Наталья Берзина - Я не умею прощать!
– И что из этого следует? – поднял бровь Андрей.
– Мы могли бы, так сказать… Я имею в виду, что ты мой муж, и я имею право на то, чтобы мы… Ну, словом, ты уже давно не трогал меня. Ты что, не допускаешь, что я могу тебя захотеть?
– Почему не допускаю? Ты живой человек, у тебя вполне могут возникать определенные желания. Это естественно. Только я не совсем понимаю, при чем здесь я? – негромко, но твердо сказал Андрей.
– Но ты мой муж, и, наверное, уже пора!
– Прости, но, насколько я помню, уже несколько лет такой вопрос у тебя не вставал. Что случилось? Ты рассталась с любовником? Или он тебя уже не удовлетворяет?
– Андрей! Как ты можешь такое говорить! У меня никогда не было любовника! Ты единственный мужчина, с которым я ложилась в постель!
– Положим, не слишком часто.
– Это не имеет значения! Сейчас я хочу! – возмущенно, уже едва не крича, бросила в ответ Таня.
– Прости, но это невозможно, – спокойно, даже несколько равнодушно ответил Андрей.
– Но почему?! Мне кажется, что теперь, когда мы остались одни, ничто не должно сдерживать наших чувств, и мы вполне можем начать жить для себя!
– У нас что, не было времени, которое мы могли бы посвятить друг другу? Мне почему-то кажется, что, прожив без малого двадцать пять лет вместе, мы вполне могли бы найти и время, и возможности для близости.
– Но разве не ты настаивал все время на этом? – Голос Татьяны уже звенел, как струна.
– Да! Я не только настаивал, но и умолял, едва ли не ползал перед тобой на коленях.
– Так в чем же теперь дело?
– В том, что я больше не хочу, – глядя в глаза жене, спокойно ответил Андрей.
– Этого не может быть! Но почему?!
– Наверное, перегорел. У меня уже не осталось никакого желания.
– Но других-то ты трахаешь! Мне многое о тебе рассказали!
– Прости, но тебя это совершенно не касается. У тебя было достаточно времени, чтобы все осознать и начать жить так, как живут нормальные люди.
– Как? Какие нормальные люди? У тебя всю жизнь на уме был только секс! Ты готов был вылезти из кожи, только бы разложить меня на постели! В семье это не главное! Ты как был грубым, неотесанным солдафоном, так им и остался! У тебя нежность проявлялась только в постели! Ты просто хам!
– Таня, ты все сказала?
– Да! Ложись, я хочу, чтобы эту ночь ты посвятил мне!
– Я уже сказал тебе, что не хочу. И не могу. У тебя, повторюсь, было достаточно времени, чтобы понять меня и мои желания, но ты не удосужилась снизойти. Так что давай без обид. – Андрей встал и, не говоря больше ни слова, ушел к себе.
Стук в дверь, робкий, несмелый, вызвал у Волошина искреннее удивление. А когда на пороге он увидел свою пассажирку, то удивился еще больше.
– Что-то случилось?
– Нет, извините, просто мне показалось, что вы еще не спите, и я… Ну, в общем, как это сказать… Можно я побуду немного с вами? Я очень боюсь, что наделаю глупостей, а не хотелось бы.
– Вы ужинать со мной будете? Я сварил пельмени, правда, кажется, немного переварил, но так уж получилось.
– Нет, спасибо, я ничего не хочу, мне бы только не оставаться одной.
– Да что вы стоите, проходите сюда, на кухню. Садитесь.
– Спасибо, вы очень добры.
– Ну, что вы заладили – спасибо да спасибо. Вы сегодня ужинали? Вижу, что нет. – Волошин поставил перед гостьей тарелку и положил пельмени. – У меня, к сожалению, нет разносолов, я не особенно люблю готовить. Разве что когда гости приходят.
– А вы что, один живете?
– Вас это удивляет? Да, я живу один. Но как-то не чувствую себя одиноким.
– Вы развелись, ушли от жены или она вас бросила?
– Милая девушка, это произошло так давно, что я уже не помню подробностей. Больше двадцати лет я один и ничуть об этом не жалею.
– Простите меня. Я совсем не хотела вас задеть.
– Вы меня и не задели. Я же говорю, что все это было очень давно. А как так получилось, что вам негде жить? Вы ведь не приезжая?
– Нет, не приезжая, но я не хочу об этом говорить.
– Ясно, да вы ешьте, что вы смотрите на них, ручаюсь, пельмени не отравлены. Я, правда, не хочу знать, из чего и как их делают, но в том, что они съедобны, уверен. Может, вы выпить хотите? У меня, правда, нет вина, но зато есть хороший коньяк.
– Спасибо.
– Милая девушка, если вы не прекратите на каждое мое слово говорить спасибо, я, честное слово, вас выставлю.
– Нет! Прошу вас, не прогоняйте меня!
– Уговорили, не буду.
Волошин встал из-за стола, ополоснул тарелку, достал бокалы и пузатую бутылку темного стекла. Плеснув по глотку коньяка, он протянул бокал девушке.
– Так, что же у вас случилось? Вам, как я понимаю, пришлось сбежать из дома? С мужем вдрызг разругались?
– Я не готова говорить на эту тему. Простите. – Незнакомка двумя руками взяла широкобедрый бокал, поднесла к лицу, но, так и не пригубив, поставила на стол.
– Хорошо! Так о чем же мы будем говорить?
– Я… я не знаю…
И тут она заплакала, сначала тихо, а затем навзрыд. Волошин попытался поднести ей стакан с водой, но незнакомка оттолкнула его руку. Ничего другого не оставалось, как просто сесть с нею рядом и попробовать утешить иначе. Это действительно помогло. Вскоре она только изредка всхлипывала, уткнувшись носом в его плечо, а Волошин продолжал гладить ее стильно стриженые волосы да шептать какие-то слова утешения.
Он просидел с ней долго, пока она окончательно не успокоилась. Ему никогда не приходилось утешать плачущих женщин, он просто не умел этого делать. Теперь пришлось в срочном порядке овладевать этой сложной наукой.
– Как вас зовут? – наконец сообразил поинтересоваться Волошин.
– Галя, – уже без слез в голосе ответила она. – А вас?
– Волошин Александр. Так я могу вам чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо, вы и так мне уже помогли, только не могли бы вы проводить меня туда, где я сегодня буду ночевать? Мне боязно заходить туда одной.
– Хорошо, только для начала я дам вам валерьянки, что ли. Вам просто необходимо успокоиться.
– Спасибо, не стоит. Со мной все в порядке. Не волнуйтесь за меня.
– Из спасибо шубы не сошьешь, – буркнул Волошин, роясь в аптечке. – Вот, нашел, только сколько капать, я не знаю. Держите.
Он протянул ей пузырек и, подождав пока она встанет, бережно поддерживая под локоток, проводил в съемную квартиру. Здесь он бывал не раз, все было хорошо знакомо. Помогая Милочке, он тут много чего развешивал, прибивал, приколачивал и теперь, приведя Галю, окинул квартирку привычным хозяйским взглядом. Ее вещей не было, только легкая шубка в прихожей на вешалке. Почему-то она показалась ему такой трогательной, что вызвала невольную улыбку. Да и сама Галя была до невозможности милой, даже сейчас, несмотря на распухшие от слез глаза и раскрасневшийся нос. Среднего роста, с огромными выразительными серыми глазами, хорошо сложенная, она выглядела обворожительно. Не девушка, а мечта любого мужчины.
Галя остановилась посреди комнаты и, оглядевшись по сторонам, подняла глаза на Волошина.
– Простите, что я причинила вам столько неудобств. Мне очень неловко.
– Ничего страшного, примите капли и ложитесь. Утро вечера, говорят, мудренее. Я пойду, пожалуй.
– Да, не смею вас задерживать. Еще раз большое спасибо.
Волошин вернулся к себе, плеснул в бокал еще коньяка и залпом выпил. День выдался достаточно трудный, хотя легких дней в последнее время он, пожалуй, и не мог вспомнить.
2 Н. Берзина «Я не умею прощать!»
* * *Скоро уже начнется горячая пора. Ирина[2]сидела за компьютером и просматривала почту. Судя по всему, в этом году удастся наконец заработать вполне приличные деньги. Уже сейчас заявок на отдых в их пансионате было более чем достаточно. Конечно, оставались какие-то окна, но в целом на весь сезон места уже были расписаны. Во дворе визжала бензопила: Петр снова что-то улучшал и перестраивал. В этом году исполнится три года, как они вместе. Целых три года счастья! Ирина порой даже не могла поверить в то, что у нее в жизни будет что-то подобное. Тем не менее это случилось, и не с кем-нибудь, а именно с ней. Всего три года назад она и подумать не могла, что, отправляясь навестить брата, лежащего в госпитале после очередного ранения, она повстречает свою судьбу.
Всю жизнь ей не слишком везло с мужчинами. Те, что попадались, не шли ни в какое сравнение с братом. А именно он, да еще, пожалуй, отец, для Ирины были образцом мужчины. Оба были настоящими офицерами, с той самой, передающейся из поколения в поколение, армейской закалкой. В их роду почти все мужчины служили еще при царе-батюшке. Так что было с кем сравнить. Но так сложилось, что с ней знакомились исключительно какие-то маменькины сынки. Только однажды она повстречала мужчину, с которым чувствовала себя комфортно, даже вышла за него замуж, да вот незадача, он хотел иметь детей, а Ирина оказалась бесплодной. Давно, еще в студенческие годы, она занималась водным туризмом. Спорт, скажем прямо, не совсем женский. Однажды на сплаве, на Вишере, их плот разбило на пороге. Повезло. Спаслись все, но Ирина тогда сильно застудилась. Не придав особого значения, упустила время, лечиться не стала, и как результат – полное бесплодие. Как ни горько было, но с мужем пришлось расстаться. Вот потом и потянулась череда никчемных мужичков, которым не было никакого дела до ее души, а лишь бы до тела добраться. Ирина уже считала, что выгорела вся изнутри, ничего не осталось в сердце, кроме пепла. Но в тот момент, когда вместе с женой Кирилла[3] она вошла в палату, ей в глаза бросилось лицо мужчины, о котором она мечтала всю жизнь.
