Игорь Тихорский - Ангел Бездны

Самойлов щедро отблагодарил ясновидящую, а та на прощание сказала, что судьба каждого записана в Книге Жизни, а судьба русского господина особая, и настойчиво стала предлагать купить у нее талисман.

— Это талисман особый, — на ломаном английском убеждала Самойлова гадалка. — Он тебе в делах помощь окажет.

Талисман выглядел довольно неказисто. Это был небольшой кубик, грани которого были раскрашены в разные цвета.

Самойлов отнекивался, не хотел покупать, потом уступил напору гадалки, решил, что ради экзотики надо кубик приобрести. Он внимательно разглядел грани и увидел на них нацарапанные узоры, напоминающие арабскую вязь. Это и решило дело. Если бы кубик был без признаков восточной экзотики, Самойлов, скорее всего, от него отказался бы. С буквами — купил. Тем более что гадалка, напутствуя его, сказала, что при первых признаках опасности буквы начнут сами по себе светиться.

Кубик Самойлов постоянно носил при себе — и то ли благодаря защите талисмана, то ли по причине собственного искусства вести дела, Геннадий Семенович быстро пошел в гору и пару раз даже избежал серьезных жизненных затруднений, хотя буквы на кубике и не светились.

Помня о предостережении гадалки, Самойлов из города в город на машине не ездил, но однажды подумал: а почему бы не приобрести для фирмы небольшой четырехместный самолет? И удобно, и быстро, и от государства можно не зависеть, и опять же не машина! Значит, таким образом и предсказание можно обойти.

Самолет был приобретен компанией, взят летчик в штат, но Самойлов любил риск, а потому сам прошел курсы пилотов и время от времени поднимал металлическую птицу в воздух.

Со временем Самойлов стал совершать небольшие перелеты с деловыми целями. Но когда предстояло попасть в город, находящийся более чем в двухстах километрах от Петербурга, Геннадий Семенович непременно брал с собой летчика и садился за штурвал только на короткое время.

В этот раз Самойлов летел в Межинск. Погода была отличная. Первые полчаса машину вел летчик, потом за штурвал сел Геннадий Семенович. Через час он снова уступил место пилоту.

Время шло к вечеру, но было довольно светло. Они приближались к месту назначения. Аэродром неподалеку от города объявил о готовности приема, сообщил, что никаких природных катаклизмов не предвидится.

Самойлов ясно видел в иллюминатор лес, долину, городские дома вдалеке.

Вдруг мимо иллюминаторов поползли клочья тумана. Летчик сообщил на землю о внезапном ухудшении видимости. С аэродрома ответили, что горизонт абсолютно чист. Между тем туман густел. Они попытались снизиться, но видимости по-прежнему не было. Тогда летчик решил набрать высоту, чтобы подняться над облаками. Но машина стала тяжелой и не слушалась.

Туман стал таким густым, что из иллюминатора не было видно крыла. И самое странное, туман явно оказывал сопротивление мощным двигателям. Самолет стало швырять из стороны в сторону.

Пилот успел сообщить на землю о непредвиденном ухудшении погоды, но ответа от диспетчера не получил.

В этот момент Самойлов почувствовал запах дыма. Он оглянулся назад. Дым шел из его дипломата. Решив, что в дипломат подложена бомба, Геннадий Семенович схватил его и раскрыл. Делал он это совершенно механически, понимая, что если даже бомба и лежит в кейсе, то избавиться от нее он уже не сможет. К своему изумлению, Самойлов увидел в дипломате тлеющие деловые бумаги, а в центре небольшого локального пожара — свой кубик-талисман, который светился ярким вишневым светом.

Будто дождавшись, когда дипломат наконец откроют, кубик вспыхнул ярким пламенем. Вмиг загорелись бумаги, огонь перекинулся на сиденье и с невероятной скоростью охватил салон самолета.

Пилот попытался посадить самолет, но машина нырнула и, охваченная пламенем, яркой звездой ринулась к земле. В последний момент пилоту удалось каким-то чудом выровнять самолет, он проехался брюхом по вершинам деревьев и клюнул носом.

Спасатели были на месте катастрофы через полчаса. Они нашли догорающий остов самолета, в стороне, на земле, выброшенные при толчке останки бизнесмена Самойлова. Летчик, с тяжелыми увечьями, все еще жил. Он был доставлен в больницу, на несколько мгновений пришел в себя и сумел только сказать: «Загорелось от дипломата Самойлова». После этого он снова впал в беспамятство. Врачи опасались за его жизнь и вертолетом отправили в Москву, в Ожоговый центр.

Никакого дипломата — и тем более кубика — на месте аварии найдено не было.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ АКЕНТЬЕВ И БАТОГОВ

Поскольку Сазонов был занят расследованием дел «Лиги друзей», поехать в больницу сам он не смог и послал вместо себя Виталия Акентьева, которого перевели к нему временно из местного УГРО.

С Акентьевым я уже был знаком, обрадовался тому, что вместе будем работать.

Виталик заехал за мной в десять часов утра. Валя уже сидела у меня в номере. Через полчаса мы были в больнице. Договорились сначала дать повидаться и поговорить Олегу с невестой, потом подключаться самим.

Владимиров выглядел бодрым, увидев Валентину, просиял. Та заплакала, как водится, прижималась к Олегу, гладила его по лицу. Олег заверил невесту, что чувствует себя отлично, но врачи пока не разрешают выходить из палаты.

Врач, присутствовавший при встрече, заверил, что дела у раненого идут хорошо, и скоро можно будет разрешить транспортировку его в Петербург.

Наконец мы решили, что торжественная часть закончена, и подошли к кровати.

— Олег, тебе не трудно ответить еще на пару вопросов? — спросил Акентьев.

— Я в норме, спрашивайте, — заверил Олег и добавил: — Только вроде и рассказывать больше не о чем. Я все раньше Сазонову рассказал.

— А мы еще пару вопросов хотим задать. Может, что-нибудь в дополнение к сказанному выяснится.

— Давайте задавайте ваши вопросы. — Олег поудобнее устроился на подушках.

— Начнем с личных дел, если не возражаешь, — сказал Виталик. — Ты, очевидно, предполагаешь, что мы провели обыск в твоем жилище?

— Предполагаю, — улыбнулся Владимиров. — И что нашли?

— Ничего особенного, конечно. Кроме… Книжки вкладчика Сбербанка на предъявителя.

— Она у меня есть, — подтвердил Олег. — И что же?

— С валютного счета снято незадолго до твоей роковой поездки четыре тысячи долларов. А уже когда ты лежал в здешней больнице, кто-то положил на твой счет три тысячи. Для ясности объясни, как эти операции производились, вернее, для кого ты снимал деньги и кто тебе эти зеленые мог положить.

— Все просто. Приятель мой попал в мерзкую историю. У него некие опекуны требовали «долг», сам знаешь, как это бывает. Я его выручил. Все равно деньги лежат без движения, не крутятся. Уверен, что он же и положил доллары. Начал отдавать долг.

— Фамилию и координаты приятеля назови — и с этим делом покончим. У нас еще есть пара вопросиков.

— Фамилия его Алехин, зовут Виктор Глебович, владелец автомастерской на Петроградской… — Владимиров подробно рассказал, как найти мастерскую, и назвал адрес Алехина.

— Ну вот и отлично. Теперь вопрос другого порядка к вам обоим. К тебе и к Валентине. Я, правда, нарушаю правила ведения допроса, ну да ладно. Ты давал ей деньги на серьги?

— Я давал на подарок. А что Валя купит, ее дело. Значит, серьги купила? — обратился он к невесте.

Ответить она не успела, ее перебил Виталий:

— Погоди, Олег, потом с Валей побеседуешь. Деньги на подарок давал валютой или нашими, деревянными?

— Пятьдесят долларов дал одной купюрой. А что случилось? Кинули тебя, Валюша?

Валентина молча покачала головой.

— Да нет, все в порядке, — успокоил его Акентьев. — Просто одновременно с Валей, может, даже в один день кто-то еще покупал серьги в том же магазине и расплатился стодолларовой купюрой, очень похожей на те, которые сгорели в вашем ящике, в вагоне.

— Ну-у, ребята, вы даете! Откуда же у меня купюра из того ящика и как я ее мог передать Валентине, если здесь лежу полтора месяца?

— Если бы Валя сказала, что расплачивалась стодолларовой, то можно было бы строить версии… а пока ничего у нас нет. Извини, Олег, за настырность.

— Еще раз прости, Олег, — вмешался я. — Валя мне в приватной беседе сказала, что у тебя одно время были… близкие отношения с сотрудницей вашего банка — Ольгой… это еще до того, как появилась Валентина.

— Было дело, — смутился Олег и взглянул на невесту. — Но Ольга потом влюбилась в кого-то, мы с ней расстались, хотя остались в нормальных дружеских отношениях…

— Ольга эта еще потом несколько раз звонила, — вмешалась Валя. — Пока я ее не отбрила…

— Значит, того парня разлюбила? — уточнил я.

— Да кто их разберет, — махнул рукой Олег. — Могу только сказать, Ольга действительно пыталась меня доставать одно время, но, во-первых, ее действительно отбрила Валюша, а во-вторых, у меня разговор с Ольгой был. Я ей сказал, что собираюсь жениться… прощения попросил, конечно…