Александра Маринина - Соавторы
- А фитнес?
- Да ну что вы, Лена - и физкультура? - Он даже улыбнулся, несмотря на общее выражение траура в лице. - Несовместимо.
- Вы уверены? Конечно, когда вы стали жить вместе, она уже была беременна, поэтому вряд ли могла позволить себе интенсивные нагрузки, но, может быть, она вам рассказывала о том, что раньше…
- Нет, - прервал ее Сафронов, - нет и нет. Более того, я был заинтересован в том, чтобы ее беременность протекала нормально, и настаивал, чтобы она регулярно ходила в бассейн, мне врач сказал, что это очень полезно для будущих матерей. Но мне не удалось ее уговорить.
- Надо же, - протянула Настя. - И чем Елена мотивировала свой отказ?
- Сказала, что ей лень и вообще она не любит ни бассейнов, ни каких бы то ни было физических нагрузок, она даже зарядку никогда в жизни не делала, а от уроков физкультуры отлынивала под любыми предлогами.
Ладно, сказать можно все, что угодно, тем более о своей прошлой жизни. Насчет физкультуры и спорта мы поговорим с родителями Елены. Перейдем ко второй части.
- Елена не говорила вам, что в ее квартире, кроме нее самой, жил кто-то еще?
- Нет, - он так искренне удивился, что Настя даже поверила ему. - А что, там кто-то есть? Кто-то пытается заявить свои права на эту квартиру?
Права на квартиру. Очень хорошо, Егор Витальевич.
Вместо того чтобы скорбеть о жене и неродившемся ребенке, вы первым делом думаете о прибыли от продажи квартиры, которая, по всей вероятности, отойдет вам по наследству. Были бы вы менее состоятельным, можно было бы даже выдвинуть версию об убийстве из корыстных побуждений: жену убил, квартиру продал - и порядок. Но вряд ли вам это нужно, в конце концов, если уж у вас возникли финансовые затруднения, вы могли бы просто уговорить Елену продать квартиру или взять под залог той же квартиры кредит. Зачем же убивать-то? Нет, эта версия, пожалуй, не годится, хотя совсем отбрасывать ее не стоит. Я точно знаю, что вы, господин Сафронов, причастны к убийству своей жены, вопрос только в мотиве, который для меня пока не ясен. Но как только я его нащупаю, вы у меня сядете всерьез и надолго. Или не у меня, а у следователя Герасимчука, но сядете все равно.
- Успокойтесь, там никого нет и никто на жилплощадь не претендует. Но в квартире обнаружены вещи, которые вряд ли могут принадлежать Елене.
Сафронов напрягся. Интересно, почему?
- Мужские?
Ах, он ревнует… Или делает вид, что ревнует. Убийство из ревности? Не так уж невероятно, учитывая, что он женился впопыхах и о своей супруге мало что знает. Тоже неплохая версия.
- Женские, - пряча улыбку, ответила Настя. - Вещи женские, но дешевые и явно не соответствующие финансовому положению Елены.
- Да какое там у нее было финансовое положение! - Сафронов махнул рукой, словно пытаясь разогнать ненужные иллюзии, возникшие у подполковника с Петровки. - Я же вам сказал, что зарплата у администраторов маленькая, ее еле-еле на жизнь хватает.
- Но у вашей жены была двухкомнатная квартира, обставленная дорогой мебелью, и очень дорогие одежда и обувь. И она пользовалась дорогой косметикой. Я понимаю, вам неприятно это вспоминать, но ведь уже сейчас понятно, что Елена была дорогой содержанкой, и пока рядом с ней был мужчина, у нее были деньги, а когда они расставались, ей приходилось устраиваться на работу и жить на мизерную зарплату. Вы ведь это имеете в виду?
- Ну да, - он растерянно посмотрел на Настю и потер подбородок.
- А я имею в виду совсем другое. Зачем, имея, например, дорогую и очень высококачественную куртку фирмы "Богнер", покупать на вещевом рынке дешевую китайскую куртку, из которой синтепон вылезает уже в день покупки. Зачем, имея крем для рук стоимостью восемьдесят долларов, покупать крем за тридцать шесть рублей. Я понимала бы, если бы дорогой крем закончился, и Елене в период финансовых трудностей пришлось бы покупать дешевый; тогда все сходилось бы. А так - не сходится. Вот я и подумала, что, может быть, в квартире, кроме вашей жены, жил кто-то еще, какая-то женщина с очень скромным достатком.
- Не знаю, - он покачал головой, - мне ничего об этом не известно. Лена ничего не говорила.
- И последний вопрос на сегодня, Егор Витальевич.
Елена перевезла в вашу квартиру какие-нибудь свои книги, может быть, самые любимые?
- Книги… да, какие-то книги она привезла. Немного, правда. Не знаю, были ли это ее любимые книги или просто те, которые имелись в наличии.
- Какие именно, не помните? Названия, авторы? Хотя бы какого жанра?
- Помню, - он посмотрел на Настю грустно и серьезно. - Конечно, помню. Полное собрание Сидни Шелдона.
Хорошее чтение для женщины, которая пытается выстроить свое благополучие, опираясь на собственные силы и интеллект. Одна "Интриганка" чего стоит! Хотя есть еще "Расколотые сны", про раздвоение личности…
Две разные личности, живущие бок о бок в московской двухкомнатной квартирке. Любопытно.
- А кроме Шелдона?
- Журналы. Лена была очень умной женщиной и, кроме того, получила экономическое образование, она регулярно читала "Деньги", "Коммерсантъ", "Эксперт", "Итоги". Привезла с собой целую кучу, а когда мы стали жить вместе - регулярно покупала. Это имеет какое-то значение?
- Не знаю, - Настя пожала плечами.
Глаза ее скользнули по медленно двигающейся за аквариумным стеклом рыбке, и она невольно залюбовалась ленивой грацией, с которой крошечное розовое создание шевелило плавниками. Надо же, такая кроха, мозгов, наверное, совсем никаких нет, а ведет себя, будто светская красавица на приеме, осознающая свою ослепительность и дающая окружающим в полной мере насладиться своим совершенством. Сидеть бы вот так, в кресле-качалке с книгой в руке, на коленях - уютный теплый плед, на пледе - уютная теплая кошка, смотреть на рыбок, плавающих в аквариуме, и знать, что впереди у тебя долгий уютный теплый вечер в обществе уютного теплого мужа… И знать, что впереди у тебя уютное теплое будущее, простое, понятное и надежное.
Внезапно она поняла, что больше не хочет задавать вопросы Егору Витальевичу Сафронову, и не хочет работать ни по этому делу, ни по какому-либо другому, и ей совершенно все равно, будет ли выявлен и разоблачен убийца беременной Елены Сафроновой. Пропал кураж.
Пропал интерес. Раньше в подобной ситуации Настя бывала напряжена, как дикое животное перед прыжком, она смотрела в глаза человеку, в виновности которого была уверена, задавала ему вопросы, а внутри тугим комком мерно пульсировала мысль: "Я все равно найду, на чем тебя зацепить. Ты у меня на крючке, и очень скоро я тебя выдерну из воды. Я знаю, что это сделал ты, и я придумаю, как можно это доказать". А теперь не было ни тугого упругого комка в груди, ни прежних мыслей. Ей стало все равно.
- Может быть, кофе? Или чай?
Она встряхнулась и перевела глаза на собеседника.
Очень хотелось встать, попрощаться и уйти. Настя с трудом преодолела соблазн и перевернула страницу блокнота. У нее еще два вопроса, ответы на которые нужно непременно получить. Впрочем, насчет одного из вопросов она пока еще сомневается, возможно, задавать его не следует, чтобы не спугнуть Сафронова. А вот второй вопрос совершенно безобиден для преступника, но очень важен для оперативника.
- Вы знакомы с родителями Елены? - спросила она, проигнорировав предложение выпить кофе.
- Нет. А что?
- Почему?
- Отец Лены умер, давно уже, а мать с новым мужем живет в Калифорнии.
- Она и на свадьбу не приезжала?
- Нет.
- А на похороны?
- Тоже нет, я не знал, как с ней связаться.
- Как это? - удивилась Настя. - У Елены не было телефонов матери? Они что, не общались?
- Телефон, наверное, был где-то записан, но я не знал, где именно. У матери теперь другая фамилия, но Лена мне ее не называла. Я посмотрел в Лениной записной книжке, но ни "мамы", ни "Щеткиной" там не было.
А на какую другую фамилию смотреть, я представления не имел.
- Но ведь можно было просмотреть все телефоны и найти тот, в котором есть коды США и Калифорнии.
Вряд ли у вашей жены было много знакомых в Штатах, с которыми она перезванивалась. Сделать несколько звонков и найти телефон матери - чего ж проще? Почему вы этого не сделали, Егор Витальевич?
- Я не догадался, - равнодушно произнес он. - Я был в таком состоянии, что не мог нормально соображать, не то что придумывать такие сложные комбинации. Неужели вы не понимаете?
- Я понимаю, что родители должны знать о гибели своих детей, - жестко ответила Настя. - Елена часто общалась с матерью?
- Насколько я знаю, они вообще не общались. Елена была обижена на мать.
- За что?
- Она хотела приехать в Штаты на несколько месяцев, пожить, погостить, может быть, найти работу, все-таки экономист с хорошим английским… А мать ей отказала в приглашении.
