След на кабаньей тропе - Валерий Георгиевич Шарапов
– А на лице шрам откуда? – поинтересовался Веня Костин.
Тарасыч цокнул языком, поморщился и махнул рукой.
– А-а-а, это уже здесь дело было! С косолапым как-то повздорили! Нос с носом по зиме с шатуном столкнулись. Пальнул я впопыхах в мишку из двух стволов, но попал не туда, куда надо было бы. Достал меня когтями мишка, и если бы не нож… Но впрочем, это к нашему делу не относится!
Зверев ткнул Веню в бок, Тарасыч продолжал:
– Так вот когда наши отсель немчуру погнали, вышли мы из лесов. Я тогда сразу на фронт подался, а когда до Берлина дошел, вернулся в родные края. Снова в школу устроился, да как-то про Русака вдруг вспомнил. Решил его навестить, дорогу до этого места я хорошо знал. Пришел сюда, а дядька Русак в своем домишке сидит – пьяный в хлам, а Степки нет нигде. На столе бутыль полупустая, кругом тарелки грязные, посуда поколотая. Ну я Русака кое-как в койку уложил, дождался, когда придет в себя, и стал выпытывать, что тут у них стряслось, случилось. Так он мне все и рассказал. Ушел, говорит, Степка в лес по грибы…
– Это в сорок пятом по осени было? – сухо уточнил Зверев.
– В сорок пятом… по осени… Короче, ушел Степка за опятами, да не вернулся. Поначалу Русак не особо тревожился. Степке ведь в сорок пятом уже тринадцать стукнуло, паренек он смышленый… был. Одним словом, не впервой ему было в лесу ночевать. Однако, когда вторые сутки прошли, Русак занервничал. Пошел он Степку искать, ну и нашел…
Тарасыч крякнул, утер рукавом глаза и хлипнул носом.
– Мертвого нашел? – все так же сухо уточнил Зверев.
– Хуже. Нашел километрах в трех от заимки Русак своего внука, а если быть точнее, не его, а то, что от него осталось.
– И что же он нашел? – не выдержав, спросил Веня.
– Обглоданный скелет! Скелет да обрывки мяса от Степки остались. А рядом следы кабаньи. Стадо там целое прошло. Тогда, в сорок пятом, за пять лет войны, когда почти все местные охотники на фронтах кровь проливали, зверья разного расплодилось, а кабанов уж было… Одним словом выходило, что Степка ненароком то ли на стадо напоролся, то ли поросят решил посмотреть, в общем, все выглядело так, как будто растерзали клыкастые свинки мальчонку, а потом обглодали до костей.
Зверев и Веня переглянулись.
– Страшная смерть! – поерзав и почесав подбородок, сказал Веня. – Ну а к нашему-то делу это как относится?
– Относится или нет, то вам решать, только дядька Русак уперся рогом, мол, не могли кабаны Степку убить!
– Кто же тогда его убил? – Теперь уже и Зверев не удержался.
– А кто его знает?
– Однако твердил тогда Русак, что люди Степку убили, а кабаны сожрали уже мертвое тело.
– И почему он так решил? – спросил Зверев.
– Русак, когда протрезвел, сказал, что убили Степку заезжие охотники! Они в ту пору у Щелокового ручья лагерем стояли.
– Что за место такое?
– Да так – тут, неподалеку. Так вот, Русак абсолютно уверен был, что именно эти охотники, которые сюда без его ведома пришли, Степку и застрелили. А еще поклялся он тогда, что посчитается с ними. С ними и с участковым, который должным образом расследование проводить не стал.
– Вы сейчас про Пчелкина говорите? – уточнил Зверев.
– А про кого же?
– Русак, когда Степку мертвого нашел, к Пчелкину несколько раз ходил. Требовал, чтобы тот убийцу отыскал, а тот дело на тормозах спустил и оформил все как несчастный случай.
– И что потом?
– Потом? Помыкался дядька Русак, пропьянствовал с недельку и ушел.
– То есть как ушел?! Совсем?! – воскликнул Костин.
– Судя по тому, что мне Колька рассказал, не насовсем он ушел, – ухмыльнулся Тарасыч. – Ясное дело, что вернулся… После того как ушел Русак, председатель сельсовета ко мне явился и предложил на место Русака пойти. Я в то время ведь как раз с фронта пришел, в учителях недолго проработал. А тут еще и какие-то немецкие недобитки школу нашу подожгли. Детишек в соседнее село учиться отправили, а мне туда ходить уж больно не с руки было. Вот я и согласился здесь остаться, охотхозяйством заведовать. Вот так я место моего товарища Захара Семеновича Русаева и занял.
Какое-то время все молчали, обдумывая услышанное. Тарасыч нервно курил, то и дело потирая покрасневшие не то от дыма, не то от воспоминаний глаза.
– Ах да… вот еще что! – словно опомнившись, продолжил Тарасыч. – Судя по тому, что мне рассказал ваш Колька, Пчелкина убили как раз после того, как был убит Войнов. Так?
– Так.
– Ну вот. Пчелкин же перед тем, как его подстрелили, сюда приходил…
– К вам?
– Точно. Приходил он ко мне ни с того ни с сего на заимку, стал меня про Русака выспрашивать. Не знаю ли я, куда подевался дядька Русак.
– А вы?
– Сказал, что не знаю. Ушел и ушел.
– А что потом?
– Заночевал здесь на заимке и был таков.
Костин, Ломтев и Варя посмотрели на Зверева. Веня сказал:
– Значит, когда Русак застрелил Войнова, Пчелкин все понял и решил отыскать пропавшего егеря, но не нашел.
Зверев кивнул.
– Не нашел, потому что тот его опередил!
Глава пятая
Вернувшись на следующий день из Славковичей, Зверев тут же направился к Корневу. Несмотря на позднее время, тот еще оставался в управлении. На этот раз Зверев не стал ничего скрывать и сделал объективный и полный
