Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов
– Ни хрена, братишка, не ссы. Выкрутимся.
– Ты привез деньги? – обрадовался я.
– Ты че, чокнулся? Откуда у нас такие деньжищи? – Он довольно захохотал. – Да если бы и были, не московским хлыщам же их отдавать. Не для того мы в тайге горбатимся, чтобы москвичары тут икру жрали.
– Валерка, что ты задумал?
Я не на шутку встревожился. Если он не привез деньги, тогда проблема совсем не решена, и завтра…
– Братишка, ты не шути. Дело серьезное. Надо заплатить, я потом все отработаю. Отдам дядьке все до копейки.
Это высказывание опять вызвало у него взрыв хохота.
– Ты! Заработаешь, отдашь? Ну, насмешил! Ты хоть один день в своей жизни работал?
Я обиделся.
– А то ты не видел?
– Да не, не дома. За деньги хоть раз работал, знаешь, как они зарабатываются? Эх, Колька, Колька… А я ведь говорил дяде Тимофею, что не надо тебя в Москву отпускать. Сначала надо было с нами в тайге пообтереться, потом ехать. Тогда бы ты этих хорьков на километр бы чуял. Это батя тоже не хотел, чтобы ты в наши дела влазил, мол, будет у нас в родне ученый. Дождались… Ладно, забей на все и делай, как я говорю. Выкрутимся и этим козлам нос прижмем.
Однако моя тревога не унималась. Особенно это высказывание, что нос прижмем. Не хотят же они устраивать разборки с москвичами на их территории? Я страдальчески посмотрел на брата.
– Только не говори мне, что ты хочешь договариваться с моими кредиторами?
Этот вопрос опять развеселил Валерку.
– А почему бы и нет? Ты же знаешь, как я умею убеждать.
– Да уж. Помню. Чуть что, сразу по морде.
Надо сказать, несмотря на присутствие мозгов, а может быть, именно по этой причине, брат никогда не был пацифистом и частенько пользовался своим преимуществом в силе. Этим его природа тоже не обидела – он всегда был самым здоровым и самым сильным в классе. Так что в восьмом он уже без всякой опаски схватывался с парнями из одиннадцатого класса. Я помнил, как в девятом он хвастался, что впервые избил взрослого пьяного мужика возле магазина. Тому не хватало на бутылку, он приставал к женщине и пытался отобрать у нее кошелек. Правда, как потом оказалось, это была его жена.
– Валерка, я прошу тебя, не вздумай тут устаивать разборки в нашем духе. Тут Москва. У всех и всегда есть крыша. И никаким крутым ребятам из тайги здесь разгуляться не дадут.
– Да ладно. Не переживай ты так. Я здесь, значит, все решится нормально. Пойдем лучше чаю попьем, надо время потянуть немного.
Мы направились в кухню, но тут затренькал домофон. Я тревожно глянул на брата, ко мне никто не должен был прийти. После того как меня поставили на счетчик, я прекратил все контакты и никому не отвечал. Не до развлечений.
– Ответь, – кивнул тот.
Как только из динамика раздался голос, брат, не дослушав, приказал:
– Открывай! Это к тебе.
При этом он загадочно ухмыльнулся и добавил:
– Денежки твои приехали.
Ну наконец-то! Я быстро провернул замки и впустил нового гостя. К моему удивлению, парень, показавшийся в дверях, оказался москвичом. За те несколько месяцев, что я провел в Первопрестольной, я уже почти безошибочно научился определять местных. Может и тоже «понаехавших», но явно не в первом поколении. Не знаю даже как, но явно не по одежке – обычно местные обращали внимание на то, как они одеты, гораздо меньше, чем приезжие. Наверное, по всему сразу – внешний вид, поведение, уверенность.
Валерка в момент стал серьезным.
– Видел?
Гость кивнул.
– Да, старый «Рено Логан».
– Все верно. Они тебя заметили?
– Конечно. Я нарочно рюкзак светанул.
Я удивленно слушал этот непонятный разговор – о чем это они? Парень сбросил с плеча наброшенный одной лямкой рюкзак и протянул брату. Тот толкнул меня – забирай. Я очнулся и подхватил рюкзак, он оказался ощутимо увесистым.
– Ладно, спасибо, браток! Сочтемся. Тебе пора. Пусть думают – курьер принес и свалил.
Гость согласно кивнул, пожал протянутую Валеркой руку и через секунду исчез. На меня он так и не обратил никакого внимания.
– Что это было?
Я требовательно смотрел на брата.
– Деньги тебе принесли. – На его широком деревенском лице опять заиграла хитрая улыбка. – Иди, пересчитывай.
– Я не о том.
То, что в рюкзаке деньги, я понял давно.
– Я про то, о чем вы тут говорили. Кто что видел? Кто там, в «Логане»?
– Не забивай голову, – махнул рукой Валерка. – Пошли на кухню, а то никак до чайника не дойдем.
Он по-хозяйски начал проверять шкафчики над стойкой, а мне показал на рюкзак и на стол. Я понял. Дернул молнию и высыпал содержимое прямо на кухонный стол. То, что я увидел, ввело меня в состояние ступора – вместо пачек с деньгами на столе кучкой лежали пачки нарезанной бумаги. «Куклы». Очнулся я от веселого хохота Валерки. Тот вытирал слезы и свозь смех бормотал:
– Ну и рожа у тебя, Шарапов… Посмотри на себя в зеркало, как будто игрушку в Новый год отобрали.
Я действительно был готов броситься на брата с кулаками – он с самого начала смеялся надо мной и никаких денег отдавать не собирался. Сбывались мои самые худшие предположения, брат решил разобраться с московскими по-своему, так, как в тайге.
– Все! Я звоню дядьке. Ты сам не понимаешь, что ты задумал. Это Москва! Здесь так нельзя, сейчас не девяностые.
Я выдернул айфон и демонстративно стал перебирать звонки, выбирая номер дядьки. Брат усмехнулся.
– Позвони, позвони… Посмотрим, что он тебе скажет.
– А что такое?
– Ты или дурак, или представляешься. Я что, по-твоему, отсебятину творю? Батя такого в жизнь не простит. Ты прекрасно знаешь. Ну, хочешь нарваться, звони. Хотя, может, на тебя он орать и не будет, ты же семейный любимчик. Ну, а мне точно выдаст.
– Значит, это план дядьки?
Я понял, что Валерка говорит правду, все действительно так. Конечно, дядька не отправил бы сына, дав ему просто карт-бланш на любые действия. Я присел на край табурета и уставился в пол – что теперь будет? Как Валерка намеревается впарить Николаю пачки резаной бумаги вместо денег? Это, может быть, и получится, но,
