Татьяна Полякова - Мой любимый киллер
— Они мне в самом деле не нужны, — сказала я. — За памятник и прочее спасибо. Но я пришла не за этим. Помогите мне.
Она посмотрела с удивлением, пожала плечами и тихо ответила:
— Конечно. А что я должна сделать? Я показала ей фотографию Ваньки.
— Это мой сын. Фотография сделана несколько месяцев назад.
— Я знаю, — обрадовалась она. — Я видела ее в газете. Все никак не могла успокоиться, позвонила Сереже и показала ему
— Сереже?
— Да. Сергею Федоровичу, вы ведь знаете его, правда?
— Конечно. Сергей Федорович Извеков, глава фирмы «Астор», хозяин моего мужа.
— Он бы очень обиделся за такие слова, они с Димой были друзьями.
— В самом деле? Я считала, что у них сугубо деловые отношения.
— Нет-нет, они дружили. И Сережа очень переживал… поддерживал меня. Если бы не он… вспомнить страшно.
— Как Сережа воспринял появление фотографии? — спросила я.
— Сказал, что мальчик действительно похож на Ванечку, но это сходство и ничего больше… ребенка зовут Слава, и вообще чудес не бывает.
— Бывают. Я жива, очень надеюсь, что жив мой сын, и вполне возможно, жив еще один человек. Скажите, Наташа, за эти два года не происходило ничего странного? Вам никто не звонил, не делал подарки, что-нибудь неожиданное: цветы под дверью и так далее…
— Нет, — удивилась она. Меня это не огорчило, Димка не дурак и вполне мог отказаться от любимой женщины во имя еще более любимых денег.
Наташа посмотрела на меня внимательно и вдруг спросила:
— Вы думаете, Дима жив?
— Думаю, — ответила я. — Мой сын жив, он живет с человеком, которого называет папой, ребенок осторожен, точно боится выдать страшную тайну.
— Но это невозможно, — покачала головой Наташа. — Дима погиб.
— Я тоже погибла, — усмехнулась я.
— Нет. Видите ли… Я не могла поверить в то, что случилось, я просто… извините… Я так любила его… и вдруг. Экспертизу проводил мой родственник Марк Захарович Фирсов, и я… Мне было бы легче, если бы оставалась надежда, хотя какая там надежда… Извините, я очень путано говорю… Марк Захарович объяснил мне, что все зависело от того, где человек находился во время взрыва, от человека могло вовсе ничего не остаться… А вот Диму определили сразу, он лучше всех… сохранился. Обручальное кольцо с монограммой, оно у меня, и… зубы. Он все лето мучился зубами, часто ездил в платную больницу… в общем, особых проблем опознание не вызвало… Дима погиб. Никаких сомнений мне не оставили.
То, как сказала она это, произвело впечатление. Господи, где мой сын? Что, если фотография — злая шутка судьбы и ребенок просто похож на моего Ваньку?
Поняв мой взгляд, Наташа торопливо продолжила:
— О Ванечке ничего достоверного, как и о вас и еще двух женщинах — ваших подругах… изувеченные останки, которые совершенно невозможно… — Она беззвучно заплакала, слезы катились по щекам, крупные, как горох, и капали с подбородка.
— Извините, — сказала я.
— За что? — Она слабо улыбнулась, а потом спросила:
— Вы ведь его не любили, да?
— Кого?
— Диму…
— Странный вопрос. Он был моим мужем.
— Конечно, — кивнула она. — Но вы… как бы это сказать, не видели его, что ли, а ведь он был необыкновенным человеком.
— Может быть. А я совершенно обыкновенной. И не заводила любовника, чтобы рассказывать ему о своей любви к мужу, наверное, в этом моя ошибка.
— Не говорите так…
— Если бы я в тот первый раз развелась с ним, никто бы не погиб, и мой сын…
— Вы не должны так говорить, вам не в чем его упрекать.
— В самом деле? — удивилась я. — Он свихнулся на деньгах, он затеял опасную игру, и в результате погибли все, кто был мне дорог. Может, мне стоит сказать ему «спасибо»?
— Он ничего не затевал, — испуганно возразила Наташа — Я читала газеты, это все досужие вымыслы очень непорядочных людей. Вы не понимали Диму, для него деньги значили немного, то есть деньги как таковые… Он был гений и знал это, и ему хотелось, чтобы люди, с которыми он имеет дело, это понимали…
— А я не понимала… Очень жаль, но дом взорвала не я. Кто еще не понимал, что он гений?
— Нет-нет, он… я не знаю, как могло произойти такое и кто в этом виноват. Но Дима не был вором, ему это просто не нужно было… я не могу объяснить…
— Вы когда-нибудь слышали о Севе Кресте? — спросила я.
— От Димы — нет. Я прочитала в газетах. Но ведь его не арестовали, значит, этот Крест не убивал…
— Спятил он, что ли? — искренне удивилась я. — Для этого есть совершенно другие люди… Мой муж каким-то образом увел у Севы крупную сумму денег, а тот расплатился на свой манер.
— Нет, — твердо заявила Наташа. — Дима ничего не крал. Думать о нем так подло и глупо…
— Приношу свои извинения. Очень возможно, что он не залезал рукой в чужой карман. А как вам такая версия: наш компьютерный гений присваивает дискету с чрезвычайно важными для Креста материалами…
— О господи, но ведь это была шутка, — с изумлением заявила Наташа, а я, кажется, открыла рот.
— Что это было? — смогла я произнести через некоторое время.
— Это была шутка, — убежденно сказала она, как будто даже разозлившись на мою бестолковость.
— И как же он намеревался пошутить?
— Он не намеревался, это вообще была пустая болтовня… я все прекрасно помню. Они сидели здесь с Сережей, вот на этом диване… — Он посещал вас с друзьями? — не удержалась я.
— Иногда… очень редко. Это был мой день рождения, и я все отлично запомнила… — «Я свой тоже», — хотелось сказать мне, но я промолчала. — Дима заехал меня поздравить вместе с Сережей, немного выпили, а потом мужчины начали болтать о делах, как это обычно бывает. И вот тогда Дима сказал: «Эти психи недооценивают технический прогресс, они даже не понимают, насколько от нас зависят. От обыкновенной дискеты, к примеру. В понедельник им понадобятся деньги, а они не получат ни копейки, если дискеты вдруг не окажется». Сказал что-то в таком духе, а потом еще добавил, что его должны на руках носить или по крайней мере прибавить жалованье.
— Вот ему и прибавили…
— Он не крал этих денег, — неожиданно резко перебила Наталья. Лицо ее пылало, глаза горели, сейчас она совсем не походила на тихую ласковую женщину, скорее уж на разгневанную фурию.
— Откуда вы знаете, что он не решился попробовать: взял и спрятал дискету, а взамен потребовал денег?
— Чепуха, они просто валяли дурака, сидя за бутылкой. Это Сережа сказал: «Можно их осчастливить, потребовать деньги, деваться им некуда, они заплатят, если они не рассчитаются в понедельник, неприятностей у них будет выше крыши…» — «Точно, — возразил Дима. — А потом неприятности будут у нас. Так что затея никуда не годится, хотя очень хочется проучить этих придурков».
— А что на это ответил Сережа?
— Ничего. Просто кивнул.
— Когда состоялся этот разговор?
— В четверг, накануне гибели.
— А когда Димка погиб, вам не пришло в голову, что его смерть как-то связана с этой «шуткой»?
— Нет. Я точно знаю, что это была шутка, просто ни к
Чему не обязывающая болтовня за рюмкой водки. Потом Сережа объяснил, что все это подстроено конкурентами, Диму ложно обвинили… У Сережи тоже были неприятности.
— Какие?
— Ну… он не сказал. Видимо, что-то связанное с его таинственными хозяевами. Он очень переживал, часто навещал меня, расспрашивал, не говорил ли мне Дима о каких-то угрозах в свой адрес, возможных врагах.
— А он говорил?
— Нет. Все произошедшее было как… гром среди ясного неба…
— Значит, Извеков продолжал навещать вас?
— Да… сначала бывал почти каждый день, и он, и Володя Шохин. Знаете, надо было с кем-то поговорить или просто помолчать вместе. Потом виделись все реже и реже… Володя не появлялся больше года, а Сережа недавно заезжал. Спрашивал, как дела, какие новости… Господи, какие у меня новости? — Она горестно посмотрела на меня и вдруг сказала:
— Я так рада, что вы живы, так рада… Хоть кто-то жив…
— А кроме Володи и Сергея, кто-нибудь задавал вам вопросы о Димке?
— Нет. Никто ведь о нас не знал. Мы нигде не показывались вместе, встречались у меня… извините.
— Не извиняйтесь, я переживу… Значит, вы абсолютно уверены, что Димка никаких денег не брал? А что, если желание показать придуркам, какой он гений, пересилило осторожность?
— Нет, — резко ответила Наташа и закусила губу, а через некоторое время добавила виновато:
— Тут вот еще что… Дима был у меня в воскресенье, рано утром, в день гибели… Он ездил за цветами для вас и заглянул ко мне, цветочный магазин на углу, вы, должно быть, заметили… Мы вместе позавтракали, я уж не помню, как об этом зашел разговор, но он сказал с некоторой обидой, что держит всех этих типов за… в общем, выразился грубо. Я испугалась и сказала: «Ты ведь этого не сделаешь?», а он ответил: «Ты с ума сошла, конечно, нет, это верный способ умереть молодым». Он даже обиделся на то, что я могла подумать такое… Поймите, это была шутка и ничего больше…
