Владимир Колычев - Не жди меня, мама, хорошего сына
— Мамочки!
Чешка испугалась, но не растерялась. Двигатель работал на холостых оборотах — согревал салон. Осталось только включить скорость и отпустить сцепление. Но вместо первой она включила третью — машина с ревом рванула вперед, едва не врезавшись в придорожный столб.
Они выехали на оживленную улицу, свернули в сторону, обратную той, по которой пошла машина с автоматчиком.
— Вернемся? — спросил Миша.
Ему вдруг стало весело. Он засмеялся, потешаясь над собственными страхами.
— Куда? Обратно? Ты псих?
— Девка что-то искала. Может, пистолет…
— Зачем он тебе?
— А на хрена козе баян?
Мотор чихнул и заглох, Чешка прижала машину к обочине, остановилась.
— Вот и я говорю, зачем козе бензин?..
— Что такое?
— Бензин закончился.
— Это знак…
Миша чувствовал, что его торкнуло с косяка. Море по колено, горы по плечо… Он вышел из машины, пешком дошел до проулка, добрался до места, где стояла машина киллера. Тишина, людей нет. Он включил светодиодный фонарик на мобильном, осветил пространство вокруг себя. Ничего.
Он уже собрался уходить, когда почувствовал под ногой какой-то камень. Поднял его и очумел от удивления.
* * *Дежурный следователь подвел Степана к углу дома, движением руки обозначил пядь земли вокруг, ею же провел вектор в сторону клуба.
— Отсюда стреляли. Восемь автоматных гильз нашли. Думаю, их было больше. Еще будем искать, может, закатились где…
— Гильзы — это хорошо, а где само оружие?
— Нет нигде. Судя по всему, преступник унес его с собой…
Круча осмотрелся по сторонам. Место не самое темное, фонарь шагах в десяти светит. До парадного входа в клуб метров пятьдесят наискосок, не самое большое расстояние для хорошего стрелка.
Одно непонятно, угол дома можно было использовать как прикрытие, но преступник отошел от него метров на пять-шесть к центру улицы. Зачем? Ведь стоящий напротив клуба лимузин не мешал ему стрелять. Или все-таки машина сужала сектор обстрела?..
— Как он ушел? — спросил Степан.
— Так же, как и появился. — Следователь махнул рукой в сторону прохода между домами. — Дорога темная, в это время безлюдная, с выездом на Пролетарскую улицу… Машины там стояли, на них преступники и скрылись.
— Машины?
— Да. Телохранители за преступником бросились, смотрят, одна машина отъезжает, другая стоит. Они стрелять начали. Первая машина скрылась, вторая за ней поехала… Ни у той габаритов, ни у другой. Про номер я уже не говорю, про марку тоже…
— Да, телохранители. Они увидели, как преступник из-за угла выскочил, успели отреагировать…
— Я слышал, он в маске был.
— В маске. Дал очередь по Сафронову и бежать… К счастью, все обошлось.
— Знаю.
Круча успел застать Сафрона и его жену, прежде чем их под охраной повезли домой. Он держался молодцом, а она хныкала — жаловалась, что из-за стресса лишилась голоса. Раненого телохранителя увезли в больницу. Больше никто не пострадал.
Он снова подошел к точке, откуда действовал киллер, присмотрелся к месту, где находился Сафрон в момент выстрела. Лимузин ему не мешал, снизу сектор обстрела частично закрывали припаркованные к клубу машины клиентов. Но в любом случае жертвы были открыты сверху как минимум по пояс, можно было вести прицельный эффективный огонь на поражение…
— Автомобили клиентов пострадали? — спросил Степан.
— Нет, — покачал головой следователь. — Специально осматривали. Все пули вверх ушли, вывеску над входом побили, а машины не пострадали. Преступник поверх голов стрелял, только одна пуля цель нашла.
— Телохранителю досталась.
— Да. Касательное ранение головы…
— Головы… А роста он какого?
— Высокий, метр девяносто, не меньше.
— Высоко преступник стрелял, высоко. Почему? Стрелок плохой или попугать Сафронова хотел?
— Не знаю.
— Работай, капитан, работай. Надо людей опросить. — Степан взглядом показал на темные окна жилого дома. — Может, кто-то видел что…
— Да, конечно, это обязательно.
— Две машины, говоришь, было?
— Вроде бы две.
— В обе стреляли.
— Да.
— И обе ушли.
— Ушли.
— А если с пробитыми колесами ушли?
— Ну, одна вряд ли, а вторая… Первая на Пролетарскую свернула, вправо, вторая влево…
— И ни одну не нашли.
— Да как же, посреди ночи.
— Значит, и не искали… Ладно, работай, капитан, не буду тебе мешать. Пройдусь немного.
Круча направился к Пролетарской улице, через темный проулок, вдоль которого совсем недавно летали пистолетные пули. Он жалел, что при нем нет фонарика, так бы он мог подсвечивать себе под ноги — вдруг найдет что-нибудь интересное, может, пятна крови, может, потерянные вещи беглецов…
Время — двадцать минут четвертого. Спокойно вокруг, тихо в проулке, и во дворе дома тишина, слышно только, как ветер голые ветви тополей шатает. И темно. Где-то в глубинах дворов горят фонари, а в проулке только столбы без ламп. Недочет, надо в префектуру отношение составить, пусть принимают меры…
На Пролетарской улице горят все фонари… Первая машина свернула на Пролетарскую вправо, вторая — влево. Второй больше должно достаться, она последней уходила. Степан тоже свернул влево. Свободно перешел дорогу, направился вдоль тротуара.
Скоро его внимание привлекла красная «восьмерка», стоявшая напротив ярко освещенной витрины закрытого зоомагазина. Здесь хватало и других машин, но только у одной справа было разбито боковое зеркало. И разбито не камнем, а пулей — если судить по выходному отверстию в пластиковом корпусе.
Машина пустовала. Дверцы закрыты, стекла целы, регистрационные знаки на месте… Но если преступники угнали машину, то номера не помогут — установят владельца, но какой с него спрос. Возможно, преступники наследили — оставили отпечатки пальцев. Надежды на это мало, но тем не менее…
Степан достал из кармана мобильный телефон, чтобы звонить в ГИБДД, но в этот момент к «восьмерке» подъехала машина с табличкой «TAXI» на крыше. Он вернул телефон на место, отошел в сторонку, притаился.
Из такси вышли девушка и водитель, который молча открыл багажник и поставил на землю канистру.
— Помочь? — спросил он.
— Плиз!
Девушка выглядела карикатурно. Растрепанные волосы — черные с огненной рыжинкой, в ноздре серьга. Теплая балахонистая куртка с ядовито-зелеными цифрами; короткая пышная юбка с воланами, ажурные чулки и башмаки с высоким берцем и шнуровкой.
Таксист залил в бак бензин, закрутил пробку.
— Респект.
Девушка протянула ему купюру, но он ее не взял. Парень молодой, ветер в голове.
— Тебе, наверное, самой деньги нужны.
— Ты че, хочешь, чтоб я натурой? — презрительно скривилась девушка и выплюнула жвачку ему под ноги. — Да никогда!.. Взял пиастру и вали!
— Зачем так грубо?
Девушка, махнув на оплошавшего парня рукой, села в машину. Степан не зевал, стремительно подошел к «восьмерке», распахнул правую дверцу, порывисто сел в салон.
— Э-э, че за обсос? — всколыхнулась она.
— Милиция.
Одной рукой Степан взял ее за предплечье, второй раскрыл корочки служебного удостоверения.
— Подполковник Круча. Поговорим?
— Поговорим, — жалко пролепетала девушка.
— Как зовут?
— Чешка. То есть Яна. Кравчик.
— Твоя машина?
— Да.
— Бензин закончился?
— Закончился.
— Закон подлости. Когда на дело идешь, этот закон как палка в колесо. И с тобой так же.
— Какое дело?
— Клуб-казино «Реверс» знаешь?
— Э-э, да… Но это не я.
— Что не ты?
— Стреляла не я…
— А кто?
— Не знаю… Мы стояли, травку… Э-э, просто в машине сидели…
— Кто мы?
— Мы с Мишей… Мы в клубе были… Вот контрамарки, на меня, на него…
Она достала из кармана два ярко-желтых прямоугольника размером с визитную карточку, с лейблом «Реверс».
— Если контрамарки, значит, должны были вернуться, — догадался Круча.
— Мы собирались… А потом смотрим, машина какая-то подъехала, сзади, без фар. Сначала просто стояла, потом парень вышел, а минут через десять стрелять стал…
— Через десять минут?.. А вы это время что делали?
— В машине сидели. Мы ж не знали, что он стрелять будет.
— Автомат видели?
— Автомат?.. Нет, я не видела… Темно было, а они сзади стояли, метрах в пятнадцати… Мы не думали, что там что-то серьезно. Ну, вышел парень, и что с того?.. Девчонка за рулем была, она тоже вышла…
— Девчонка? Почему девчонка? Ты же говоришь, темно было.
— Что ж я, бабу от парня отличить не смогу? Волосы пышные…
— У мужчин тоже бывают пышные волосы.
— Ну так у них движения не такие. У вас грубые движения, а у нас манерные…
