Анатолий Галкин - Обжалованию не подлежит
Муромцев и Кузькин сидели во дворе и ждали последнего свидетеля – ближайшую соседку Бакуниной… Так получилось, что многие из свидетелей указывали на нее, на женщину в шляпке.
Очевидно, что ношение шляп – это сейчас особая примета. Что-то вроде шрама или татуировки… В наше время дамы носят кепки, шапки, платки, капюшоны и даже бейсболки. А вот найти женщину в элегантной шляпке – большая проблема!
Об этой моднице сыщикам сообщили следующее… Бакунина жила с ней на одной площадке – дверь в дверь… Они общались почти как подруги… Зовут «шляпку» как-то вычурно – или Алевтина, или Анфиса… С работы она всегда приходит ровно в шесть тридцать. Хоть часы проверяй!
До прихода этой старомодной Акулины оставалось десять минут… Муромцев и Кузькин разместились возле песочницы под большим деревянным мухомором. Отсюда просматривалась подворотня, дорога, ведущая к дому и сам подъезд, возле которого стояла следственная «Газель»…
День выдался суматошным. Сыщики устали. Муромцев просто молчал. А Кузькина потянуло на философскую лирику.
– Вот ты скажи мне, Паша – эта Афродита в шляпке могла сорок лет назад в этой песочнице играть?
– Вполне могла.
– Вот!.. А этот дуб и тогда шевелил над ней ветками.
– Это, Лев, не дуб, а ясень.
– Знаю, Павел Ильич! Не один ты у нас такой умный… Я про дуб сказал для поэтического сравнения. Для крепости мысли… Вот этот ясень стоит тут сто лет и усмехается: «И чего это люди суетятся?.. Все проходит. Пройдет и это».
– Умный ясень. Только это еще раньше сказал царь Соломон… Спокойно, Лев! Вот наша «шляпка» идет… И ты смотри – ровно шесть тридцать!
Альбина Крымова шла к подъезду с заплаканными глазами. О смерти ее подруги уже давно передавали все новостные каналы… Она взглянула на сыщиков и, не читая их удостоверения, пригласила к себе.
В лифте можно было хорошо рассмотреть ее шляпку. Светло-зеленый фетровый берет с бордовой окантовкой и таким же цветком сбоку… Что-то из начала пятидесятых годов. Или поздний Сталин, или ранний Хрущев. Еще до первого спутника Земли…
Уже войдя в квартиру, в широком холле Альбина сняла свой немыслимый берет и грустно спросила:
– Вас очень интересует, почему я ношу такие немодные вещи? Я угадала ваш первый вопрос?
Кузькин действительно рассматривал шляпку в упор, как экспонат в музее. Он решил, что Альбина обращается только к нему, и начал оправдываться.
– Нам ваши головные уборы без надобности! Правда, Павел?.. Мы ищем убийцу, а вы свидетельница. Нам только это важно. А что у вас на голове – вопрос второй… Вы хоть скворечник нацепите, только выдайте нам нужную информацию.
– Ох, как вас задел мой берет!.. И правильно. Это мой вызов общественному мнению. Это показатель моей внутренней свободы… Меня никто не понимал, кроме Аллы. Мы с ней были в оппозиции ко всему.
– Ко всему?
– Да, господин сыщик. Ко всему!.. Алла часто шутила: «Мы собой, Альбина, всегда против».
– Это такой мультфильм был: «А Баба-Яга против».
– Вы намекаете на мою внешность?.. Однако, вы, господин сыщик, хам!.. Только память великой Аллы Бакуниной не дает мне выставить вас за дверь…
Муромцев в чем-то был согласен с Кузькиным по содержанию. Но по форме тот явно зарвался. И оперативная наука говорит о том, что свидетеля надо не злить, а ласкать и всячески привлекать на свою сторону… Павел попытался разрулить ситуацию.
– Хочу представить вам, Альбина, нашего сотрудника – Лев Кузькин. Он у нас тоже оппозиционер. Ничьих мнений не признает. Даже вас чуть не обидел… Но давайте переходить к делу! Будем вместе искать убийцу Бакуниной… Вы хотите нам помочь?
– Очень!
– Насколько я знаю, Альбина – в этом доме Бакунина доверяла только вам?
– Не только в этом доме, а вообще – в этой жизни! Алла верила только мне… Разговор будет долгий, господа сыщики. Пойдемте на кухню. Вам ужин приготовить или только чай?
– Не беспокойтесь, Альбина. Мы сыты.
Это сказал Муромцев. А Кузькин, вероятно, хорошо вошел в роль свободной личности, не признающей авторитетов. Он продолжил играть сыщика без комплексов.
– А я бы чего-нибудь съел горяченького… Только не надо, хозяюшка, суетиться. Вы покажите, где холодильник, и я накормлю вас в лучшем виде…
* * *После пресс-конференции Вершков на пять минут задержался в кулуарах. Уйти было невозможно! Генеральный прокурор пересказывал старый анекдот, веселясь, как ребенок. Генералы от МВД хохотали во весь голос. Для приличия Вершкову тоже пришлось улыбнуться… А потом он улучил момент, сослался на дела и убежал.
Уже в машине, которая увозила его от Садового кольца, генерал понял, что поспешил. Он понял, что не сделал чего-то очень важного… Этот журналист из Шадринска намекнул, что в его городе ходят разные слухи о причинах смерти Бакуниной. Так надо было взять этого писаку за жабры и допросить по полной программе… Вдруг он прав – чем черт не шутит?
Вершков приказал шоферу развернуться и под мигалкой мчаться назад к Зубовской площади, к зданию, где проходила пресс-конференция.
В первый момент генералу показалось, что он успел… На площадке перед зданием еще толпилась пресса. Кто-то уже начал грузить аппаратуру в студийные микроавтобусы, кто-то просто курил и трепался, обсуждая прошедшую встречу.
Когда среди журналистов неожиданно появился Вершков, то все оживились. Появилась надежда на дополнительные вопросы и фотографии в необычных ракурсах… Генерал поднял вверх руку, и все затихли.
– Обещаю ответить на три ваших вопроса. Но сначала вы помогите мне… Где тот парень из Шадринска? Кажется, газета «Народное дело»…
Журналисты замерли, начали что-то вспоминать и стали оглядываться вокруг. По их растерянным лицам Вершков понял, что человек из загадочного Шадринска не из их стаи. Он случайно залетел в Москву и неизвестно куда исчез… И только одна смешная девчонка а больших круглых очках попыталась поближе протиснуться к генералу.
– Извините, Тимур Аркадьевич, вы ищите Рихарда?
– Вот точно! Спасибо, что напомнили… Он действительно представился, как Рихард Зоркий. Так где этот разведчик?
– Он сразу уехал… Рихард очень спешил на вокзал. Боялся опоздать на поезд.
– Милая девушка, вспомните – какой вокзал?
– Казанский…
– А какой поезд?
– Номера я не знаю… Но он отходит в восемь двадцать.
– Так это через десять минут!.. До Казанского не успеть.
– Не переживайте, Тимур Аркадьевич. У меня есть и его мобильный телефон, и его адрес в Шадринске.
– Откуда у вас адрес?
– Мне Рихард оставил!
– Почему это?
– Приглашал приехать.
– Зачем?
– Понравилась я ему!.. Жениться предлагал!.. Только я в Шадринск не поеду. За мной и в Москве женихи толпами ходят…
* * *Они говорили уже более двух часов. Альбина Крымова, несмотря на свои чудачества со шляпками, оказалась женщиной умной, деловой и даже грамотной в оперативном отношении. Свою трудовую жизнь она начинала машинисткой в очень секретном подразделении КГБ. А потом у нее появился жених, который привил ей тягу к свободе… Вскоре жених исчез, но тяга у Альбины осталась.
Крымова ушла из органов безопасности и примкнула к диссидентам, либералам, демократам и прочим оппозиционерам…
Но все это было давно! От всего свободолюбия у Альбины осталась дружба с журналисткой Бакуниной и шокирующие шляпки… А с сегодняшнего утра – только шляпки…
Муромцев подробно записывал ее показания… Бакунина откровенно делилась с Альбиной всем – и конфликтами на работе, и ночными приключениями. А у соседки память у была отменная. Сейчас она вспоминала десятки имен, десятки примет.
Сыщикам становилось ясно, что назревает провал. Каждого из названных Крымовой фигурантов надо подозревать, искать, проверять. А это не работа, а тихий ужас!.. Муромцев попытался зайти с другого бока.
– Скажите, Альбина, а все контакты покойной с мужчинами начинались в «Зеленой сове»?
– Если вы об амурных контактах, то да!.. Алла не меняла своих привычек… Она и меня водила в эту самую «Сову». Но – нет! Мужчины там были, но все не в моем вкусе.
– А вот вчера ночью у Бакуниной был кто-нибудь?
– Не знаю точно, но думаю, что был… Я позвонила ей около полуночи, а она в три секунды свернула разговор, сказав, что занята важным делом.
– Возможно, она статью писала?
– Не смешите меня, молодой человек! Таким дрожащим голосом статьи не пишут. Я вклинилась в самый разгар!.. Кстати, завтра я смогу проведать Аллу в морге?
– Вероятно… Но это к товарищу Кузькину. Он завтра утром едет на вскрытие, а мне предстоит встречаться с руководством «Зеленой совы»… Каждому свое!
* * *Киллер назвал Бакуниной свое настоящее имя. Правда, не совсем настоящее, но то, которое он носил последние годы, и то, которое было у него в паспорте – Иван… С точки зрения конспирации, это была ошибка. Но Иванов в России – пруд пруди! Да и журналистка уже никому не скажет про своего ночного гостя.
