Сладкое яблоко раздора - Владимир Григорьевич Колычев
Но увести мужа она смогла лишь после того, как сообщила свой и Моржова адрес.
К Моржову Максим и отправился, но дома застать его не удалось. Зато, спускаясь вниз, встретил на своем пути Женю. Волосы накручены, глаза и губы накрашены, взволнованная, если не сказать озабоченная. Максим пальцем поскреб у себя под ухом, глядя на нее. Красивая девчонка, нежная, чувственная, женственная, но этот ее не совсем здоровый взгляд… Похоже, девушка не просто увлечена Моржовым, она, как говорят в таких случаях, позволяла ему все. А ведь она к нему шла, Максим почему-то в этом не сомневался.
- Ой, это вы! - нервно, неестественно улыбнулась Женя.
- Да вот, хожу, ищу… Может, ты что-то вспомнила? - спросил Максим.
- Все вспомнила, - немного подумав, сказала девушка. - Все вам сказала.
- Ну, тогда бывай! - Подмигнув ей, Максим продолжил путь.
Женя повернулась спиной к стене, пропуская его. Он даже не коснулся ее, проходя мимо, но тем не менее почувствовал дрожь в ее теле. Вибрации, казалось, передавались по воздуху, настолько они были сильными.
На первом этаже Максим остановился, прислушался. Женя звонила в дверь, но Моржов и ей не открывал. А он так надеялся, что Паша ей откроет.
Максим вышел из подъезда, встал под козырьком. Старушки, сидящие на скамейке, что-то тихо, но страстно обсуждали между собой. Увидев Максима, обе повернули к нему голову и замерли в ожидании.
Но Павлов молчал. Сейчас его больше интересовала Женя, а она не заставила себя ждать. Старушки оживились с ее появлением, переглянулись, одна сочувствующе вздохнула. Опустив голову, Женя прошла мимо них.
Максим окликнул девушку, когда она уже сворачивала к своему подъезду.
- Женя!… Если можно, я так буду к вам обращаться… Можно?
- Ну, наверное, можно, - продолжая идти, кивнула она.
Женя, казалось, спешила как можно скорее зайти в дом. Видно, ее роман с Моржовым обсуждался во дворе на каждой скамейке. Скорее всего, и мама знала о ее романе со взрослым мужчиной. И спешила принять меры. Возможно, на ранней стадии беременности. Пока не поздно. Может, для того она и водила Женю в больницу… Максим точно ничего не знал, он мог только предполагать. А уточнять не собирался, чтобы не смущать девушку.
Остановилась Женя только в подъезде. Остановилась, выдохнула и повернулась к Максиму. И окинула его оценивающим взглядом, как будто только сейчас пришла пора обратить на него внимание.
- А вы правда майор? - вспомнив, спросила она.
- Ну, если начальник сказал, то да.
- В полиции служите?
- Начальник уголовного розыска.
- Всего уголовного розыска?
- В масштабах района… Вам кого-то нужно найти?
- Кого мне нужно найти?
Женя резко повернулась к нему спиной и торопливо поднялась на первый этаж. Она, казалось, и забыла о Максиме, но дверь за собой не закрыла и ничего не сказала, когда он переступил порог.
- Может, вам неудобно со мной разговаривать? - спросил он, разуваясь.
- О чем?
- Может, уроки не сделаны?
- А что, я похожа на школьницу? - Женя задумалась, не зная, возмущаться ей или нет.
- В общем, да.
- В колледже я учусь, химико-технологическом. На третьем курсе.
Максим зашел в комнату, которую занимала девушка. С одной стороны, он не имел права вторгаться на ее территорию без разрешения, но, с другой стороны, у него служебное задание. К тому же он уже заходил сюда, когда осматривал квартиру.
- А где портрет Менделеева?
- Вы зашли ко мне в комнату, чтобы спросить об этом? - улыбнулась Женя.
- Когда я в Академии МВД учился, у меня портрет Дзержинского в комнате висел, - ради красного словца соврал Максим. - Прямо над столом. Спать ложусь - Дзержинский, просыпаюсь - Дзержинский. За стол сажусь - и там Дзержинский, поесть нормально не даст. На завтрак у чекиста должна быть холодная голова, на обед - горячее сердце, на ужин - чистые руки.
- А вы разве чекист? - развеселилась девушка.
- Нет. Поэтому горячее сердце мог съесть и на завтрак.
- А чистые руки?
- Чистые руки я берегу, чистые руки у меня в сейфе под замком… А если серьезно, я бы от чайку не отказался.
- Есть чистые ноги! - засмеялась Женя.
- Ну, если с горячим чайком!
- Холодец. Из чистых рулек!
- Холодец - это для мамы. Когда она с работы возвращается?
- Не возвращается.
- Нет?
- В ночную смену она. В больнице она работает, в приемном отделении.
- Не хотелось бы попасть к ней на прием.
- А можете попасть?
- Ну, вчера в меня, например, стреляли. Из автомата… К счастью, мимо, а товарищ мой в приемном покое вчера побывал.
- Из автомата?
- Киллеры. Которые «Ниву» угнали.
- А разве «Ниву» киллеры угнали?
- А кто?
- Кто? Я откуда знаю кто? - встрепенулась девушка. - Угонщики машины угоняют.
- А угонщики не могут быть киллерами?
- Ну-у, я как-то не думала…
- А зачем тебе об этом думать? - весело спросил Максим. - Тебе о весне думать надо, о парнях, о любви…
- Да ну их! - пренебрежительно махнула рукой Женя.
- Кого, киллеров?
- Да нет, парней!
- Что, не нравятся молоденькие?
- Почему не нравятся?
- Потому что есть наука такая, психология.
Юных особ мало интересуют ровесники, подсознательно они ведомые, поэтому ищут ведущих, парней постарше, инициативных, с опытом. А некоторые так же подсознательно ищут мужчин, равных по возрасту своим отцам. Уж они-то, эти мужчины, и умеют все, и знают, а главное, не обидят. А еще за ними будешь чувствовать себя как за каменной стеной. Особенно тяготеют к взрослым мужчинам девушки, которые росли без отца. И Женя, похоже, из них. Может, потому и увлеклась Моржовым, который скорее всего вовсе не годился ей в отцы, по крайней мере в духовные.
- И что?
- А то, что есть еще более серьезная наука, чае-ведение называется. Знаешь такую?
- Тоже мне наука! - прыснула Женя.
И повела Максима на кухню, включила чайник.
- Да вот не скажи!… Ты когда-нибудь самовар шишками топила?
- Да как-то не приходилось.
- А воду в котелке кипятить, на костре, в лесу, на холодном ветру не пробовала?
- Нет, - поежилась девушка.
- А в тюрьме знаешь как чай
