Владимир Колычев - Мужчина, которого предала женщина
Он прошел через сад, вышел за калитку, которая выходила на пруд. Воды не видно, один сплошной камыш. Ветра нет – тишина, не слышно даже, как с бульканьем прыгают в воду лягушки. А ведь Валентин должен был встревожить их своим появлением.
Нет ветра, но что-то тихонько шелохнулось в камышах. Это могла змея прошуршать, но почему не слышно лягушек? Кажется, их встревожили.
Валентин замер в нерешительности. Кажется, в камышах кто-то есть. Но что делать? Бежать и сообщить об этом Цаплину? Но если никого нет, тот же Медник поднимет его на смех. Язык у него острый, юмор едкий… Да и время можно упустить, если повернуть назад.
Раздумывал Валентин недолго, стремительно шагнул вперед, вынимая из-за пояса пистолет. Он взял оружие в левую руку, ладонью правой прикрыв от посторонних глаз. Вдруг сосед со своего двора выйдет или просто прохожий появится…
Он двигался быстро, но бесшумно. Все-таки не зря он усваивал и отрабатывал на практике уроки, которые давали ему разведчики. Может, потому и опасность смог обнаружить?… Если, конечно, опасность эта не липовая.
И все-таки его движения вызвали шум. Он услышал шорох в камышах: кого-то всполошило его появление. Ему бы повернуть назад, но любопытство оказалось сильней страха, и он решительно дослал патрон в патронник, чтобы в случае чего хотя бы подать сигнал своим товарищам. Но стрелять не пришлось: в камышах он обнаружил Казымова.
Иван сидел на корточках, лихорадочно застегивая брюки. Валентин мог бы решить, что он оправлялся по-большому, но его внимание привлекла голая задница, причем женская. Это Ника с задранной юбкой пыталась скрыться от него в гуще камышей.
Валентин знал, на что способен Казымов. Он запросто мог убить его голыми руками, и защититься от него можно было только с помощью оружия.
– Только не дури, не надо! – Валентин наставил на него пистолет.
И медленно стал пятиться назад.
– Ты сам не дури!
Казымов застегнулся и так же медленно последовал за ним.
– Не бойся, ничего я тебе не сделаю. Поговорить надо.
Валентин согласно кивнул. Он готов был выслушать Ивана, но во дворе дома, так, чтобы они оба были на виду.
Спрятав пистолет, он вернулся в сад, сел на скамейку под развесистой яблоней. Казымов опустился рядом, склонил голову на грудь.
– Вадиму ничего не скажешь? – тихо и угрюмо спросил он.
– А раньше ты о чем думал?
– Да она сама.
– Что сама?
– Проститутка она, ты же знаешь.
– Откуда я знаю?
– Знаешь… Это ты хорошо про бандитов придумал, даже я поверил. И хорошо, что не сказал, кем она была… И есть… Уважаю, что не трепло.
– А я тебя не уважаю… Ты когда с Катериной жил, никто на нее не зарился. Потому что все знали: она твоя женщина. А Ника с Вадимом. И он твой друг…
Вадим никогда не отказывался от покровительства над Никой, жил с ней в одной комнате, но первое время до секса дело не доходило. То ли брезговал он ею, то ли еще что, но в конце концов она стала его женщиной в полной мере. И никто даже не пытался приставать к ней. Во всяком случае, так казалось.
– Только мораль мне читать не надо. Сам знаю, кто с кем. И кто мой друг, тоже знаю… Только Катерина ни к кому не приставала. И к тебе не приставала, я знаю… Или приставала? – не без сомнения посмотрел на Валентина Иван.
– Вот только стрелки на меня переводить не надо, – поморщился Полунин. – Не обо мне сказ.
– Ну да, я накосячил… Думаешь, откуда я знаю, чем Ника занималась? Сама сказала. Не могу, говорит, без этого…
– Где она тебе это говорила, в камышах?
– Нуда. Приходи, говорит, разговор есть.
– Видел я, как вы разговаривали. Вадим в одной штольне, ты в другой.
– Я же тебе сказал, не может она без этого. Потому что по жизни проститутка… Не зря говорят, что это самая древняя профессия. А если есть профессия, то должно быть призвание. У Ники призвание. Она сама говорила. Ей не столько деньги нужны, сколько сам процесс. Но без денег не дает. И меньше тысячи не берет…
– Может, она не только с тобой?
– Да нет вроде. Мы с ней позавчера в первый раз. Я смотрел, вроде ни с кем больше. Пока только со мной. А там видно будет… Может, и с тобой захочет…
– Ну и что нам теперь делать? – в раздумье посмотрел на Ивана Валентин.
– Ничего. Не говори Вадиму, а я больше ни-ни, честное слово.
– Хороший ты парень, и я тебе верю. И ты хороший парень, и Вадим, и Юра, и Леша. Только боюсь, что вы плохими стать можете. Друг для друга. Если Ника вас рассорит… А Вадиму я ничего не скажу. И не сказал бы…
Глупо было бы своими руками поджечь фитиль, который в конечном итоге мог взорвать пороховую бочку, на которой жил Валентин. Да и не сплетник он, чтобы языком трепать…
Он отправился к Цаплину, который сидел в кресле перед компьютером и держал перед глазами листочек бумаги. Он запоминал цифры, записанные на нем. Наверняка, это был код, которым он засекретил оформленный на него счет.
С его появлением Цаплин неторопливо сложил листок бумаги вчетверо, спрятал в карман.
– Ну вот, теперь можно захватывать Тихоплесова и его жену, – сказал он, раздумывая вслух.
– С ним понятно. А Дарьяну зачем трогать?
– Ну как же, она его главный бухгалтер, она знает все о его деньгах.
– Правильно. Это мы и должны выяснить, где хранятся его деньги, – кивнул Валентин. – Но для этого совсем не обязательно захватывать Дарьяну. Я встречусь с ней, она мне сама все расскажет…
Он всерьез обдумывал этот вариант. Выбрать место и момент, чтобы неожиданно и во всей своей красе предстать перед Дарьяной. Он должен был ошеломить ее и этим вызвать на откровенность… Валентин понимал, что в таком плане изъянов много, как дырочек в дуршлаге. Но дело в том, что сама предполагаемая встреча с Дарьяной была важней для него, чем успех предпринятого дела.
– А если не расскажет? – пытливо посмотрел на него Цаплин. – Если кому-то другому расскажет? Мужу, например. Или ментам. Что тогда?
– Ну, можно обойтись без этого. Можно вообще ее не трогать. И так ясно, что денег у Тихоплесова куры не клюют. Если кого-то и нужно захватывать, то только его самого. Развяжем ему язык, он через Интернет выйдет на свой счет, переведет деньги… Это несложно, если знать код.
Цаплин думал недолго.
– Да, я понимаю, Дарьяна твоя бывшая жена, ты не хочешь, чтобы она страдала. Все правильно, и я тебя понимаю… Кажется, тебе уже пора Варенцова менять, – глянув на часы, сказал он.
Валентин кивнул и спустился в подвал, залез в шахту, в глубине которой его ждал Вадим. Он передал ему лопату, кирку, мешки для грунта.
– Уфф, заморился… Душ пойду приму и посплю чуток. Где там Ника?
– Да в саду, на скамейке, весь день тебя прождала.
– Да? Что-то ни разу не спустилась ко мне… Ладно, пойду я.
Валентин взял кирку. Земля мягкая, не сыпучая, куски отламываются легко, и отбойный молоток не нужен. Да и не пошло бы дело быстрей с пневмоинструментом. Землю не только выбить надо, но еще и выбрать – погрузить в мешки и вынести. Хорошо, подвал в доме большой, есть помещения, в которые можно сгрузить землю. Но штольня уже длинная, сорок четыре метра – пока туда сходишь, пока обратно, время уходит и силы. И еще подпорки надо устанавливать, провод с лампочками тянуть…
Смена у Валентина не маленькая, целых четыре часа. Первое время минуты тянулись долго, но затем полетели со скоростью секунд. Он вработался, поэтому считал не время, а пройденные метры. Не сказать, что особо усердствовал, но три метра прошел…
Сменить его должен был Теплов, ему решать, вести шахту вверх или продолжать рыть в горизонтальном направлении. Но Алексея не было. Тогда Валентин сам вышел из штольни, затем из подвала.
В небе уже светила луна, на ступеньках крыльца напротив ворот сидел Вадим. Микроавтобуса во дворе не было.
– Валек? – не оборачиваясь, спросил он.
– Угадал.
– Да больше и некому.
– А где все?
– На разведке.
– А ты почему здесь?
– Я же не сказал, что это разведка боем. Цаплин сказал, что просто прокатятся.
– Куда?
– К поселку, где Тихоплесов живет. Посмотреть надо, как пункт охраны обойти.
– Гошу тоже не собирались трогать, – вспомнил Валентин.
– Но ведь взяли. И удачно же. Он даже в криминальную сводку не попал.
– Не нравится мне все это.
– Что тебе не нравится?
– Что меня с собой не взяли.
В кармане у Вадима запиликал мобильник.
– Да… Здесь, рядом… Понял… Хорошо, скажу… Да, жду.
Он спрятал телефон, напряженно посмотрел на Валентина.
– Ты в душ иди, грязный весь.
– Цаплин звонил? Что случилось? – всполошился Валентин.
– В душ, говорю, иди.
Всем своим видом Вадим давал понять, что не может сказать ему, что произошло. Но и страшного ничего не случилось, это тоже было видно по его глазам.
– Ну, в душ так в душ.
Валентин сходил в свою комнату, взял шампунь, мыло, полотенце, чистое белье.
Летний душ находился в саду, бочка над ним большая, на двести литров, и вряд ли Вадим после того, как искупался, разбавил нагретую солнцем воду. А если вода не очень теплая, то не страшно. Все равно Валентин не мыться шел. Нетрудно было понять, что в душ его посылают не просто так.
