Владимир Колычев - Герои городского дна
– Чтобы я больше не видел тебя с этим типом! – зыркнув на нее, отрезал Матвей. И, презрительно глянув на Альберта, бросил: – Увезите отсюда это тело!
Он обращался к своим людям. К людям Элеоноры он обратиться не мог, за отсутствием таковых. Охрана у нее была, но подчинялась она Матвею. И сама она должна была подчиняться ему. Это не могло не раздражать.
Альберта засунули в машину и увезли. Матвей направился к дому, поднялся на крыльцо, спокойно зашел внутрь. Его совершенно не смущало, что это чужой дом.
Он сидел на диване в холле, когда появилась Элеонора.
– И что это было? – спросила она.
– Очищение организма. Сказать, от чего?
– Ты же знаешь, что Калуга запугал Альберта.
– У тебя голубые глаза, – усмехнулся он.
– И что в том плохого? – с кокетливым удивлением спросила она, усаживаясь на диван лицом к Матвею.
И уловила исходящий от него запах алкоголя. Рука сама потянулась к позолоченному колокольчику, который стоял на журнальном столике.
– С голубыми глазами нельзя носить розовые очки. Знаешь почему?
– Почему? – Элеонора еще не успела звякнуть колокольчиком, а горничная уже вышла из сумрака малого холла, за которым находилась спальня для прислуги.
– Потому что тогда становится все фиолетово. Нельзя так, – покачал головой Матвей. – Нельзя доверять человеку, который однажды уже предал.
Элеонора велела горничной подать бутылку «Далмора» и два бокала.
– А если он по мне очень соскучился? – Она вдруг положила руку Матвею на плечо и двумя пальцами коснулась мочки его уха. – Разве по мне нельзя соскучиться?
Его взгляд даже не затуманился.
– Можно, – кивнул он.
– Я красивая? – Элеонора пошла дальше.
– Да.
– Сексуальная?
– Очень.
– Ты бы мог забыть об обидах и вернуться ко мне?
– У меня нет на тебя обид.
– Ну, я имела в виду Альберта. Он забыл обиды… К тебе…
Ира поставила на стол поднос, сняла с него бутылку виски, хрустальные хайболы, вазочку со льдом, щипцы, тарелку с сырным ассорти. Элеонора водила пальцами по шее Матвея, и присутствие горничной ничуть ее не смущало.
Но ее мог смутить Сашка. Время позднее, сын уже давно спит, но ведь может и проснуться, а лестница со второго этажа как раз выходила в холл.
– Он на меня обижен? – усмехнулся Матвей.
– Ну, вроде того.
– Сказать, что с обиженными делают?
– Я догадываюсь… Я, кстати, тоже на тебя обижена… И что ты со мной сделаешь?
Какое-то время Матвей смотрел на нее с проницательной насмешкой на губах. Затем вдруг поднялся, взял ее за руку и повел за собой на второй этаж. На бутылку при этом он даже не глянул.
– И куда ты меня ведешь? – с замиранием сердца спросила она, покорно следуя за ним.
Матвей не произнес ни слова, но тем не менее ответил на вопрос. Он показал комнату, в которую вел Элеонору, ее спальню. И там же, не включая свет, толкнул ее на кровать…
Глава 33
Волосы чистые, высушенные, уложенные в прическу, глаза подведены, лицо припудрено, губы накрашены. На стройной изящной фигуре домашний халат смотрится как дорогое платье для коктейлей… Элеонора всего лишь сходила в душ, но вышла оттуда, как будто прямым ходом собиралась в дорогой бар. И волосы поправила, и макияж подвела, на что Рита не стала бы даже заморачиваться…
– Я сейчас! – ярко улыбнулась Элеонора.
Она игривой походкой вышла из комнаты, минут через пять вернулась с подносом. Бутылка виски, бокалы и два эспрессо.
– С кофе ты угадала, – сказал он, взяв чашечку.
– Можешь закурить.
– А не слишком?
– Тебе можно, – сказала она, приоткрывая фрамугу.
– А Альберту? – сорвалось вдруг.
– Он не курит… – усмехнулась Элеонора, подсаживаясь к нему.
– Как ты могла?
– А ты разве меня не бросил? – возмущенно вскинула она брови.
– Дело не в том.
Альберт предал ее, и она не должна была подпускать его к себе. Именно это Матвей и хотел ей сказать.
– Значит, ты меня бросил!
– Ну, не то чтобы…
– А ведь я тебя ждала! – Она как бы в шутку улыбалась, но взгляд был серьезным.
– Извини, затупил.
– Затупил не затупил, но мне пришлось с Альбертом… А как твоя Рита?
– Рита замужем, – оборвал ее Матвей.
– Ну, ты же не боишься ее мужа? – затаив дыхание, спросила Элеонора.
Матвей собирался оставить Риту в покое и с одной своей женщины переключиться на другую. И Элеонора, кажется, об этом догадалась. Иначе бы не смотрела на Матвея, как на удачу, которую можно было вспугнуть неосторожным словом или движением.
– Нет.
– Раньше тебя ее замужество не останавливало.
– А сейчас вот вдруг стало останавливать.
– Почему?
– Может, я на тебе хочу жениться! – неожиданно для самого себя выдал Матвей.
– Э-э… – зависла Элеонора. Она хотела Матвея, ревновала его, но по-прежнему не собиралась идти с ним под венец.
– Тебя напрягает мой статус?
– Ну-у… Дело не в этом…
– Дура ты, Элен. И тараканы у тебя дурные… Какие могут быть статусы в наше время? Сегодня ты пан, а завтра пропал… Кем бы ты была, если бы отель свой не вернула?
– Ну, спасибо тебе, конечно… Да, кстати, хотела спросить, как там у тебя с Климом?
Похоже, Элеонора осознавала его правоту. И, возможно, совсем не прочь была выйти за него. Но все-таки она попыталась сменить тему. Но вряд ли ей это удастся. Темы-то параллельные, как две стороны одной медали…
– А ты не вникаешь? Как же Корняков?
– Корняков получил отбой, и ты прекрасно это знаешь…
– А Истомин?
– Альберту какое до этого дело?
– Ну, может, он считает себя наследником Клима. Считает, что «Стрит» должен принадлежать ему.
– Стрит?
– Казино «Стрит». Клим его мне подарил, – с небрежностью хвастливого баловня судьбы обронил Матвей.
– Клим подарил тебе «Стрит»? – потрясенно протянула Элеонора.
– Ну, должен же он был чем-то загладить свою вину… Кстати, ты была в гостях у Калуги? У него дом покруче твоего. И тут недалеко…
– Ну, я слышала про этот дом… Но Калуги же нет.
– И Клим в этом доме больше не живет… Теперь это моя собственность.
– Такими вещами не шутят! – ошеломленно мотнула головой Элеонора.
– Какими такими? Сегодня взял, завтра потерял, – усмехнулся Матвей.
Насчет дома на Рублево-Успенском направлении он как-то не очень сомневался. Испортить обедню ему мог только Клим, но эта сволочь сейчас за границей – в изгнании, с липовыми документами. Так просто ему в Россию не вернуться. А в суд подаст, окажется за решеткой. Хотя Матвею тоже может достаться, но кто не рискует…
Сейчас Матвей мог пить шампанское в экспроприированном доме. А также в казино «Стрит». Но долго ли так будет продолжаться? Если за дом он не переживал, то с казино могли возникнуть проблемы. Он ведь не стопроцентный владелец, есть и другие акционеры, которые получают прибыль с проекта. Там и бандиты, и крупные чиновники, и даже ментовской генерал, который запросто мог отреагировать не изменение ситуации. А еще вор Дашнак учуял неладное, Матвея на разговор вызвал. Клим устраивал его по всем статьям, а Матвея он мог и не принять. Тогда начнутся проблемы.
Движения вокруг казино уже начались, но и Матвей не сидит сложа руки. Он освоил счет, который достался ему от Клима, уже выделил деньги на подрывную работу. Прежде всего нужно было собрать досье на генерала, вскрыть все его косяки. Компромат – лучший способ заставить противника замолчать. Хотя несчастный случай, возможно, лучше… И на Дашнака он собирает информацию, люди уже работают.
Сможет он выдержать возможный удар или нет, покажет время. Хотелось надеяться на лучшее, тем более что прецеденты уже были. Сначала Матвей работал с Калугой, потом с Великаном, затем с Климом, и вся информация, которую он собрал, очень пригодилась ему. Особенно помог ему агент, которого купили за тридцать сребреников. Против Клима помог… Клим вышел из игры, а Матвей запрыгнул в его седло. Может, и не выбьют его оттуда…
– Потерять можно вместе с головой, – резонно заметила Элеонора.
– На войне как на войне. Кто смел, тот и съел… Сначала ты берешь трофей, а потом, если не повезет, погибаешь…
– Хорошие ты трофеи взял, – улыбнулась она.
– Это ты о себе?
– А разве я трофей?
– А разве я не отбил тебя у Альберта?
– Ну, я не против, – зажеманилась Элеонора.
– Теперь я должен утащить тебя в свою берлогу.
– Завтра выходной.
– Тем более.
С чувственной улыбкой глядя ему в глаза, Элеонора неторопливо сняла халат. Демонстрируя изящество своей фигуры, так же медленно повернулась к нему спиной и скрылась в гардеробной. Оттуда вышла в эротичном белом платье в обтяжку, надетом, судя по всему, на голое тело.
Под платьем действительно ничего не было, Матвей убедился в этом по пути к своему дому.
Шел уже пятый час утра, когда Элеонора зашла в дом. Сначала она пришла в восторг от увиденного великолепия, потом загрустила. Обидно ей вдруг стало, что у кого-то дом лучше…
