Виктория Платова - Танец Лакшми

— Что это значит? — спросил Геннадий Семенович, глядя на пеструю компанию.

— Потом объясню, — небрежно бросила его жена, — а сейчас мне нужно привести себя в порядок.

— Конечно, конечно, — кивнул Крон.

— А ты что скажешь? — отец повернулся к Ларе.

— Случилась жуткая история, — ответила она, — мама все тебе объяснит. На нас напали, а в мастерской устроили погром.

— Что? — Геннадий Семенович остолбенел. — Надеюсь, ничего страшного не произошло? Вас ведь не… — он не договорил, вопросительно глядя на дочь.

— Нет, папа, — Лара дотронулась до руки отца, — все обошлось.

— И как же все это могло случиться? Перестань, Лара, говорить загадками. Я понимаю, что твоя мать сможет все объяснить, но от этих объяснений меня уже тошнит. А хуже всего, что и тебе, дочь, тоже досталось.

— Пожалуйста, папа, — попросила Лара, — нам сегодня много пришлось пережить. Так хочется немного понимания и сочувствия. И не только мне, — она проникновенно посмотрела на отца, — но и маме тоже.

— Ты никогда так не говорила, — сказал Яковлев хмуро. — Уверен, что все это произошло не из-за тебя. Я прав? Скажи только, я прав?

Лара молча кивнула. Объяснять ничего не хотелось.

— Понятно, — сказал Геннадий Семенович, — доигралась все-таки, значит. Что ж, надеюсь, она получила все, что хотела, — проговорил он, закипая. — Каждый получает именно то, что заслуживает. Но мне почему-то кажется, что она еще мало получила. Надо бы больше.

— Не надо, папа, — остановила его Лара, — мама не виновата.

— Разумеется, — зло ответил отец, — не надо приваживать этих молодых хорьков, тогда и погромов не нужно будет бояться. Надеюсь, не эти молодчики устроили безобразие?

— Ну что ты, папа, — Лара положила руку ему на плечо, — это Сергей, я с ним вместе училась, а это Максим, — она немного замялась, — мой близкий друг.

— За тебя, Лара, я всегда рад, — ответил отец, — смотри только, чтобы твоя мать не положила на них глаз. Я пойду к себе, делайте, что хотите, а с тобой, — он посмотрел на дочь, — я поговорю завтра.

— Конечно, папа, — Ларе было стыдно за неожиданную вспышку обычно сдержанного отца.

Он повернулся и отправился в глубь квартиры.

— Пойдемте пока ко мне в комнату, — предложила Лара, — я сейчас принесу кофе.

— Кофе совсем не помешает, — откликнулся Крон.

— Я помогу, — вызвался Максим.

— Конечно, помоги, — Крон усмехнулся, — Лара устала. Еще бы! Почти всю ночь на ногах, да еще после таких потрясений.

— Зачем ты, Крон? — тихо спросила Лара.

— Все нормально, детка, — ответил он, — а где в этом доме телефон? Разбужу-ка я еще одного человека. Пусть тоже немного попереживает.

— Кого ты собрался будить? — Лара остановилась в дверях.

— Твою очаровательную кузину, — ответил, улыбаясь, ее старый приятель, — только не стой столбом, а то я умру без кофе.

— Если Анка узнает, где мы сейчас, — сказала Лара, — она примчится сюда сломя голову.

— Не беспокойся, — Крон улыбался безмятежно, — я уговорю ее не делать этого до утра.

— Посмотрим, как она тебя послушает, — фыркнула Лара, — а кстати, почему тот парень, твой помощник, не поднялся вместе с нами?

— Потому что Сергей прекрасно понимает, когда он лишний, — небрежно ответил Крон.

— Сергей? — удивилась Лара. — Ну, конечно, Арлекин. Как я сразу не поняла.

— Арлекин… — повторил Максим. — Не понял. В чем дело, Лара?

— Иди уже за своим кофе, — замахал Крон руками, — а то твой ревнивый Отелло готов землю рыть из-за парня.

— Я объясню, — ответила Лара, выходя из комнаты, — только это не займет много времени. Гораздо меньше, чем потребуется, чтобы сварить кофе.

Ненадолго в квартире установилась тишина, лишь слышалось журчание воды в ванной да тихонько позвякивали приборы на кухне.

Был в стародавние времена в стране Мадриб город Шакала, и сидел там на престоле царь по имени Чандрарабха, что означает Свет Луны, сын раджи Анчарапрабхи. Родила ему супруга Киртимати сына, наделенного всяческими счастливыми признаками, предвещавшими великое будущее. Стал расти в отцовском доме, переполненном по милости Шивы радостью, царевич Сурьяпрабха. Прилежно учился у мудрых учителей острый умом мальчик всяким наукам, искусствам и ремеслам, а когда исполнилось ему шестнадцать лет, объявил Чандрарабха сына наследником и отдал ему на службу многих сыновей своих министров. Но однажды великий Асура Май спустился с небес в дом Царя и сказал ему: «Твоему сыну Сурьяпрабхе, о Царь, предназначено стать могущественным повелителем. Отпусти его со мной, чтобы овладел он современными знаниями». Когда же Асура Май окончил свою речь, так промолвил царь Чандрарабха: «Счастлив я! Бери его, добродетельного, и веди, куда посчитаешь нужным». И тогда Май увел Сурьяпрабху в Патаму, и там царевич благодаря усердию и терпению быстро усвоил науки, которым обучал его сам Асура Май. Май научил царевича и искусству создавать воздушные корабли. Сурьяпрабха вместе со своими министрами стал летать на воздушном корабле и однажды увидел Виласену, дочь Вирабхаты. Царевич похитил ее и увез на воздушном корабле. Когда же ее брат Сахасраходка разгневался из-за этого, Сурьяпрабха своей магической силой обратил его в столб. Дядя Сахасраходки со стороны матери стал всячески ругать царевича и вызывать его на бой. Но Сурьяпрабха ему и всем тем, кто с ним пришел, желая отобрать Виласену, обрил головы. Не убил Сурьяпрабха ни Сахасраходку, ни дядю его, а, осмеяв и унизив, отпустил их, ибо были они родственниками его супруги.

Сомадева. «Океан сказаний».

ГЛАВА 19

Максим и Сергей пили кофе. Лара нервно курила. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своем. Максим смотрел на Лару, пытаясь понять, о чем она думает. Но ей меньше всего на свете хотелось, чтобы кто-нибудь в эти минуты прочел ее мысли. Она смотрела на знакомую обстановку кухни, вспоминала, как помогала Айше Каримовне подобрать гарнитур, смотрела на небольшой пейзажик, который сама привезла в подарок родителям из Франции, а из головы все не шли признания матери. Оказывается, Айша Каримовна любила. И не просто любила, а пылала страстью к одному человеку. Ирония судьбы! Он захотел связать свою судьбу именно с Ларой. Не скрывай мать все так долго, Лара давно бы рассталась с Виталиком. Теперь ей казалось даже странным, что этот человек мог пробудить в матери такие сильные чувства. Страсть, любовь… этого вовсе не было в ее отношениях с Виталием. Равнодушие? Пожалуй, ее чувство к нему можно было бы назвать и равнодушием. Скорее это был определенный расчет, когда человек взвешивает «за» и «против» и выбирает то, что ему больше подходит. А мать тысячу раз права. Она действительно оказалась слепой курицей. Лара вздрогнула. Как говорил сумасшедший актер из театра: «Глупый человечек, который не видит очевидного».

— Тебе холодно? — заботливо спросил Максим.

— Н-нет, — Лара нервно передернула плечами.

— Не бери в голову, — добродушно посоветовал Крон, — ты слишком много думаешь.

Лара хотела огрызнуться. Несмотря на то, что она была признательна своему старому приятелю за освобождение, ей вдруг страшно захотелось стереть с его лица эту добродушную ухмылку. С чего это он вообразил, что все знает и все понимает? В своих делах Лара разберется сама! Она открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, как дверь отворилась, и на пороге появилась Айша Каримовна.

Она уже успела привести себя в порядок, и Лара с удивлением отметила, что даже сейчас она использовала все средства, чтобы предстать перед непрошеными гостями в лучшем виде.

— Кофе, — сказала она, — прекрасно. Лара, налей мне чашечку.

— Я понимаю, Айша Каримовна, что вы устали, — Крон старался держаться учтиво, — но когда мы можем увидеть фотографии?

— Я ничего не забыла, молодой человек, — Айша Каримовна улыбнулась, — вот они.

Из кармана халата она достала несколько снимков и положила их на стол. Взяла чашечку с кофе и отвернулась к окну. Лара, Максим и Кронецкий придвинулись поближе.

Да, Айша Каримовна была великолепна и прекрасно понимала это. Вот она в черном длинном платье с большим декольте улыбается и протягивает на ладони миниатюру. Вот сидит, небрежно закинув руку за голову, в лиловом. Еще один великолепный снимок, когда Айша Каримовна в красном. Плавные силуэты этого шедевра от Валентине только подчеркивали все великолепие ее фигуры. Да, Лара понимала, что ей до матери далеко, несмотря на всю ее молодость и привлекательность. Она не умела никогда носить одежду с таким шиком и выглядеть так сногсшибательно великолепно. Лара украдкой вздохнула: что и говорить, а Виталия можно было понять.

— Прекрасно, — сказал Крон ровным голосом, словно на него снимки не произвели никакого впечатления, — а вы не могли бы дать на время одну или несколько фотографий? Мы бы их увеличили, чтобы получить изображение миниатюры.