Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников
– Посмотрим, – зевнул Гуляев, закрывая нервно рот, – там видно будет. – И тут же суровым голосом приказал лейтенанту. – Вихровым займешься во вторую очередь. Сначала займись этим свидетелем Ветровым. Бери дежурную машину, сержанта Гусева. Там соседей понятых привлеки, как положено. Если есть возможность снимать на видео, пожалуйста, снимай. Понял, Морев? Давай, действуй и доложи.
– Слушаюсь, товарищ майор, заняться делом по заявлению Ветрова и доложить после исполнения. – Лихо отрапортовал лейтенант.
На воздухе, поджидая лейтенанта с сержантом, занятых оформлением на выезд дежурной машины, Седой сказал Ветрову:
– Мне ехать с вами и присутствовать при официальном аресте Гальцева и Фролова нельзя. На всякий случай я буду подстраховывать у подъезда. Посоветуй лейтенанту сцепить наручниками наших клиентов.
– Думаешь, вдвоем не сбегут? Фильм такой есть американский, в главной роли Сидней Пуатье. Там тоже преступников, белого и негра, полицейские сцепили наручниками, были уверены, что не сбегут. Сбежали.
– То у них, а то у нас, – философски заметил Седой. – И еще, всё снимай, арест, присутствие понятых. Обеспечь понятых, из неподкупных?
– Соседей привлеку, с детства их знаю.
– И всё равно будь, Алексей, осторожен. Всё зависит от тебя, как пройдет арест в квартире, сдача преступников в милиции. Как в камеру их сопроводят. На лейтенанта можно положиться?
– Другого выбора у нас нет, Палыч.
– И пусть возьмут оружие, – улыбнулся Седой, – какие же оперативники, и без оружия. Они же не представляют, с какими вещдоками будут иметь дело. А мобильники их, кроме Жоркиного, придется сдать.
– О Жорке пока ни слова?
– Пока да. – Седой пожевал губами. – Жорка – это наша подстраховка, на всякий случай. Мало ли что. Это наша козырная карта, которая будет вытащена вовремя, если наши клиенты не будут колоться.
– Палыч, это ты всё заранее просчитал, когда посоветовал писать показания троицы на видео на трех разных дисках.
– По инерции или по интуиции, неважно, – Седой усмехнулся, – главное, запись показаний Жорки с диктофонными записями телефонного разговора с Сан Санычем не отдавай раньше времени. Эти улики, очень серьезные дополнительные улики, надо тебе сразу же вынести из квартиры и перепрятать.
– Думаешь, в квартиру могут залезть и обчистить?
– Всё может быть, клиенты серьезные, – вздохнул Седой. – Надо быть готовым к любым непредвиденным обстоятельствам.
За время дороги до своего дома в милицейском «козле» Ветров сосредоточенно думал, кого из своих соседей по лестничной площадке он привлечет к мисси понятых. Ведь тем придется несказанно удивляться и боязливо озираться при виде прикованных к батареям пленных Гальцева и Фролова. Одно дело допрос Гальцева и Фролова, проводимый мастером своего дела Палычем. И другое дело – неопытный лейтенант Морев. Его надо было посвятить заранее, связав задержание преступников с отравлением Андрея, Игоря Ивановича, врачей «Борисовичей», как сделавших свое преступное дело и отправленных на тот свет, будучи опасными свидетелями преступления.
Перед подъездом дома Алексей отозвал в сторону лейтенанта и кратко, четко изложил ситуацию в его квартире, куда они должны войти вместе с сержантом и понятыми. Морев таращил только глаза и чертыхался, вот, оказывается, за какими «вещдоками» они приехали. Тяжело вздохнул, затравленным взглядом поглядел на безмятежно ожидающего его распоряжения сержанта у машины и со злостью вымолвил:
– Вот вы какие дела с тем седым майором из спецназа ГРУ обтяпали… А чего же его не привлекли к официальному задержанию и опознанию?..
– Нельзя ему, – чистосердечно признался Алексей, – он тяжелораненый, контуженный сильно, Палыч находится на бессрочном лечении после командировок в горячие точки. Понимаешь, ранения, контузия, слепота…
– Знаем мы эти командировки, – перебил его лейтенант, – подставили вы меня ребята. Только задний ход давать уже поздно. Придется принимать ваших пленных. Говоришь, допрос оформили с видеозаписью…
– Оформили. Два диска. Есть диктофонные записи.
– Кто вопросы задавал, – усмехнулся хмуро Морев, за следователя.
– Я вопросы задавал, а Гальцев с Фроловым отвечали. Всё по протоколу: фамилия, имя, отчество, год рождения… И далее по плану… Признание, связи и так далее… Конечно, темнили и изворачивались. Мы на них не давили. Что сказали, то сказали. Мы их не заставляли друг друга оговаривать…
– Это хорошо.
– Что хорошо – что не давили на них, не заставляли оговаривать?
– Что вопросы задавал ты, а не твой Палыч из спецназа ГРУ.
– Мы уже перешли на ты?
– А ты как думал, Алексей? В авантюру вы с грушником меня втравили. И задний ход уж не дать, и ведь надо как-то объяснять, что на видеозаписи будут значиться день и часы, когда допрашивали.
– Ведь не подделывать запись, с заменой времени и голоса, – вспылил Алексей, – тогда, вообще, подлог, соучастие в преступлении…
– А ты готов, Ветров, идти до конца, – жестко спросил Мороев, вперив в Алексея свой взгляд человека, втянутого в жуткую авантюру, за участие в которой начальство по головке не гладит. – До конца, до самого упора?
– Да, готов. – Твердо пообещал Ветров и не отвел глаз от бешеного взгляда лейтенанта.
– Это уже лучше. Ты мне тоже не оставляешь выбора. Такова наша милицейская суровая доля – иногда приходится плевать против ветра. Против своего начальства. Ведь Гуляев, наше руководство уже решили спустить дело на тормозах. Гуляев устно распорядился практически приостановить это дело. На него давят, это очевидно сверху еще более влиятельные силы. Тормозили, тормозили, а тут всё снова…
– Потому что сильно тормозили дело, ко мне никто не приходил с обыском за дисками из ноутбука Андрея, подброшенному избитому Влада?
– Правильно мыслишь.
– А моя подписка о невыезде – как?
– А чего подписка? Родилась идея, чтобы ты не высовывался и не бегал впереди паровоза дела, таким способом держать на привязи…
– …И сдать бандитам, – перебил Ветров, – чтобы те разделались со мной, как с Владом.
– Не гони волну. Теперь тебя надо брать под защиту, как особо ценного свидетеля, проходящего по делу об убийствах. Только и убийства и всё прочее надо будет обосновывать и доказывать…
– Хорошо, я пойду до конца, до упора – а ты?
– А куда мне теперь деваться, – вздохнул Морев, – после твоих вещдоков, Ветров. Теперь вся надежда знаешь на кого – помнишь тех ребят?
– Тех двух в штатском?
– Их, родимых…. – Морев задумчиво почесал затылок. – Вся, понимаешь, вся надежда теперь на них, на чекистов… Слушай, а твой седой спецназ не сможет дать показания, тогда всё меняется в вашу пользу… Один же ты при всём твоем желании не смог бы скрутить двух бандитов, взять у них показания, записать всё это на видео… Уж больно белыми нитками шито, подозрительно до нельзя, понимаешь…
– Он контуженый и еще… – Ветров пожевал губами, что-то припоминая для
