Нелюдь - Виталий Михайлович Егоров
По горячим следам раскрыть преступление не удалось, начальнику отдела милиции Энска позвонили из областного Управления, пообещав направить опытных сыщиков для помощи.
Спустя три дня в городе было совершено еще одно подобное преступление. На женщину по фамилии Попова напали сзади, ударили ножом между лопаток, но преступнику помешал прохожий, и тот скрылся. Женщина с тяжелым проникающим ранением осталась жива, но ничем следствию не могла помочь — преступника она не видела и, соответственно, не могла описать его внешность.
Это был уже серьезный сигнал. В городе заговорили о появлении маньяка-убийцы. Областное Управление внутренних дел направило на подмогу трех опытных сыщиков, но сколько бы ни старались милиционеры, преступник так и не был обнаружен. Преступления сразу же поставили на контроль в Генеральной прокуратуре Советского Союза. А соскочить с контроля генпрокуратуры было невозможно, если только не раскрыть побыстрее дело. Никто не был готов к такому развитию событий, ведь контроль со стороны надзорных органов — это дамоклов меч над головой любого руководителя, и начальство всегда пыталось избежать его всеми правдами и неправдами. Однажды в Энск приезжал даже сыщик с Главного Управления уголовного розыска МВД СССР, но, пробыв полмесяца, он ни с чем вернулся в Москву.
Преступник затаился, нападения на женщин прекратились. Очевидно, он испугался массовых проверок всех мужчин города, возможно, даже попадал в поле зрения милиционеров, но те не смогли углядеть в нем убийцу.
Так «заглухарило» самое страшное убийство, совершенное в городе. В это время по городам и весям Советского Союза вовсю действовал не один десяток серийных убийц, но все их жуткие похождения руководством страны замалчивались — в стране победившего социализма среди советских людей не могут существовать такие кровавые монстры.
Областное Управление милиции постоянно направляло оперативников для раскрытия этого резонансного убийства. Если приезжие сыщики сначала прилагали усердие, чтобы поймать преступника, то со временем они смирились с тем, что преступления никогда не раскроются, поэтому наезжали в Энск только для проформы, чтобы между делом попивать пивка в бане, любезно предоставленной местными милиционерами, по возможности приятно провести время в компании здешних девушек.
Никогда не забывали об этом душераздирающем случае лишь два оперативника — Смирный и Овсянников. Они по крупицам из года в год собирали информацию, которая могла бы пролить свет в деле о загадочном убийстве гражданки Коптевой
Часть первая
Безвинные жертвы
1
Наташа Сатарова и Рута Вожжина окончили школу в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Обе поступили в Иркутский педагогический институт, но у подруг душа не лежала к учительству, и они стали подумывать о том, как бы перевестись в институт народного хозяйства. В деканате им объяснили, что для перевода надо окончить хотя бы первый курс педагогического, и подруги, скрепя сердце, продолжили учебу. Рута была бойкой и шустрой девушкой, быстро знакомилась с парнями и также быстро рвала с ними связи. В последнее время она дружила с однокурсником, коренным иркутянином, часто бывая с ночевкой у него в гостях. Наташа же была скромной и застенчивой, сторонилась молодых людей, отвергая любую попытку ухаживания. Однажды после нового года Рута встревоженно поделилась новостью со своей подругой:
— Таша, по-моему, я беременна.
— Ты что, спишь с ним?! — ужаснулась подруга.
— Давно, — призналась она. — Уже месяца три, а то и больше.
— А он-то собирается на тебе жениться?
— Откуда?! — криво усмехнулась девушка. — Мы уже расстались с ним.
— И что теперь? Хочешь рожать ребенка и стать матерью-одиночкой?
— Нет, не хочу. Мне надо учиться.
— Так иди же к врачу, пока не поздно, надо сделать аборт, — посоветовала подруга.
В конце января врач, осмотрев Руту, дал ей направление в абортное отделение Иркутской городской больницы.
После операции девушка впала в депрессию, целыми днями валяясь на кровати в общежитии, пропустив на полмесяца занятия в институте. Наташе стоило немалого труда привести ее в чувство и силком потащить на учебу. Весной, не сдав зачеты и экзамены за первый курс, подруги бросили учебу и вернулись в свой родной Энск, чтобы ближе к осени вернуться обратно для поступления уже в другой институт.
Впереди было два месяца отдыха, но девушки, чтобы в лишний раз не обременять родителей, которые итак были недовольны поступком своих дочерей, бросивших учебу, решили самим заработать деньги. Они устроились в снабженческую организацию приемщиками-сдатчиками, планируя за лето выручить немного средств, которые были бы хорошим подспорьем к деньгам родителей для поездки в Иркутск.
С трудом выдержав день на скучной и монотонной работе, девушки прибегали домой, прихорашивались и устремлялись в молодежный центр районного дома культуры на дискотеку.
Молодежь Энска изнывала от безделья, слоняясь по набережной и подыскивая возможность найти выпивку, чтобы зарядиться перед вечерней дискотекой. Спиртное в магазинах продавали по талону, поэтому в ход шли брага и самогон, производители которых нашли поистине золотое дно, исподтишка продавая свой товар жаждущему народу. Дискотека заканчивалась в одиннадцать вечера, но никто и не думал расходиться по домам, все парами или группами шли гулять по предночному городу, на набережной реки баловались самодельным алкоголем, купленным у подпольных спекулянтов, ссорились и мирились, влюблялись и расходились.
Так проходило лето и у Наташи с Рутой. Однажды последняя вновь ошарашила свою подругу новостью:
— Я влюбилась.
— В кого на этот раз? — удивленно спросила Наташа. — В Витьку?
После приезда из Иркутска Рута принимала ухаживания со стороны Виктора, долговязого и прыщавого парня, который раскатывал по городу на своем мотоцикле «Ява» и не раз возил девушку на этом чудо-технике, сделанном в далекой Чехословакии.
— Нет, Таша, в другого, — загадочно улыбнулась девушка. — С Витькой мы уже порвали.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи подробно, кто он такой, — заинтриговалась Наташа. — Я уже сбилась со счетов от твоих ухажеров.
Немного притомив свою подругу, Рута выдала свою девичью тайну:
— В Вадима.
— В какого еще Вадима?! — воскликнула Наташа. — Черепкова?!
— Да, в него, — мечтательно улыбнулась Рута. — Уж спать не могу, постоянно думаю о нем.
— Так он же совсем старый! — поразилась Наташа. — Ему уже за тридцать!
— Тридцать
