Татьяна Полякова - У прокурора век недолог
— А-а… пустяки. Поехали.
Въезжая во двор, я спросила, кивнув на свои окна:
— Зайдешь?
— Если ты не против.
— Я не против, — засмеялась я, мы поднялись на третий этаж, держась за руки, а потом долго целовались в прихожей.
— Ты такая милая, добрая, — шептал Кирилл. — Как я мог подумать, что для тебя имеют значения все эти дурацкие условности…
— Для меня имеют значения только мои чувства.
— Слушай, мне страшно неловко… мы сейчас фактически живем на мамину пенсию, неизвестно сколько я пробуду на больничном. Лекарства стоят дорого…
— Тебе нужны деньги? Сколько?
— Рублей пятьсот. Я отдам, как только выйду на работу.
— Отдашь, когда сможешь.
Я протянула ему пятьсот рублей, он сунул их в карман и покосился на входную дверь. Потом вновь притянул меня к себе.
— Может быть, выпьем чаю? — предложила я.
— Мама будет беспокоиться…
— Я отвезу тебя.
— Ну, хорошо.
— Иди мой руки.
Дверь в ванную была открыта и на изменения в ее внешнем виде Кирилл не обратил внимания, вошел, а я захлопнула дверь и закрыла задвижку. Приперла дверь для верности стремянкой и еще подтащила тумбочку. Поначалу Кирилл ничего не понял.
— Алла, — позвал он. — Зачем ты меня заперла?
— Считай это временным лишением свободы, — ответила я.
— Ты что, спятила? — удивился он и попробовал выбраться. — Эй, открой немедленно.
— Открою. Но после того, как ты мне все расскажешь. Осточертели секреты.
— Я уже все рассказал.
— Ты выжал из меня слезу. Но это вовсе не то, что я желала услышать.
— Ах ты… открой дверь. Ты меня нарочно заманила? Знаешь, кто ты? Дрянь… открой дверь.
— Ты можешь стучать, орать, мне все равно. Поднимешь по тревоге соседей, тебе же хуже. Дверь я открою только милиции. Устраивать потоп не рекомендую, воду я перекрыла, кран в туалете, туда тебе не добраться. И дверь ты не вышибешь, у меня здесь целая баррикада. Крушить в ванной можешь все подряд, я переживу. Начинай.
— Ну ты… “Кирилл, я тебя люблю”, — передразнил он. — И все только для того, чтобы заманить меня в ловушку.
— Конечно, ты имеешь право возмущаться. Я согласна со всем, что ты скажешь. Хотя ко мне ты пришел за деньгами, так что, если быть точным, в ловушку полез сам.
— Ну, хорошо, я плохой парень, а ты отличная девчонка. Но не будешь же ты держать меня здесь вечно?
— Конечно, нет. Думаю, много времени не потребуется. Выглядишь ты паршиво, через пару часов тебе будет вовсе невмоготу, и ты, вне всякого сомнения, заговоришь и будешь трещать как заведенный, чтобы получить свою дозу.
— Ты спятила? — ахнул Кирилл. — Что ты болтаешь? Хочешь сказать, я наркоман? Вот идиотка. У тебя что, глаза на затылке?
— Глаза у меня на положенном месте. Колоться ты начал недавно, чем травил себя до тех пор, мне неизвестно, но, судя по всему, у тебя богатый опыт. Надо отдать тебе должное, ты исключительно осторожный парень. Парень с чистыми венами. На руках. В последнюю ночь, когда ты ночевал здесь, я взглянула на твои ноги.
— Сука! — рявкнул он.
— Между прочим, вы сами натолкнули меня на эту мысль.
— Ты прикидывалась, что любишь меня, а сама шпионила…
— Точно. Жаль, что ты сейчас меня не видишь. Я плачу. Прости меня, Кирилл, я не дала себя убить, свести с ума, превратить в наркоманку. Мне страшно жаль. Наталье Никольской повезло меньше. Так ведь?
— Чокнулась совсем, при чем здесь какая-то Наталья?
— Не какая-то, ты жил с ней довольно долго. Ее сестра тебя опознает, я уверена.
— Ну и что? Слушай, ты, открой дверь. — Он здорово разозлился, а я включила приемник на полную громкость, надеюсь, соседи меня простят. Чтобы немного себя занять, а заодно и лишний раз подстраховаться, я решила подтащить шкаф к ванной, чтобы укрепить баррикаду. Но трудилась напрасно, Кирилл выдохся очень быстро. — Слушай, — жалобно позвал он часа через два. — Ты не знаешь, что это такое… ты ведь не хочешь, чтобы я здесь загнулся? Мало тебе одного трупа? Мне очень надо… черт… да будь ты человеком… — Я сделала приемник потише. — Эй ты, если не откроешь, я сдохну. Слышишь, сдохну… — Крик перешел в вой, а затем в тихое поскуливание. Время шло, Кирилл всхлипнул и заявил:
— Я ничего не знаю.
— Тогда сиди в ванной, — отозвалась я.
— Сволочь… Тебе бы так… Ладно. Чего рассказывать?
— Все. С самого начала.
— Автобиографию, что ли? Мне тяжело, во рту пересохло. Я не могу говорить.
— Так и быть, помогу тебе. “Общество” занималось распространением наркотиков?
— Конечно, классное прикрытие. Все было просто отлично. Если б не этот идиот.
— Всеволод Петрович?
— Всеволод Петрович… с его дурацким хобби. Любил развлекаться с девочками. Да еще записывать на камеру. Это было, в общем-то, безопасно, все девки наркоманки и не рыпались. Но пару раз возникали сложности… я говорил ему, сто раз говорил… Все эти старушенции по нему с ума сходили, и он вообразил себя черт знает кем. А был обыкновенный ублюдок.
— Какие сложности возникали? — спросила я, не желая отвлекаться на характеристику председателя “общества”.
— Ну… одна девка взялась его шантажировать. Пришлось им с подружкой хватить лишнего. Еще эта Никольская… Как она пронюхала… доказательств у нее, конечно, никаких, но всякие слухи нам были ни к чему. Я помню Севку с самого детства, и мать и тетка от него всю жизнь тащились, дуры… знали бы они… в общем. Севка подключил меня к этой Никольской. Дело плевое. Ума у нее не было вовсе да и любила поддать…
— Это Всеволод Петрович приохотил тебя к наркоте?
— Тебе что за дело? Я с тринадцати лет начал, сперва “травка”, чем дальше, тем… черт… не могу больше…
— Поторопись, — посоветовала я.
— Что еще? А… девка эта, Ленка. Она ж совсем дурочка, а Севка, чертов извращенец, очень любил с ней развлекаться. Потом испугался, девка совсем с катушек съехала и начала заговариваться. Он послал Носика. Тот был спец по таким делам. Проблема состояла в том, что Ленка и так чокнутая и на иглу ее не посадили. Между прочим, упущение. Лишние сложности. Пришлось ей перерезать себе вены. Но эта стерва чего-то испугалась, когда Носик к ней пришел. Он и раньше пару раз заходил, а здесь встретил ее после работы. Эта дрянь улучила момент и входную дверь открыла. Носик был уверен, что она заперта, сам же запирал и вдруг выходит из ванной, где Ленка в кровище плавает, а в дверь заглядывает дядя и вежливо спрашивает: “Который час?” Представляешь? Носик с перепугу ответил, и дядя вернулся в твою квартиру. В общем, Носик пораскинул мозгами и пошел к соседу. Позвонил, тот открыл, ни о чем не подозревая… А потом выяснилось, что дядя тот самый прокурор. Впору удавиться. Севка с Носиком сидели, как мыши, узнай Рябой, что Севка его подставил из-за своих шашней, он бы его живьем в землю зарыл. Надеялись, может, пронесет, и вдруг являешься ты. Прямиком в “общество”. Севку чуть инфаркт не хватил. Больше всего он боялся, что менты свяжут убийство с “обществом”. Ну и… дальше ты знаешь.
Кирилл скорее всего говорил правду. Щеколда на двери Лениной квартиры отсутствовала, помнится, я сама на это обратила внимание, дверь запиралась на ключ. Лена, заподозрив неладное, открыла дверь, а у Акимова, как нарочно, сломались часы, он приехал раньше и, изнывая в пустой квартире от нетерпения, пошел к соседям узнать время. Увидев приоткрытую дверь, звонить не стал, а просто заглянул и нос к носу столкнулся с убийцей. Разумеется, Носик перепугался — есть свидетель, что он в момент самоубийства Лены находился в квартире, да еще в ванной. Конечно, он не мог знать, кто перед ним. Впрочем, если бы даже знал… Чудовищно, но факт: Акимов погиб случайно… Кирилл вновь перешел на жалкое поскуливание.
— Дубликат моих ключей изготовил ты? — спросила я, возвращаясь к действительности.
— Конечно. Я забрал их в первый же свой визит, они в тумбочке лежали на самом виду, просто везение. Заказал ключи в обыкновенной мастерской, сделали за полчаса, ты даже ничего не заметила.
— А зачем понадобилось это дурацкое гадание? — спросила я.
— Для романтизма. Они ж все великие психологи, но с тобой здорово лопухнулись. Все, больше не скажу ни слова.
— Скажешь, — вздохнула я. — Сейчас я вызову милицию, и ты все повторишь в их присутствии.
— Сука, — взвыл он и кричал до самого приезда милиции.
Увидев в окно машину, я разобрала свою баррикаду. Квартира наполнилась людьми, Славик с Ольгой тоже приехали.
— Ну, что опять? — вздохнул Славка.
Я открыла дверь. Кирилл сидел на полу и плакал, размазывая слезы по лицу.
— Не скажешь, что тебе везет на мужиков, — вздохнула Ольга.
Когда мы остались вдвоем, я громко постучала в стену. Ольга удивленно подняла брови, а мне пришлось пояснить:
— Один покладистый парень намекал на большую любовь ко мне и даже обещал в случае нужды выбить ковер.
— Хочешь затеять генеральную уборку, — усмехнулась подружка.
