Татьяна Полякова - Черта с два!
Утром мы отправились в «Городскую справку»: Денис проявлял изрядное терпение и обходился без вопросов, но тут не выдержал:
— Зачем нам туда?
— С чего-то надо начинать, — пожала я плечами. — Попробуем выяснить, где живет Татарин.
— Зачем? — глухо поинтересовался Денис. Я закусила губу и попыталась отыскать слова, способные объяснить, что происходит в моей душе. Все слова куда-то запропастились. Денис сам пришел мне на помощь. — Ты хочешь сама с ним разобраться? — спросил он.
— Хочу, — кивнула я. — Если по-другому никак нельзя, значит, я перестреляю всех этих мерзавцев, а там… отправимся куда глаза глядят. Во всеобщем бардаке, глядишь, где-нибудь и устроимся.
— Ага, — кивнул Денис, подозреваю, к этому моменту он уже понял, что я спятила. Однако воспринял это как должное. Татариновых Александров, подходящих по возрасту, в городе оказалось только пятеро, чему я от души порадовалась. Приткнув машину на стоянке возле магазина, мы на троллейбусе отправились по адресам. Первые три отпали сразу, двое отцы семейств, пьющие, работящие, третий — непьющий, являлся хозяином желтого «Запорожца», который стоял у подъезда и очень действовал на нервы соседям. Сведения очень ловко добывал Денис, пока я сидела где-нибудь в тенечке на скамеечке. Мысли в голову приходили одна затейливее другой. Четвертый Татаринов оказался нашим. Денис вернулся очень быстро.
— Он, — кивнул удовлетворенно. — Говорил с пацанами, у него белый «Опель», живет один, квартира двухкомнатная, баб часто приводит, носит пушку, и по всему видно, что бандит. Наш, точняк.
— Как выглядит, узнал?
— Высокий, худой, волосы не светлые, не темные, забыл, как называются…
— Рыжий, — усмехнулась я, а Денис засмеялся, чем очень меня порадовал.
— Нет, не рыжий.
— Тогда темно-русый.
— Пусть будет так, — кивнул он. — Лицо тоже длинное, худое, нос тонкий, ни бороды, ни усов, одевается всегда в черное, такая у него мода. В жару и то в черной футболке.
— Ясно, как ворона. Должно быть, точно наш.
— Пятого проверять будем?
— Конечно.
Пятый оказался в загранкомандировке, отбыл пару месяцев назад.
— Что теперь? — проявил любопытство Денис.
— Надо выяснить, кто был с ним в сауне, — раз. Изучить его привычки и дневной распорядок — два. Где его удобнее зацепить — три.
— А как мы это узнаем?
— Придется за ним последить.
— Саш, у него же «Опель», вряд ли он пешком ходит. А нашу «копейку» вполне может засечь.
— Я думала об этом и, честно сказать, беспокоюсь. Засечь нас может не только Татарин, но и любой мент. Надо менять внешность.
— Как это? — ахнул он, думая, наверное, о пластической хирургии.
— Для начала мы тебя пострижем, — пояснила я. — А то зарос, одни уши торчат, точно у осленка. — И повела его в ближайшую парикмахерскую. В магазине рядом я купила два тюбика краски, решив, что темные волосы Дениса надо осветлить, а мне, соответственно, стать брюнеткой. Дома я устроилась перед зеркалом, положив на плечи полотенце, протянула Денису ножницы и сказала:
— Режь по самые уши. Постарайся ровнее.
— Саш, жалко, — прошептал он.
— Нашел чего жалеть — волосы, — усмехнулась я. — Они ж вырастут. Режь.
— А чего в парикмахерской не подстриглась?
— В парикмахерскую завтра зайду, а сегодня не пошла из-за боязни: тебе мои волосы жалко, может и мастер в парикмахерской пожалеть, расскажет кому при случае, а тот по закону подлости нашим недругом окажется. И вся конспирация насмарку. Люди на меньшем засыпались.
Денис смотрел уважительно, как видно, решив, что свихнулась я не окончательно, точнее, одним каким-то боком, а потом начал меня стричь. Старался чрезвычайно, сопел и язык высунул, работой остался доволен.
— А тебе и так хорошо, — заметил он с некоторой гордостью.
— Точно, — согласилась я. — Нашему подлецу все к лицу. Идем менять окраску.
С Денисом я немного перемудрила. Он стал оранжевым, словно апельсин. Веснушки, до этой поры почти незаметные, выступили на физиономии точно желтые одуванчики. Он стал похож на домовенка Кузьку. Денис сначала рассердился, но после прочтения мною десятиминутной лекции согласился, что маскировка классная и узнать его теперь трудно. Мои волосы сделались черными, как крыло ворона. Некоторое помешательство тоже сыграло свою роль, и теперь из зеркала на меня смотрело совершенно чужое лицо. Глаза стали светлее, скулы резче, длинная челка закрывала лоб и брови.
— Класс, — сказал Денис. — Можно идти к Татарину.
И мы пошли, заняли позицию на чердаке дома напротив и вскоре могли любоваться тем, как Татарин садится в свой роскошный «Опель». Достать его сейчас было проще простого. Однако я хотела знать, с кем он был в сауне, а Татарин вряд ли станет со мной откровенничать.
Проводив нашего врага пристальным взглядом, мы тщательно обследовали окрестности, особо обратив внимание на парадные, чердаки, переулки и заборы. В общем, присматривали возможные пути отхода. На это ушел целый день. Татарин вернулся около восьми с подружкой, а мы побрели домой. Я прикидывала и так, и эдак, как вычислить его дружков. Хоть и не хотелось, а придется брать машину и покататься за ним. Денис тоже размышлял, потом решительно заявил:
— Саш, вдвоем такое дело не потянем. Нам нужна помощь.
— Оно бы хорошо, — усмехнулась я. — Только кто ж поможет?
— В этом районе парень живет, почти взрослый, он здесь фигура. Я его знаю, и он меня. Парень стоящий. Думаю с ним переговорить.
— А как ты объяснишь ему, зачем нам следить за Татарином?
— Чего ж ему объяснять-то? Он и сам все поймет. Про сауну он, конечно, знает.
— Денис, — начала я, желая сохранить остатки разума, но он меня перебил:
— Он поможет.
Кончилось тем, что Денис убежал разыскивать дружка, которого прозвали Котя из-за фамилии Котов, а я стала ждать его в парке на скамейке. Вернулся он ближе к десяти, рядом с ним шел немыслимого вида подросток, длинный, худой и нескладный, на вид лет пятнадцати. Одет он был в драные джинсы с красными бархатными вставками, футболку с портретом Курта Кобейна спереди и сзади, и ярко-красную бандану. Тяжелая серьга, браслет на руке, перстень в виде черепа и толстая цепь с подвеской наподобие солдатского медальона завершали наряд. Я только головой покачала. Дети подошли, парнишка протянул руку и представился:
— Сашка.
— Александра, — ответила я, и мы устроились на скамейке.
— Денис мне все рассказал, человек пять надежных ребят у меня найдется. Они не подведут и не проболтаются. Говори, что надо делать.
— Выявить связи Татарина, цель — узнать, с кем он был в сауне.
— Ясно. В сауне их было двое, батя одного пацана сказал. Он попрошайка, неподалеку угол забил, видел, как эти отчаливали. Пацан у бати выспросит, как мужик выглядел, отыщем. Побегать придется. А тебе надо быть на улице: так удобней, связаться можно в любой момент, да и безопасней.
— Начни я здесь по улицам болтаться, кто-нибудь заприметит, — сказала я.
Сашка задумался, а потом предложил:
— Будешь бутылки принимать. Идет?
— Какие бутылки? — не поняла я.
— Обыкновенные, стеклянные. У моего бати здесь три точки, а тетки запивают, не одна, так вторая. Вот ты и поработаешь. С батей договорюсь. Придешь завтра к восьми на угол Покровской.
Всю ночь я не спала и все думала: чем я занимаюсь? Я готовлю убийство, используя уличную шпану. Диагноз я сама себе могу поставить, без всяких психиатров. Однако не совсем же я спятила, если понимаю, что сошла сума?
Ровно в восемь я стояла на углу. Денис укрылся во дворе, подъехал «газик», из кабины вышли Сашка и невысокий упитанный мужчина с пышными усами.
— Вот она, — сказал Сашка. — Зовут Машей, капли в рот не берет.
Дядька смотрел с недоумением.
— У тебя прописки нет или какие проблемы? — спросил он наконец.
— Пап, у нее работы нет, а деньги нужны. Ей перебиться неделю. Чего ты прицепился?
— Ладно, — кивнул тот. — Зовут меня Александром, сейчас на место прибудем, в курс дела тебя Сашка введет. Поехали.
Мы устроились в машине, со двора показался Денис и побрел по улице в сторону перекрестка. О месте моей работы Сашка успел его известить. Через полчаса я сидела на ящике почти на самом перекрестке и принимала посуду.
Первым в тот день прилетел Денис и сообщил, что Татарин отправился в сторону проспекта Ленина. Мальчишки, что на перекрестке машины мыли, тачку заприметили, передали рыночным, те засекли ее во дворе по соседству, и через несколько минут появился первый адрес. Если бы Татарин знал, что происходит сейчас в городе, он бы сильно удивился. Впрочем, я тоже удивилась. Уличные мальчишки работали лучше милиции и многих разведок мира. При этом лишь несколько детей знали истинную причину слежки. Остальным было сказано: Коте надо, а Котя был для них авторитет.
Денис мне принес сосисок и бутылку лимонада, сообщил адрес и похвастал:
