Данил Корецкий - Джекпот для лоха
Надев куртку и кроличью шапку, он выскочил из дома. У соседнего подъезда стоял неприметный белый «Москвич», в салоне курили двое мужчин.
– Объект вышел, – сказал в микрофон один. И тут же добавил: – Что-то выбросил в урну!
– Принял, – сказал мужчина в серой «Волге», стоящей за углом, и пригладил крашеные рыжие волосы. Это был капитан Михалкин. – Проверь урну, Леха, изыми, если что интересное…
Говоров подошел к своему беспомощному «жигулёнку», осмотрел, пнул ногой приспущенное колесо. Всю машину обгадили птицы. Хорошая примета: к деньгам…
Быстрым шагом он прошел вдоль дома, свернул за угол.
Тут же из «Москвича» выбрался неприметный паренек в темных брюках, темной куртке и маленькой темной кепочке, непринужденно подошел к урне, огляделся, заглянул, запустил руку, вытащил что-то и принялся с удивлением рассматривать.
Говоров миновал серую «Волгу» и вышел к остановке.
– Ну, что там у тебя, Леха? – нетерпеливо спросил Михалкин.
Лейтенант Алексей Мандрыкин как раз только вернулся в машину.
– Гондон, Михалыч! – в сердцах воскликнул он.
– Что?! – взревел Михалыч. – Кто гондон?
Говоров сел в подъехавший троллейбус.
– Да нет, ты не понял… В урну он гондон выбросил. Красный, пахнет клубникой…
– Не вздумай есть, отравишься! – отыгрался капитан.
– Ладно, сдержусь, – огрызнулся Леха. – Еще указания будут?
Троллейбус тронулся. «Волга» покатила следом.
– Двигайся за нами, – деловым тоном приказал Михалкин.
– Вас понял, – отозвался экипаж номер два. А через минуту снова вышел на связь: – За вами уже движутся. Тонированный «Фольксваген». Номер два ноля шесть. Пристроился за ним.
– Странно… – удивился Михалкин. – Увеличь дистанцию, понаблюдаем!
Он оглянулся. Действительно, на хвосте висела низко сидящая иномарка. А может, не висела, а просто ехала по своим делам.
– Обгони троллейбус, посмотрим… – сказал он водителю. Старший лейтенант Рожков кивнул, придавил педаль газа, выполнил маневр обгона.
– Ну что, Леха? – спросил в микрофон Ми-халкин.
– Они не за вами, – доложил тот. – Как тащились за троллейбусом, так и тащатся, будто привя-занные.
– Ладно, ведите объект, мы идем впереди, потом поменяемся.
– Понял.
Некоторое время они ехали молча. Проспект был пустынным, светофоры встречали зеленым – хорошая примета. Хотя уголовный розыск в приметы не верит, ибо очень часто они обманчивы… Наконец, рация ожила вновь.
– Объект вышел на площади Ленина, иду за ним, – сообщил Мандрыкин.
По знаку Михалкина Рожков притормозил у обочины.
– Зашел в гостиницу «Путник»… Поднялся в зал игральных автоматов… Переговорил с Грузином… Идет к выходу…
Оперативники в «Волге» переглянулись.
– Сообщник? – спросил Рожков.
– Вряд ли… Грузин не по сейфовской теме. У него – карты, нарды, бильярд, кидки…
Говоров вышел из холла «Путника», огляделся по сторонам. «Хорошо, если бы и меня возила черная “Волга”, как Ираклия», – подумал он.
И – о, чудо: к нему действительно подкатил черный автомобиль, только не «Волга», а «Форд». Из задней двери неторопливо выбрался представительный мужчина в кожаном пальто с поднятым воротником. Из передних сноровисто выпрыгнули два шкафоподобных молодых парня в черной униформе.
– Андрей Иванович Говоров? – представительный подошёл вплотную и будто накрыл Андрея коконом ароматов дорогого одеколона, хорошего табака и качественного спиртного.
– Да, я, – растерянно ответил Говоров и тут же узнал этого человека. – А вы… Вы товарищ Федоров?
– Ну, конечно, мы ведь давно знакомы, – с дружелюбной улыбкой сказал Фёдоров.
– Гм… Я, конечно, видел вас на собраниях, но насчет знакомства… Вы про меня и не знали.
– Ошибаетесь, Андрей Иванович, я про вас знаю очень многое. И что сократили вас несправедливо, и что дворником вы работаете старательно и трудолюбиво, и что озабочены в последнее время некоторыми делами. – Фёдоров продолжал дружески улыбаться.
– Но откуда вы знаете? – ошеломленно проговорил Говоров.
«Может, Ираклий ему все рассказал? – мелькнула дурацкая мысль. – И теперь они меня уволят… Зачем заводу преступник?»
– Садитесь в машину, Андрей Иванович! – Фёдоров перестал улыбаться. – Есть серьезный разговор, очень интересный для вас.
– Да мне на работу скоро, – Андрей посмотрел на часы. До начала дежурства оставалось полтора часа. – Я еще сторожем подрабатываю, – пояснил он.
Фёдоров хмыкнул.
– Дворник, подрабатывает сторожем… Это несерьезно! Поедем, мы ненадолго…
Шкафообразные молодчики переступили с ноги на ногу. Говоров понял, что выхода у него нет и уговаривать его никто не будет – дадут по голове и запихнут в машину.
– Ну, если недолго…
Дверцы мягко защелкнулись, и «Форд», мягко покачиваясь на упругой подвеске, объехал умершую до весны клумбу, пустой фонтан, миновал памятник Ленину и медленно покатил по пустынному проспекту. Почти сразу в хвост к нему пристроилась серая «Волга». За ней двигался «Фольскваген» с затонированными стеклами, а следом – замызганный белый «Москвич».
В «Форде» царил приятный полумрак, рассеиваемый оранжевой подсветкой приборов, было тепло и комфортно. Широкие плечи и мощные шеи сидящих на передних сиденьях парней, как крепостные башни, отгораживали пассажиров от окружающего мира. Говоров откинулся на мягкое сиденье, вольготно вытянул ноги, посмотрел на соседа, улыбнулся:
– Никогда в иномарках не катался, а в последнее время уже второй раз, – сообщил он. – Причем в точно такой же. «Форд Скорпио», да? И у Леньки Заборовского «Форд Скорпио»! Вы его, наверное знаете, он у нас на заводе работает. Директор фирмы «Артемида», она в парткоме, ну, бывшем, конечно. Да вы его, конечно, знаете…
– Знаю я эту суку! – зловеще процедил Уркаган. – Втерся в доверие, а потом стал крысячить, прямо у нас под носом…
«Черт, и зачем я вспомнил Забора? – подумал Говоров. – Кто меня за язык тянул?»
В «Москвиче» Мандрыкин взял трубку рации и нажал клавишу вызова.
– Слышь, Михалыч, тут какая-то странная карусель раскручивается, – доложил он, напряженно вглядываясь вперед. – У вас опять на хвосте «Фольскваген», ноль-ноль-шесть… Может, это бандюки? Может, он ключи для них делал?
– Все может быть, – философски ответил капитан Михалкин.
– Что будем делать? – спросил Мандрыкин.
– Сейчас остановимся и постреляем их всех на хер! – вполне серьёзно, как показалось Лёхе, сказал Михалыч.
– И этого доморощенного медвежатника?
– Его первого! – сказал капитан. – Уж больно он оказался мутный…
Потом добавил уже серьезным тоном:
– Стрелять не будем, если повода не дадут, а свинтим всех! Пробей пока их номера!
– Только я не знал, что и ты с ним заодно! – Уркаган наклонился, вплотную приблизив каменное лицо к лицу Андрея. Сейчас запах спиртного не показался тому приятным. Перегар как перегар. И ощутимая угроза.
– Я думал, ты патриот завода, живешь нашими бедами и радостями, болеешь за коллектив!
Говоров отодвинулся.
– Так и есть! У меня с Забором никаких дел нет, – проклиная себя за длинный язык, ответил Андрей.
– Как нет?! – напирал Уркаган. – А кто для него акции скупал за огромные деньги?!
– Да я ничего не скупал! Он предложил, а я отказался, вот и все наши дела, – оправдывался Говоров. Он чувствовал себя очень неловко.
«Зассал!» – обрадовался Фёдоров. Проснувшийся (а может, никогда не засыпающий) в нем Уркаган подсказывал способ дальнейших действий. «Надавить хорошенько на этого лоха, и он поплывет, как сжатое в кулаке мороженое! Сейчас вывезем за город, поговорим в жесткой манере, он сегодня же все и отдаст! Может, даже бесплатно!»
– Сейчас мы выясним все про ваши делишки! – угрожающе процедил Уркаган. – Сейчас поедем, покатаемся…
– Шеф, похоже, у нас хвост! – напряженным тоном доложил охранник, который последние минуты тревожно вглядывался в зеркало заднего вида.
– Да ну?! – вскинулся Фёдоров. – Пусть прикрытие их проверит!
– Есть, – сказал охранник. И взялся за мик-рофон.
– Это машины «Сельхозмаша», – доложил Мандрыкин. – «Форд» закреплен за коммерческим директором, «Фольскваген» – за отделом охраны.
– Тогда ключи не для них, – задумчиво произнес Михалкин. – У «Сельхозмаша» сейчас своих проблем выше крыши…
– Так что происходит?
– Не знаю. Но сдается мне, что этот лох совсем не такой лох, каким его все считают! – сказал Михалкин, вглядываясь в зеркало заднего вида. И увидел, как идущий сзади «Фольскваген» резко затормозил, так что «Москвич» чуть не въехал ему в зад.
Двое крепких парней в черной униформе с двух сторон подскочили к «Москвичу», распахнули двери и… замерли. Из глубины плохо освещенного салона на них уставились стволы пистолетов Макарова и твердые жесткие взгляды их хозяев.
