Питер Кейв - Змеиное гнездо
Таггерт заставил себя подняться, причем сделал это весьма неохотно. Он понимал, что женщина нуждается в компании, но у него была своя жизнь и свои проблемы. И хотя теперь они с женой были не более чем чужими людьми, занимающими одну квартиру, все же он обязан был уделять ей хоть самую малость своего времени.
— Нет, Анна, спасибо. Я лучше пойду. Дома меня ждет стол, накрытый Джин, — солгал он, зная, что та уже давно перестала готовить ему ужины, которые все равно пропадали.
И он направился к дверям.
— Обещаю держать вас в курсе, — мягко проговорил он.
— При любом исходе, — подсказала Анна.
— Да. При любом.
Таггерт вышел на улицу и не оборачиваясь пошел к машине.
Анна дождалась, пока он скроется из виду, и только тогда заперла входную дверь. Потом медленно побрела в одну из спален. Это была комната ее дочки. Больше того, это было святилище.
Платье по-прежнему висело на внутренней стороны двери. Казалось, его только что кто-то снял. Другая одежда, аккуратно выглаженная, лежала на стуле у кровати, будто ждала, что ее владелец сейчас наденет ее. На кровати, прислонясь к подушке, сидел большой игрушечный медвежонок, словно ждал, что его укутают в одеяло и начнут баюкать.
Анна подошла к туалетному столику, по-прежнему уставленному косметикой и принадлежностями для ухода за лицом молодой и красивой девушки.
На видном месте стояла фотография в рамке — прекрасная юная блондинка.
Анна подержала ее в руке, вглядываясь в образ пропавшей дочери.
— Скоро, любимая, теперь уже, наверно, скоро, — прошептала она, и мягкая улыбка заиграла у нее на губах.
Анна прикоснулась пальцами к фотографии, обводя линию двух золотых амулетов, висевших на шее девушки. То были парные украшения: сияющее солнце и полумесяц. Поставив фотографию на место, Анна выдвинула один из ящичков и достала тонкую золотую цепочку.
Сияющее солнце покачивалось на конце. Полумесяц отсутствовал. Дженет надела его в тот вечер, когда она исчезла.
Глава четвертая
Джардайн свернул в «Сити Армс» и направился в бар, кивнув по пути нескольким коллегам. За последние два месяца это место стало более или менее неофициальным публичным клубом для полицейского отделения «Мэрихилл».
Доктор Эндрюс подошел к нему откуда-то сбоку, когда Джардайн собирался заказать выпивку.
— Как вы смотрите на то, чтобы произвести впечатление на начальство? — спросил он с многозначительной ухмылкой.
Эндрюс был в курсе нескончаемой дуэли между молодым сержантом и Таггертом, и сейчас у него была возможность извлечь из этого выгоду для себя. Он осушил свой стакан с виски и поставил его на стойку прямо перед носом Джардайна.
— Двойное виски, пожалуйста, за ваш счет.
Джардайн грустно улыбнулся и полез в карман.
— Ну? — неторопливо спросил он, когда их обоих обслужили.
— Есть у меня старый университетский дружок. Профессор Питер Хаттон. Широко известен как один из крупнейших авторитетов в технике реконструкции лица по черепу. Насколько мне известно, он не раз добивался удивительных результатов.
Джардайн кивнул.
— Да, я слышал об этой технике. Кажется, она основана на соответствии между лицом и контурами черепа? Но я думал, что такого рода работы выполняются главным образом в Америке?
— Ах, именно туда и уехал когда-то Хаттон, — сказал Эндрюс, постукав себя по крылу носа. — Но сейчас он здесь, в Глазго. Довольно забавно, его привезли сюда, чтобы натянуть лица на те два римских черепа.
Джардайн, кажется, клюнул.
— Где я могу его найти?
Эндрюс опять осушил стакан, подождал, пока Джардайн заплатит за очередную порцию, и только тогда продолжил:
— На факультете анатомии университета Глазго. Утром вы его непременно там застанете.
Джардайн, довольный собой, шел по университетскому городку к зданию факультета анатомии. Было приятно сознавать, что ты на шаг впереди Таггерта на пути к перелому в деле.
Когда он вошел в указанную комнату, там находилось двое мужчин. Один, неряшливо одетый, лет за пятьдесят, пыхтел сигаретой с нервными ужимками заядлого курильщика. Малосимпатичный тип, он вряд ли тянул на ведущего авторитета в какой бы то ни было области.
Джардайн обратился к тому, что был помоложе и выглядел поприличнее.
— Извините, я ищу профессора Питера Хаттона. Не знаете, где его можно найти?
Удивительно, но ответил тот, что постарше. Он грубовато рявкнул:
— Я Хаттон. Чего вы хотите? Я спешу на пресс-конференцию.
Джардайн вытащил служебное удостоверение.
— Детектив, сержант Майкл Джардайн из отделения полиции «Мэрихилл». Я хотел бы с вами поговорить. Это займет всего несколько минут.
Хаттон повернулся к своему коллеге:
— Карл, не могли бы вы пойти в лекционный зал и сказать им, что я сейчас приду?
Когда Карл Янг покинул комнату, Хаттон зажег новую сигарету от короткого окурка, зажатого кончиками пальцев, и прищурился на Джардайна сквозь облако сизого дыма.
— Что вам угодно?
— Ваш давний коллега, доктор Стивен Эндрюс, сказал, что вы могли бы нам помочь, — объяснил ему Джардайн.
— А, Стив! — протянул Хаттон. — Он по-прежнему носит свою смешную бороденку? — Не дожидаясь ответа, Хаттон сделал движение на выход. — Послушайте, может быть, мы все это обсудим по дороге в лекционный зал? Я и так опаздываю.
Джардайн затрусил за этим человеком. По университетскому городку слонялись разные люди. Джардайн не заметил, что среди них топчется Майк Галлагер, репортер из «Ивнинг Таймс», следивший за ним от самого полицейского отделения «Мэрихилл». Галлагер тут же пристроился к ним и навострил уши.
— Разумеется, вы должны обеспечить мне гонорар, — сказал Хаттон, когда Джардайн объяснил ему, в чем дело. — Разумеется, для нужд факультета, вы меня поняли?
— Я не уполномочен решать такие вопросы, — ответил Джардайн, — но, уверен, что-нибудь наверняка можно устроить.
Казалось, это вполне удовлетворило Хаттона.
— Что вы знаете о моих работах?
Джардайн пожал плечами.
— Очень немногое, — признался он. — Главное, можете ли вы нам помочь?
— Я полагаю, да, — весьма самоуверенно заявил Хаттон. — Не так давно я делал аналогичную работу для чикагской полиции. Они обнаружили три черепа в кузове грузовика, и при этом ни одного тела. Я восстановил лица всех трех, и у двоих они точно установили личность. А что вам известно о ваших находках?
— Только то, что оба женские. Вот, пожалуй, и все.
— Есть образцы волос?
— Обе были блондинки.
Хаттон, казалось, мысленно взвешивал за и против.
— Ну что ж, по всей видимости, я сумею вам помочь. Разумеется, все зависит от гонорара. Американцы, должен сказать, в этих вопросах не скупятся.
Они дошли до входа в лекционный зал.
— Знаете… Пока это неофициально, поэтому я буду вам очень признателен, если вы не станете об этом распространяться, — попросил Джардайн.
Хаттон, кажется, уже его не слышал. Он быстро поднимался по ступенькам в лекционный зал, сделав остановку только для того, чтобы закурить новую сигарету. За ним по пятам следовал Галлагер.
Джардайн вернулся к машине, поздравив себя с хорошим началом утра. Конечно, оставалась проблема с гонораром, но он был уверен, что Таггерт сможет раздобыть кое-какие средства.
В лекционном зале Хаттон занял место на кафедре. Карл Янг успел все аккуратно разложить к его приходу: записи и гипсовые слепки обоих римских черепов.
Хаттон взял один из слепков и обратился к немногочисленной аудитории с заранее подготовленной речью.
— Доброе утро, дамы и господа. Я рад представить вам Флавия Иеромбала и его помощника. Я придумал Флавия, потому что в то время это было самое распространенное имя.
Галлагер вскочил с места, прервав красноречие Хаттона.
— Профессор, что вы можете сказать о работе, которую вы выполняете с черепами двух жертв убийства, обнаруженными вчера на строительстве автомагистрали?
Хаттон был совершенно обескуражен.
— Я еще к ней не приступил.
— Но раньше вы уже делали такого рода работу для полиции?
— Разумеется, — признался Хаттон.
Галлагер удовлетворенно улыбнулся, получив официальное подтверждение.
— И вы сумеете реконструировать их лица так же, как лица этих римлян? — не унимался он.
— Принципиально это одно и то же, — согласился Хаттон.
Галлагер опять сел, более чем довольный собой.
Эта история стала сенсацией дневного выпуска. Она стала также сенсацией в кабинете Таггерта. Сердито рыча, Таггерт размахивал газетой перед носом Джардайна.
Джардайн заметно съежился под натиском шефа.
— Я просил его никому не рассказывать, — бормотал он в свою защиту. — Мне хотелось проявить инициативу.
