Владимир Колычев - Не верю в доброту братвы
Слух уловил тихие, но быстрые шаги на лестнице. Девятый этаж, а кто-то поднимается пешком, хотя лифт работает. И поднимается, стараясь не шуметь. Значит, к ним подбирается враг – опасный и коварный. И что теперь делать Глебу? Он шел к Кате для того, чтобы предупредить ее, и убивать никого не собирался, поэтому не взял с собой ствол. И пока до него доберешься, пройдет не меньше часа, так далеко он спрятан. А медлить никак нельзя…
Вертолет – это не только винтокрылая машина. Вертолет – это еще и форма извращения, которую в мрачных красках обрисовали бандиты. Руки они пока не распускали, только пугали, распаляя свои дикие фантазии, но страхов Нина натерпелась.
Ее привезли во двор дома на окраине города, вывели из машины.
– Пошли!
Мороз на улице, но идти в теплый дом она не хотела: боялась. Уж лучше на улице замерзнуть… Но пучеглазый детина грубо схватил ее за руку, силой затащил в дом.
– Тоха, ты чего с дамой такой грубый? – спросил тот самый мужчина, который сегодня в сопровождении своих телохранителей навещал Глеба.
Это и был Герасим. Он появился откуда-то из глубины дома и на ходу полотенцем вытирал руки. Как будто кровь с них стирал.
Тоха разжал руку, отпуская Нину.
– Я твоему мужу говорил, что нельзя меня обманывать. А он меня обманул, – сказал Герасим, с интересом разглядывая Нину. – Я предупреждал его, что с тобой будет, если он меня попытается обмануть… Он у тебя что, извращенец?
– Нет, – выдавила из себя Нина.
– А мне кажется, извращенец. Но тебе, девочка, повезло. Я не извращенец. Мне нравится обычный классический секс…
– Что Глеб такого сделал? – сдавленным от страха голосом спросила Нина.
– Он обманул меня. Подставил под удар совершенно невинного человека. Это же он убил Славу Жилкина?
– Я не знаю такого.
– Но ведь твой Глеб кого-то убил?
– Нет.
Врать она уже научилась, но это у нее пока получалось плохо, и бандит запросто мог распознать обман, если бы ей пришлось к нему прибегнуть. Но ведь это не обман, это ложь во спасение любимого человека. Это про себя она не очень-то умеет врать, но сейчас на кону жизнь Глеба. И она уже не та дура, которой была прежде. Она умеет хитрить, играть и даже выигрывать. Если даже Глеб попался сегодня на ее уловку, то ей ничего не стоит обмануть Герасима…
– А ты хоть знаешь, за что твой Глеб убил Славу?
– Он никого не убивал.
– Твой Глеб его «телку» трахнул, а Слава ему за это втащил. А Глеб отыгрался… Из-за бабы все, из-за бабы. Но не из-за тебя.
– И что с того?
– Зря ты мужа своего защищаешь. О себе лучше подумай. Я ведь человек добрый, но всему есть предел. Достала меня ваша семейка! – Герасим смотрел на нее зло, но вместе с тем и вожделенно, и эта гремучая смесь ужасала.
– Ну если вы хотите, чтобы я мужа оговорила, я могу… Ну если он там кого-то трахал…
Чтобы хитрость удалась, Нина должна была изобразить испуг, и для этого ей вовсе не пришлось напрягаться. Жуткий страх и без того держал ее за горло.
– Не надо никого оговаривать, – покачал головой Герасим. – Надо правду говорить…
– Но Глеб никого не убивал.
– А кто убивал?
– Не знаю.
– А Глеб твой знает… На кого стрелки перевести, знает… Пошли!
Герасим схватил Нину за руку, потащил за собой к двери, за которой в подвал спускалась лестница.
Глубокий в доме подвал, с толстыми бетонными стенами и высокими потолками. Там Нина увидела полуголого человека с разбитым всмятку лицом. Он висел на вытянутых сзади руках, толстой веревкой подвязанных к скобе, вмурованной в потолок. Так в старину людей вздергивали на дыбу, одним только этим причиняя им невероятные страдания. А этого узника еще и били. Невысокий, неказистого вида парень с бешеными глазами, увидев Герасима, ударил висящего кулаком в живот. Еще и еще…
– Ну что? – спросил Герасим.
Палач остановился, рукой отер пот со лба:
– Да признается, Игорь Максимович. Только как-то вяло. Не верю я ему.
– Да я… Я заказал вашего Славу, – простонал мужчина.
Он не мог видеть Герасима, потому что у него распухли веки, да и синяки под глазами подпирали. И еще он шепелявил, потому что у него были выбиты зубы.
– Кому ты его заказал? – спросил палач.
– Жора… Жора его зовут… Фамилию не знаю… И как найти, не знаю…
– Я спрашиваю, как найти этого Жору?
Палач снова обрушил на него град ударов, но Герасим остановил его:
– Видишь, человек сознается в том, что убил Славу. А вот я ему почему-то не очень верю… И ты сознаешься, если тобой Кеша займется… Кеша, займешься девочкой?
– Да не вопрос, Игорь Максимович! – осклабился палач. – Сначала на лыжах прокачу…
Герасим ударил быстро, коротко, и Кеша подался назад, хватаясь за отбитую челюсть.
– Эта девочка со мной, пацан, и на лыжах я буду ее катать…
– Я все понял, Игорь Максимович…
– Ну если понял, давай, работай… А ты смотри! – Герасим схватил Нину за шею и заставил смотреть, как палач избивает свою жертву.
Мученик потерял сознание, а Кеша все не унимался. Он мог забить его до смерти, если уже не сделал этого. Герасим смотрел на несчастного, и ни капли сожаления не было в его взгляде. Он даже наслаждался этим зрелищем…
И все-таки он остановил палача. Дал ему отбой и вывел Нину из подвала. Она не чувствовала под собой ног, поднимаясь по лестнице почти в полуобморочном состоянии.
Герасим затащил ее на второй этаж, затолкал в комнату, половину которой занимала широкая кровать с железной спинкой. Не успела она опомниться, как на ее запястьях защелкнулся браслет наручников. Но приковать себя к спинке кровати она просто так не позволила, пыталась вырваться даже после того, как Герасим влепил ей пощечину. И все-таки он приковал ее к кровати – сначала за одну руку, затем за другую.
– Ты женщина, поэтому пытать я тебя буду здесь. Начнем с приятного, – глумливо сказал он, расстегивая пояс на брюках. – Если не поймешь, подвесим к потолку. Не бойся, Кеша тебя не трахнет, он будет тебя просто бить. А бьет он очень больно…
– Но ведь Глеб не убивал! Вам же сказали, что не он это Славу убил!
– Так, может, Костя его и нанял, а нам просто соврал. Кеша умеет работать, под ним во всем сознаешься…
Вдруг дверь широко распахнулась, и в комнату ворвалась Оксана. Нина потрясенно смотрела на нее. Откуда она здесь взялась? И зачем пришла?
– Игорь Максимович, что вы делаете? Зачем? – возмущенно, но вместе с тем почтительно спросила она.
– Ты какого хрена здесь? – Герасим смотрел на нее с не меньшим удивлением, чем Нина.
– Ну соскучилась…
– Да нет, за Глеба своего просить прибежала, – скривился Герасим. – Совсем края ты, Ксюха, потеряла! А терпение у меня не беспредельное…
– Ну не убивал Глеб Славу! – Оксана умоляюще смотрела на Герасима.
– Ты, сука, точно берега потеряла! – вызверился на нее Герасим. – Я из-за тебя за Севу не спросил! Хочешь, чтобы я этому козлу и Славу спустил?..
– А если он не убивал?
– Все, достала!
Герасим наотмашь ударил Оксану по лицу, а когда она упала, добавил ногой в живот. Затем схватил за волосы и выволок из комнаты.
Вернулся он минут через десять. Злой, как собака, возбужденный, как бабуин.
– Любят бабы твоего Глеба, любят, – свирепо ухмыльнулся он, глядя на Нину. – Глеб твой просто кобель, а ты за него подписываешься. Нельзя так… Кто Славу грохнул?
– Не знаю!
– Ну смотри, я давал тебе шанс! Сама во всем виновата!
Нина понимала, что сейчас произойдет. Не выстоять ей в схватке с этим ублюдком, но все-таки она будет бороться, пока силы не оставят ее…
Глава 32
Костяшки пальцев болят, сил нет, предплечье ноет, покоя не дает. Но это все мелочь по сравнению с пулей, которую мог получить Глеб. А это запросто могло произойти, потому что шансов у него практически не было. Слишком уж крепкими оказались ребята, которые шли по его душу.
Но Глебу все-таки повезло. Он смог задействовать все свои внутренние резервы, бросаясь в атаку. Вернее, это произошло само по себе, но так вовремя… Он бил, бросал, крушил, ломал – и все с такой быстротой и мощью, что быть ему чемпионом Галактики по боям без правил, если бы такой выброс энергии мог бы происходить с ним на ринге.
Мало того что враг потерпел поражение, так Глеб еще и деморализовал его своей невероятной мощью и узнал, куда увезли Нину.
Ребята были настроены серьезно, поэтому шли к нему со стволами, причем один был оснащен глушителем. Некогда ему было лезть за своим пистолетом, и за Ниной он отправился с более свежим трофеем.
Катя осталась у него дома – смотреть за связанными братками. Лишь бы ей хватило ума не освободить их. Баба она не глупая, но ведь и на «старуху бывает мокруха»…
Кулак до сих пор болит, но это не должно помешать ему нажать на спусковой крючок. Во всяком случае он очень на это надеялся.
Он нашел улицу Горького, проехал мимо дома номер сто тридцать шесть, который был ему нужен, и уже развернулся, когда из ворот выехала машина. Хорошо, если это «быки» Герасима куда-то уезжают, меньше хлопот будет. Но плохо, если на этой машине увозят Нину. Или ее труп…
