Владимир Колычев - Бригадир
– Да. Молодая и красивая.
– Зачем ты это мне говоришь? – осматривая кабинет, спросила она.
– Может, я хочу, чтобы ты ревновала…
– Не дождешься.
– Я, конечно, могу ее уволить. Но кто тогда будет работать?
– Старая и некрасивая.
– Ну, можно и так…
– Расслабься. И выйди из кабинета.
– Зачем?
– Я тебя не стесняюсь. Но все-таки будет лучше, если я переоденусь без тебя…
– Тогда лучше выйди ты.
Хазар распахнул дверцы шкафа, открывая тем самым вход в комнату отдыха. Он не делал из нее особой тайны, но все-таки держал в стороне от посторонних глаз. Тем более это, по сути, его гостиничный номер, и здесь он жил какое-то время. Сдал съемную квартиру, а в свою пока еще не переехал – такая вот причина.
Кожаный диван, кресла, журнальный столик, шифоньер и даже санузел… Что ни говори, а быть капиталистом не самая тяжелая участь.
Диван легко трансформировался в двуспальную кровать, в шифоньере белье, но об этом пока еще рано думать. Тем более на первых порах его совсем не обязательно раскладывать.
– И часто ты тут… Ну, со своей секретаршей? – с едва уловимыми нотками ревности спросила Жанна.
– А ты что, ей завидуешь? – лукаво сощурился он, поставив пакет с покупками на кресло.
– Я не собираюсь работать секретаршей, – фыркнула она.
– В жизни всякое бывает. Знаю одну красавицу, в библиотеке работать хотела, а сейчас на панели зарабатывает…
– Ну, там я точно не окажусь.
– В этом я почему-то не сомневаюсь. Такие, как ты, если продаются, то по-крупному.
– Например? – без обиды, но с вызовом посмотрела на него Жанна.
– Замуж, например… За меня.
– Выйти замуж – это, по-твоему, продаться?
– В данном случае да.
– Что это значит?
– Ты пока переоденься, а я вино подам…
В приемной в холодильнике Хазар обнаружил колбасу, сыр, сделал нарезку. Вино стояло в баре, открывалось оно легко. И Жанна переоделась довольно быстро. Она стояла у зеркала к нему спиной и подкрашивала губы. Спина просто шикарная, но его руки просились дальше, под вырез платья, к груди. Но пока Хазар сдерживал свои порывы. Он поставил на стол бокалы с вином, сел в кресло.
– Я тебя жду.
– Ждешь, пока я продамся? – глянув на него через зеркало, усмехнулась она.
– Жду, пока ты продашься мне, – с той же насмешкой уточнил он.
– А с какой это стати?
– Ты очень красивая. Ты очень умная. Ты лучше всех. Но ты принадлежишь Спартаку. И так просто ты от него не уйдешь.
– А непросто?
– Чтобы ты от него ушла, я должен создать все условия. Во-первых, жениться на тебе…
– Дальше можешь не продолжать. На первых порах мне хватит и этого.
– Тогда я готов сделать тебе предложение.
– Так в чем же дело?
– Я должен встать на колено, попросить твоей руки и подарить перстень с бриллиантом.
– Допустим, я осталась с тобой. Дальше что?
– Ну, мы люди современные. Спать ляжем вместе. Мы же не будем тянуть до свадьбы?
Жанна повернулась к нему лицом, он подал ей бокал с вином:
– На брудершафт?
– Легко, – многообещающе улыбнулась она.
Сначала соприкоснулись их бокалы, затем губы, смоченные хмельным вином. Сначала на пол полетел его бокал, затем и Жанна отбросила в сторону свой.
Резким движением он развернул ее к себе задом, просунул руки под боковые вырезы платья, облапал пышную высокую грудь, затем обнажил ее. Ничем не удерживаемое платье скользнуло к ногам красотки, оголяя остальные прелести ее тела.
Кресло мягкое, и ее коленки с тихим шелестом утонули в них. На спинку она легла грудью, но Хазар заставил ее опереться на вытянутые руки. Потянул девушку на себя, чтобы выгнулась ее соблазнительная спина… Красивая поза и до предела возбуждающая.
Жанна дает понять, что ему можно все. Жанна просто дает…
Хазар помнил, как брал ее в первый раз, на кресле в своей машине. Он мог бы просто освежить воспоминания, если бы тогда чувствовал хоть малую толику того, что испытывал сейчас. Тогда он брал одну из многих, а сейчас под его натиском стонала и выгибалась лучшая из лучших.
Если бы не Спартак, он мог бы жениться на ней без всяких условий…
3Аркадий Алексеевич осуждающе качал головой:
– Рано вам еще выписываться, рано.
Но Спартак лишь усмехнулся в ответ. Он уже выписался. Кожаный плащ на нем, белый шарф, двубортный костюм, черная рубашка… Еще бы бронежилет не помешал. Надо подумать над этим вопросом.
– Ты мне лучше скажи, где Юля?
– Дьякова? Так отпуск она взяла…
Почти неделю день за днем Спартак ждал ее, но Юля так и не появилась. Он готовил слова, но так и не смог их произнести.
– Понятно… Ты извини, доктор, если что не так.
– Да, извини, – повторил Мартын. И сунул в карман белого халата несколько сотенных купюр.
– Зачем ты это сделал? – спросил Спартак, когда они вышли из отделения.
– Благодарность за тебя. А что, не надо было?
– Ну, если благодарность, то нужно. А если аванс, то ну его в пень…
– Всяко может быть. И со всеми. Так что и аванс не помешает…
– Что там с Мариной?
– Да наблюдаем. Ни с кем не контактирует.
– Вообще ни с кем?
– Бабая к ней отправили, он просился. Нет, не живет с ним. Но и не гонит. Там, похоже, взаимный интерес…
– Да я не против. Ну, если она чисто за пацана своего мстила… Но если заказ был, то никакой пощады!
– Похоже, чисто там…
– А как с чеченами?
Они подошли к машине, Мартын открыл перед Спартаком дверь, сел рядом.
– Им сейчас точно не до нас. Там у них из-за Глобуса проблемы. Все-таки вор в законе, а его замочили. На чеченов грешат. И менты их дергают, и бауманские в большой претензии. Глобус еще и с казанскими вась-вась был. А с казанскими шутки плохи… И солнцевские на чеченов насели. Короче, карусель конкретная… Куда едем?
Спартак назвал адрес, по которому жили родители Жанны. Но нужна ему была Юля. Он ехал к ней.
– Как бы эта карусель нас не закрутила.
– Ну, тут, как говорится, не было бы счастья… Ты сейчас в авторитете, тебя вся Москва уже знает. Кто на тебя наедет? Хотя…
– Что хотя?
– Да народу на рынке – не протолкнуться. Скоро бабла снимать будем, как с Лужников, тогда никакой авторитет не поможет. Так наедут, что мама, роди меня обратно…
– Смотри не накаркай.
– Так это не я говорю. Вчера подъезжали одни, ситуацию пробивали. Ну, как обычно, кто рынок держит, кто такой. Слышали, говорят, про вас, наезжать не будем, все такое. Но рынок у вас, говорят, крутой, за такой повоевать не грех…
– Кто такие?
– Да так, мелочовка. Откуда-то с Урала. Хлебные места ищут, все как обычно… Но ты же знаешь, если стервятники кружат, значит, где-то лютый зверь близко.
– Вот я и думаю, что надо бронежилеты достать. Не знаю, какого там класса защиты, но чтобы под пиджаком носить можно было. И чтобы пуля не брала…
– Смотря какая пуля. Если от снайпера, это «антикалашников» нужен. Его под пиджак не наденешь. Хотя достать можно, на складе. В Саратов нужно ехать…
– Завязывал бы ты с этой лавочкой. Нельзя с одного места кормиться, на засаду нарваться можно…
– Да я это понимаю… – замялся Мартын. – Я как раз на эту тему перетереть хотел. Пацаны из Саратова привет шлют. Там у них бардак конкретный начался, старое начальство ушло, а на место нового какого-то придурка поставили. А они на дембель идут, и маза у них есть, стволов можно поиметь – на пару «КамАЗов» хватит…
– И что с этими «КамАЗами» делать?
– Налево толкнуть. Желающих много. Бабки конкретные…
Спартак думал недолго, ответ его прозвучал тихо, но твердо:
– Нет.
– Почему?
– Не тот это лишний хрен, который не помеха… Мы с рынка сливки жирные снимаем, зачем нам еще геморрой со стволами? А это реальный геморрой, и за задницу крепко возьмут.
– Ну, в общем, да… Я и сам не очень-то хочу на это дело заморачиваться. Но пацаны нам конкретно помогли…
– И что? Теперь мы должны решать их проблемы?
– Ну, баш на баш…
– А они нам свой «баш» на халяву отдали?
– Нет.
– Ну, так в чем дело?
– Просто пацаны конкретные. Не хотелось бы их кидать. Они к нам просятся…
Машины остановились возле дома, но Спартак не торопился выходить. И телохранителям отмашку не давал, чтобы они подъезд проверили.
– Зачем они нам?
– Там их четыре рыла. Не спецназ, конечно, но ребята сильные. Качалка у них там, груша боксерская… И стрелять умеют. У нас полигон рядом – так ты в курсе, как я стреляю. У них тоже лафа такая – стреляй сколько влезет… Толковые пацаны, отвечаю.
– Верю. Но мы их к себе не возьмем.
– Почему?
– Давно ты их знаешь?
– Ну, не очень…
– А я тебя сто лет знаю. И Гобоя знаю. И Бабая. И Угрюма. И всех, кто с нами. А их не знаю. За своих я спокоен, а за них – нет… Может, их менты со стволами повязали. Может, они тебя уже сдали и менты нас в разработку взяли. Может, засланных казачаков нам шлют.
– Ну, это вряд ли. Хотя всякое может быть…
