Э. Винсент - Лето мафии
— В чем дело, босс? — спросил Колуччи.
— Ты знаешь мальчишку Весту?
— А то как же. Тот еще козел.
— Рад это слышать. Я хочу, чтобы ты преподал ему урок.
— А что случилось? — спросил Ник.
— Не твое собачье дело, твою мать, но если ты хочешь знать, он со своими дружками вечером в пятницу обчистил мой склад.
— Матерь божья! Я слышал разговоры о том, что ваш склад ограбили, и…
— В том-то все дело. С тех пор прошло лишь двадцать четыре часа, а я уже выставлен на всеобщее посмешище, твою мать! Я хочу прижать этому козлу Весте хвост, причем так, чтобы все знали, за что!
— А как же его старик?
— Плевать я хотел на его старика. Это он все подстроил. Пусть жалуется в Комиссию. В этом деле обиженная сторона — я; к тому же старшего Весту я трогать не буду. Я рассчитаюсь с шайкой молокососов.
— И что я должен сделать?
— А это уже сам решай. Но только мне нужно, чтобы все было сделано быстро. Сегодня же. Знаешь, где ошивается молодой Веста со своими дружками?
— Знаю. Дома у Бенни Вила, это на Тридцать седьмой улице.
— Вот и отлично. Ты получишь за это «штуку». А теперь убирайся и без хороших известий мне на глаза не показывайся.
— Босс, вы даже не представляете, с каким превеликим наслаждением я…
— Замечательно. Вот и наслаждайся.
Стиснув рулевое колесо, Чаки Законник смотрел прямо вперед. Он понимал, как важно связаться с Анджело — один раз сегодня он его уже не застал дома. Но Чаки не знал, что осуществить это невозможно: Мазерелли уже уехал в Коннектикут.
Расставшись с Драго, Колуччи поехал на юг в сторону Гринвич-Вилледжа. В его извращенном сознании уже начинали вырисовываться наметки плана. Десять минут спустя он остановился у ломбарда на Западной Хьюстон-стрит. На вывеске красовались три шарика, а под ними надпись:
Ломбард Честного Фреда.
Мы покупаем и продаем всё.
Открыто семь дней в неделю.
Честный Фред Хейнкель приходился Нику Колуччи дядей — он был родным братом его матери. На самом деле его имя было Фриц, но в послевоенном Нью-Йорке «честный Фред» звучало гораздо более предпочтительно, чем «честный Фриц».
Фред утверждал, что лучше всего дела у него идут по воскресеньям: всем болванам, прокутившим субботний вечер, в воскресенье утром требуются наличные. Это действительно было так, но помимо обычных для ломбарда функций заведение Фреда снабжало своих клиентов всем от полного набора поддельных документов до краденого оружия, которое предлагалось в изобилии.
Двоюродный брат Ника Фред-младший по прозвищу Малой входил в банду Колуччи «Гремучие змеи», а в свободное время подрабатывал в ломбарде. Малой прославился двумя вещами: во-первых, он был лысый, как бильярдный шар; а во-вторых, он обладал жутким смехом — от издаваемых им звуков даже мраморную статую могла прошибить холодная дрожь. Вполне вероятно, специалист вынес бы ему диагноз: психопат.
Когда Ник под звон колокольчика над дверью вошел в лавку, Малой сидел за стеклянной витриной с разложенными драгоценными украшениями и часами. Времени уже было без четверти час дня, но Малому были прекрасно известны повадки своего двоюродного брата.
— Эй, Ник, ты что это так рано?
— Меня побеспокоили, но это приятное беспокойство.
— Да?.. И в чем дело?
— Драго попросил обделать одно дельце.
— Здорово-о! — с уважением протянул Малой. — Ты идешь в гору.
— Да, но мне понадобится кое-какая помощь. Ты свободен?
— Мой старик должен вернуться с минуты на минуту. А что тебе нужно?
— Бомба, — как можно небрежнее произнес Ник.
— Ни хрена себе! — широко раскрыл глаза от изумления Малой.
— Такая, какую можно кинуть, — продолжал Ник. — Например, сделанная из обрезка трубы.
Подумав немного, Малой сказал:
— Да… отлично. У меня в кладовке найдется кое-что. Думаю, я смогу смастерить бомбу.
— И ты будешь нужен мне для того, чтобы вести машину.
— Когда надо будет провернуть все это? — спросил Малой.
— Как можно раньше. Надеюсь, все будет готово не позже чем через пару часов.
— Ты меня не просветишь, кому мы преподнесем такой подарочек?
— Винни Весте.
— Не брешешь?
— Не брешу.
Послышался придурочный хохот Малого; он радостно захлопал в ладоши.
— Я в восторге!
Ник разделял чувства своего брата. Сам он давно уже ждал случая свести счеты.
— Этот умник Веста всем успел насолить.
— Да. Считает себя круче всех, — подхватил Малой. — А сам якшается с жиденком. — Он сплюнул на пол. — По-моему, Веста делает это просто назло нам.
— Много тебе времени потребуется? — спросил Колуччи.
— Чтобы слепить бомбу? — Малой пожал плечами. — Ну, где-то с полчаса. — Открыв дверь, он прошел в кладовку. Ник последовал за ним. — А почему у Драго зуб на Весту?
— Это «налетчики» обчистили Федеральный склад.
— Они? Блин, я кое-что слышал про это дело.
— Вот что больше всего задело Драго. Он взбешен тем, что о нападении на его склад известно уже всем.
— И Драго приказал тебе рвануть Весту бомбой?
— Нет, бомба — это уже моя мысль. Веста с дружками ошивается дома у Бенни Вила — они там устроились капитально. Им там нравится. А мы рванем все к ядрене фене.
— Когда все соберутся там?
— Когда все соберутся там.
— Я в восторге!
Издав новую порцию пронзительных хихиканий, Малой занялся изготовлением бомбы.
Я как раз подъезжал к Бенни, когда Колуччи и Малой заняли позицию на стоянке в полуквартале от дома и стали ждать. Времени было без четверти два, и Бенни сидел на крыльце вместе с Порошком, который переоделся в шорты и футболку. Рядом с ними устроился Сидни, в своих неизменных свитере и ермолке, а Энджи лежала, положив морду ему на колени.
Малой довольно потер руки, радуясь возможности добавить к улову еврея. Ему потребовалось меньше тридцати минут на то, чтобы смастерить бомбу — двенадцатидюймовый отрезок водопроводной трубы диаметром три четверти дюйма, один конец заткнут, в другой вставлен запал. Внутри насыпан порох. Конечно, не бог весть что, но в замкнутом помещении бомба могла наделать много неприятностей. Первоначальный план Колуччи состоял в том, чтобы дождаться, когда все соберутся в квартире у Бенни, а затем проехать мимо и бросить бомбу в окно. Но проблема заключалась в том, что квартира Бенни была расположена на полуподвальном этаже. Окна находились ниже уровня тротуара и были закрыты решетками. Эти решетки предназначались для того, чтобы прохожие не сваливались вниз, но они также лишали Ника возможности совершить прицельный бросок из движущейся машины. Поэтому план пришлось пересмотреть: Малой остановит машину прямо посреди улицы, Ник подбежит к дому, перегнется через ограждение и швырнет бомбу в открытое окно. Осуществить это было весьма непросто, но у Ника была серьезная заинтересованность в успехе — особенно после того, как он увидел, что я оставил свою машину на последнем свободном месте у дома Бенни.
Улица оставалась пустынной; большинство местных жителей или еще не вернулись из церкви, или уже готовились к обеду. Мальчонка подошел к дому с противоположной стороны, и мы встретились у подъезда. Бросив взгляд на заплывший глаз Мальчонки, Бенни тотчас же принялся его отчитывать:
— Черт побери, Мальчонка, я же сказал тебе приложить лед!
— Когда я вчера вечером вернулся домой, льда там не было. Должно быть, мой старик израсходовал весь на виски.
— А что, новый он не поставил в морозильник?
— Он никогда это не делает.
— Ну а ты-то мог приготовить лед?
— А я слишком устал.
— Ты просто безнадежен, ты это знаешь? Я буду прикладывать тебе лед до тех пор, пока не подтянутся остальные ребята, после чего мы отправимся наслаждаться прохладой в парк. — Бенни спустился вниз в квартиру. Мы последовали за ним. Энджи легла под бильярдным столом, Порошок уселся за пианино, а Бенни отправился за льдом.
Указав на заплывший глаз Мальчонки, Сидни спросил:
— Очень больно?
— Не так, как могло бы быть, — ответил Мальчонка. — Я получил по скользящей. — Стиснув кулаки, он показал Сидни, как ставить блок и уходить от удара. — Я поставил блок и ушел в сторону — вот так.
Порошок заиграл «К нам нагрянула жара».
Мальчонка отреагировал на первые же аккорды:
— Господи, Порошок! Неужели надо обязательно играть что-нибудь «жаркое»? Как будто и без того жары не хватает!
Не пропустив ни такта, Порошок плавно перешел на «Прохладный, прохладный, прохладный вечер».
Меня не покидало отвратительное настроение. Я не произнес и пары слов с тех самых пор, как пришел сюда. Плюхнувшись в кресло, я закинул ногу на подлокотник. Взглянув на меня, Сидни правильно понял мое настроение.
— Винни, — озабоченно спросил он, — что-нибудь случилось?
