Бандитская дива - Владимир Григорьевич Колычев
— Чем до обеда занимались?
— Да так, ходили, бродили…
— Где?
— Везде… Аника нас у Вершины сбросил, пока до Морячка добрались. Пешком же…
— От Вершины до Морячка?
— Да.
— А у Восьмой Щели что делали?
— У какой еще Восьмой Щели? — не понял Скаляров.
— Это в горах, с видом на море. — Игнат махнул рукой на восток. — Лечебные грязи там. Синяя глина.
Озерко в этих местах небольшое, с грязью, санаторий рядом. Но в тех же местах встречались и небольшие лужи грязи, можно сказать, болотца, в одно такое и мог наступить Скаляров. След на кроссовке явное тому подтверждение.
— Не знаю ничего! — Скаляров нервно закрыл одну ногу другой.
— Мы ведь сейчас туда съездим. Там и труп Аники найдем, и его машину… Но сначала Бабаляна допросим. Скажем, что ты нам все рассказал. И про синюю глину расскажем. Он же не знает, что у тебя синяя глина на кроссовке… Вдруг расколется?
Игнат имел большие виды на Бабаляна. Скаляров не то чтобы путался в показаниях, но иногда попросту откровенно врал. Например, о том, что Бабалян в одной зоне с Аникандровым срок мотал. Значит, и в остальном врал, скорее всего, не сговариваясь со своим дружком. И Бабалян будет врать вразнобой, на этом Игнат его и поймает, а потом возьмет на пушку.
— Не знаю никакую Восьмую Щель, — опустив голову, буркнул Скаляров.
— Бабалян знает. И все нам расскажет. А валить он, знаешь, на кого будет? На тебя! И мы ему поверим, потому что ствол у тебя был. И стрелял в меня ты!
— Не знаю ничего!
— Ну, смотри!
Игнат заменил Скалярова на Бабаляна, но, увы, результат остался прежним. Бабалян слегка путался в показаниях, он не смог объяснить, как Аникандров ушел к морю вслед за Полуяновым, не попав на глаза Бродову, но в остальном их со Скаляровым показания совпадали. В какой-то момент Игнат даже поверил, что на самом деле в него стрелял Аника. И все же он попытался взять Бабаляна на пушку, дескать, Скаляров говорит совсем другое, показывает на него. Но сын армянского народа оказался крепким орешком.
— А к дяде Акопу зачем приходил? — спросил Игнат.
Может, Аникандров действительно слетел с катушек, решив с ходу без подготовки отработать свой долг. Но если так, то сейчас нужно снаряжать группу и ехать за Хипачом, который и натравил Анику на Игната.
— К дяде Акопу?
— Тумасян Акоп Ашотович, директор кафе. Он уже все рассказал.
— Что рассказал?
— То, что ты его племянник.
— Племянник?! Ну, может, и племянник, — поскреб щеку Бабалян.
— Так может или племянник?
— Троюродный племянник. Или четвероюродный. Я точно не знаю.
— Но его самого ты знаешь?
— Знаю, — все так же неохотно признался задержанный.
— И в кафе ты шел к нему?
— Чисто денег занять. А что?
— Да нет, ничего.
Действительно, ну знал Бабалян Тумасяна, и что с того? Он же практически местный, родственники у него по всему побережью разбросаны.
— Скаляров говорит, что вы лечебной грязи набрали Тумасяну продать.
— Где мы грязи набрали? Нет у нас ничего!
— Но где-то же вы грязь нашли?
— Какую грязь?
— Лечебная грязь, синего цвета, — благодушным тоном, как о чем-то второстепенном проговорил Игнат.
Но Тумасян мотнул головой:
— Не знаю ничего!
— Ладно.
Допрашивать Тумасяна Игнат не стал. Дознаватель снял с него показания и отпустил. И Шадрову не стали задерживать.
А Игнат взял машину и отправился в путь. Его интересовали лечебная глина в районе Восьмой Щели. Там уже в километре от санатория глухие места. Если Скаляров и Бабалян все-таки убили Аникандрова, то его машину нужно искать в этом районе. Да и труп, пожалуй, тоже.
Глава 11
И у курортников есть свой рабочий день, и отдых у них, по праву можно сказать, трудовой. Утром завтрак, потом на море, у кого-то дорога занимает пять минут, а у кого-то час. А обратно по жаре, навьюченные пляжным инвентарем, хорошо, если с обедом вопрос решен, а то ведь и в общепитовской столовой на час-два можно застрять. После обеда снова на море. Обратно, к своим номерам и койкам курортники просто волокут ноги. Даже девушки, и те уже не гарцуют, красуясь перед мужчинами, но ничего, сейчас они придут в чувство, переведут дух, накрасятся и снова окунутся в пучину трудового отдыха — дискотека, танцы, приключения. Именно об этом и думал Игнат, увидев Шадрову.
Елена никуда не собиралась. И с моря не шла, разморенная солнцем, и на танцы перышки не чистила, но выглядела она более чем на все сто. Сарафан, поясок на тонкой талии, босоножки, волосы распущены, в глазах радость жизни. Она не поднимала руку, останавливая машину Игната, но смотрела прямо на Жукова. Он сначала сбросил сцепление и нажал педаль тормоза, только тогда задался вопросом, брать ее с собою или нет.
Шадрова открыла переднюю дверцу и, не спрашивая разрешения, забралась в машину.
— А почему не назад? — спросил Игнат.
— За решетку?
— А ты заслужила?
— Да! — оправляя подол сарафана, кивнула она.
— Ух ты!
— Куда едем?
— Секретная информация, — тронув машину с места, сказал он.
В конце концов, ему совсем не обязательно говорить Елене, куда и зачем они едут. Прибудут, он молча, без объяснений обследует место, если ничего не найдет, спокойно уедет. А если вдруг обнаружится труп или машина, Шадрова даже не узнает, благодаря кому это случилось.
— Так мне секретная информация и нужна. Я же на задании.
— Баштан?
— Вдруг я готова вступить с тобой в интимные отношения?
— И что ты хочешь узнать?
— Это правда, что Скаляров и Бабалян в тебя стреляли?
— Кто тебе такое сказал?
— Дознаватель ваш не проговорился, врать не буду. Но разговоры ходили, я слышала. С Аникандровым они были, да?
— Слышала?
— Краем уха.
— А Баштану краем языка передала?
— Еще нет, но мама передаст, — весело, но совершенно всерьез сказала Шадрова.
Игнат остановил машину, резко повернулся к ней.
— По-твоему, это смешно?
— А что ты мне сделаешь? — Шадрова смотрела на него смело, надеясь на свою неотразимость. Вдруг он не посмеет арестовать ее и отправить за решетку, до которой рукой подать.
— Я шутил, не надо никаких отношений.
— А я не шутила!.. Баштан хочет знать, кто в тебя стрелял. Кто его подставляет.
— Не подставляют его! Стрелял Аникандров! Скаляров и Бабалян рядом курили.
— И где Аника?
— Ищем.
— Ты за ним едешь?
— Выходи!
— Из машины?
— Вообще!
— Ну, не знаю… — Елена вздохнула, открыла дверь, но тут же захлопнула ее и резко повернулась к Игнату.
Это было
