Татьяна Гармаш-Роффе - 13 способов ненавидеть
– Но, честно говоря, дела мне кажутся чуток бредовыми...
– А именно?
...Первый случай, который отобрал Виктор, датировался началом марта. Женщина каталась на лыжах на Канале имени Москвы в районе Химок. Ее "подрезал" какой-то мужчина на сноуборде, резко сбивший ее с ног и исчезнувший со скоростью ветра. Точнее, при столкновении он тоже упал, но быстро вскочил на ноги и был таков. Женщина же получила смертельную травму – перелом свода черепа. Самое странное заключалось в том, что вопреки свидетельским показаниям ее мать подала заявление в милицию, в котором утверждала, что ее дочь убил любовник, с которым она каталась вместе на лыжах.
Вторая история случилась в феврале. Женщина, страдающая привычной бессонницей, приняла две таблетки снотворного (одна ей не помогала) и в ожидании, когда лекарство подействует, вышла на балкон покурить. Дальнейшую картину восстановили эксперты: по их мнению, она споткнулась о порог, упала вперед, ударилась головой о край балконной ограды, отчего на какое-то время потеряла сознание. Далее вступило в действие снотворное, и женщина пролежала на балконе всю ночь при двадцатипятиградусном морозе. Утром она была мертва от переохлаждения.
Ее супруг, вернувшись из командировки, счел, что это дело рук ее любовника. Следствие немножко повозилось, проверило алиби последнего, показания соседей и пришло к выводу, что это все же несчастный случай.
Записав адреса, Алексей просидел еще с час в полной прострации. Тут что-то не то... Либо Тамара ошиблась, – вернее, еще не все нашла, в понедельник обещала закончить отбор дел, – либо...
Либо ошибся он, Алексей Кисанов.
Вопрос, самый главный вопрос, который он откладывал на потом, в надежде, что следующая комната в "квесте" принесет разгадку всей игре, – этот вопрос отнюдь не собирался проясняться! Наоборот, ответ на него все больше ускользал от детектива...
Вопрос же этот заключался в следующем: как мог Бенедикт оказаться убийцей-невидимкой во всех этих, столь различных обстоятельствах? Причем если нераскрытые убийства еще оставляли место для тайны, для догадок и гипотез, то два отобранных стараниями Тамары и Виктора несчастных случая были совершенно прозрачны. Весь сыщицкий опыт Алексея говорил о том, что, несмотря на заявления родственников, данные два случая были действительно несчастными. А сумасшедшей родни хватало, он это прекрасно знал... Отчего и заявлениям их цена грош в базарный день.
Он взъерошил волосы жестом абсолютного отчаяния, непонимания. Пистолет, нож, удавка – короче, все девять разных способов убийств, которые он нашел в нераскрытых преступлениях по убойному отделу, – хоть и очень странно для маньяка, но куда ни шло... Вроде такой маньяк необычный, можно было хоть как-то допустить. Но мужик на сноуборде?! Или эта женщина, замерзшая на балконе... Убийца не мог ей подсыпать снотворное, так как она его принимала регулярно, что было установлено следствием. Он не мог ее "споткнуть" о порог, ибо судмедэкспертиза категорична: никаких следов пинка на теле погибшей не имеется, а сила удара об ограждение балкона соответствует понятию "споткнулась". Если бы не легкий обморок в сочетании со снотворным, ничего бы не случилось. Не говоря уж о том, что следов чужеродного вторжения в ее квартиру не нашли. Ее любовник, – а он наличествовал и дал показания, подтвержденные свидетельствами соседей и друзей, – никогда не приходил к ней домой. Они встречались у него на квартире. Но, главное, он не был Бенедиктом...
Да нет, это просто бред! Такого не может быть! НЕ МОЖЕТ. Алексей где-то допустил ошибку. Не приведи бог, в самом начале своих умозаключений... Если так, то хана. Начинать все заново – у него времени уже не осталось. Ни за что не успеть, ни за что...
Он еще некоторое время тупо и отчаянно ворошил свои жесткие волосы, словно вместе с шевелюрой должны были заворошиться и мысли... Но этого не случилось. Мыслей не наблюдалось.
Тяжело встав с кресла, будто больной, он собрался и вышел под проливной дождь. Будь что будет – он все-таки съездит по этим адресам... Только для того, чтобы убедиться в своей ошибке!
Спустя несколько часов Кис снова сидел за своим рабочим столом, снова бессмысленно вороша волосы. Результаты его поездок по двум адресам, продиктованным Виктором, принесли результат хуже некуда: в обеих квартирах он НАШЕЛ МЕДАЛЬОНЫ.
То есть фирменный знак Бенедикта, удостоверявший, словно печатью, что он успешно завел детектива в тупик. В ТУПИК.
Что это означает, черт подери??? Что за игру навязал ему маньяк???
Алексей терялся в догадках. Он-то был уверен, что с новыми находками он приблизится к решению... Но он не только не приблизился – новые находки отбросили его назад! Теперь ввиду абсурдности двух новых случаев он поставил под сомнение и все предыдущие...
Оставалось найти последний медальон из двенадцати. О чем он поведает? Неужели в конце пути маньяк приготовил подарочек в виде недвусмысленного намека на то, что детектив избрал неверный путь?!
...Пепельница выросла горкой окурков – горьких и вонючих. От курева и кофе першило в горле, слезились глаза, но Алексей упрямо сидел перед мерцающим в темноте экраном компьютера, всматриваясь в свои записи и схемы, перебирая заново все элементы той логической цепочки, которая легла в основание его действий. Пытаясь найти ошибку – и не находя ее...
В самом деле, разве можно было рассудить иначе на его месте? У него появляются исходные данные: существует двенадцать нераскрытых убийств за последние двенадцать месяцев. Что Алексей делает в первую очередь? Самую логичную вещь: выясняет, есть ли серия.
Далее, оказывается, что ее нет. И Алексей решает искать в нераскрытых убийствах. А где же еще? Раз убийца на свободе, значит, его до сих пор не нашли, то есть преступления не раскрыты. Логично? Да как дважды два!
Правильность его поиска подтверждают медальоны с фотографией его визитера, Иммануила Остреца. Их собралось девять. Не хватало трех. Как рассудил Алексей? Да опять же, совершенно логично: что преступника проморгали в какой-то иной категории дел. Где убийство было ошибочно списано на суицид или несчастный случай.
Более того, и два последних найденных медальона подтверждают верность его умозаключений. Бенедикт с их помощью давал понять детективу, что логика его нигде не подвела! Беда лишь в том, что оба эти случая никак, ну никак не были похожи на убийства...
Или Бенедикт их тщательно замаскировал?! Столь тщательно, что даже он, Алексей Кисанов, опытный и грамотный сыщик, не в состоянии их заподозрить?!
Нужен последний медальон. Он поставит точку.
Или вынесет приговор ему, опытному и грамотному сыщику...
Алексей позвонил Тамаре.
– Мне нужны дела за октябрь. Срочно. Можешь сделать завтра?
"Завтра" было воскресенье, у Тамары выходной.
– Я обещала сыну прийти на матч... Он в футбол играет... На первенство района...
– Тамара, у меня... – Он осекся и помолчал. – Это очень важно, прошу тебя!
– Поняла. Кис, я все сделаю, организуюсь как-нибудь... Не дергайся!
– Тома... Спасибо.
– Да чего уж там...
Завтра, когда Тамара закончит отлов дел по профилю, он будет точно знать, во что он вляпался.
Вечер субботы его немного утешил. Позвонила Маша и сообщила, что рисунок готов. И ужин готов, на который она приглашает детектива.
Женя встретил его радостно и, схватив за руку, сразу потащил к себе в комнату, возбужденно рассказывая про новый военный грузовичок, точную копию настоящего. Алексею не терпелось увидеть Машин рисунок, но он смирился с судьбой. Мальчишке, видимо, не хватало отцовского, мужского присутствия... И, выстраивая вместе с Женей машинки в ряд, "на старт", – им предстояло устроить гонки, – он снова беспокойно думал о том, как будут они управляться с их с Сашей детьми – они, вечнозанятые родители...
Женя отпустил детектива только тогда, когда Маша вошла и объявила, что пора ужинать. И пока ребенок мыл руки, Маша показала свой рисунок Алексею.
Он был выполнен схематично, но, наверное, сходство с оригиналом Маша уловила. Алексею изображенный на рисунке человек не был знаком.
– К сожалению, я не смогла вспомнить форму его носа... Но овал, посадку глаз и форму губ воспроизвела довольно точно, – пояснила Маша. – Надеюсь, что вам это поможет... А теперь за стол!
...Алексей так расслабился в этом уютном доме, в его удивительно ласковой атмосфере, что, когда "мама Маша" уложила мальчика спать, он еще просидел с ней в гостиной пару часов, попивая отличный французский коньяк. Совершенно неожиданно для себя он рассказал ей об Александре, о близнецах, которых они ждали, об ограблении и визите маньяка, в общем, обо всем. Давно с ним такого не случалось, или, точнее, никогда, – чтобы едва знакомому человеку вывалить в жилетку все свои наболевшие проблемы. Обычно в роли такой жилетки выступал он сам – отчего-то располагал людей к откровениям. А тут его словно прорвало.
