Роберт Крейс - Правило двух минут
2
— И что мне теперь делать?
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю, как мне дальше себя вести. Мне надо с кем-то повидаться? Что-то предпринять?
Прежде чем ему исполнилось семнадцать, Холмен отмотал в общей сложности девять месяцев как несовершеннолетний. Первый «взрослый» срок ему дали в восемнадцать — шесть месяцев за крупную автомобильную кражу. Далее последовали шестнадцать месяцев заключения за кражу со взломом, затем — по совокупности статей — три года за ограбление. Всего Холмен провел треть своей взрослой жизни в разных исправительных заведениях нескольких штатов. Он привык делать то, что ему говорят. Похоже, Уолли догадался о причинах его неуверенности.
— Поступай, как собирался, я так скажу. Он был полицейским. Господи, ты никогда не говорил, что он был полицейским. Это круто!
— Так что же теперь будет?
— Не знаю. Думаю, этим займется полиция.
Холмен попытался представить, что делают в таких случаях люди ответственные, но подобным опытом он не обладал. Мать умерла, когда он был еще маленьким, а отец скончался, пока Холмен мотал первый срок. К их похоронам он не имел никакого отношения.
— Они уверены, что это тот самый Ричи Холмен?
— Ты хочешь встретиться со следователем? Мы могли бы пригласить сюда кого-нибудь.
— Мне не нужен следователь, Уолли. Я хочу знать, что случилось. Ты сказал, мальчика убили. Мне нужны подробности. Ты не можешь просто заявить человеку, что у него погиб сын, и выставить его за дверь. Господи боже!
Уолли легонько похлопал Холмена по плечу, стараясь успокоить его, но Холмен не чувствовал себя расстроенным. Он просто не знал, что еще сделать или сказать, а главное, кому сказать, кроме Уолли.
— Господи, Донна, наверное, убита горем, — выдавил он. — Я лучше поговорю с ней.
— Ладно. Могу я чем-нибудь помочь?
— Не знаю. Полиции должно быть известно, как ее найти. Если они известили меня, то уж ее известили точно.
— Посмотрим, удастся ли мне что-нибудь выяснить. Я обещал Гейл вернуться, когда повидаюсь с тобой. Ей тоже звонили из полиции.
Гейл Манелли была деловой молодой женщиной без чувства юмора, но Холмену она нравилась.
— О'кей, Уолли, — согласился Холмен. — Конечно.
Уолли переговорил с Гейл, и та сказала, что Холмен может получить дополнительную информацию у командира Ричи в девонширском участке в Чэтсуорте. Через двадцать минут Уолли вез Холмена по шоссе 405 на север от Венеции, в долину Сан-Фернандо. Поездка заняла почти полчаса. Они припарковались возле чистенького, без всяких украшений здания, больше похожего на современную пригородную библиотеку, чем на полицейский участок. Холмен провел в ОИЦ двенадцать недель и ни разу не покидал Венецию. Там был чудесный воздух, поскольку городок стоял у самой воды. Такую жизнь на коротком поводке пересыльные зэки называют «курортом». Самих их называют «временными жильцами». В этой системе для всего найдется имя.
Уолли выбрался из машины и словно окунулся в огромную тарелку с супом.
— Господи, жарища прямо адская.
Холмен ничего не сказал. Он любил жару и сейчас наслаждался теплом, разливающимся по коже.
Они зарегистрировались в приемной и попросили позвать капитана Леви. Гейл сказала, что он был начальником Ричи. Полиция Лос-Анджелеса арестовывала Холмена раз двенадцать, но никогда прежде он не сидел в Девонширском участке. Однако стандартное для всех государственных учреждений освещение и строгий официальный стиль вызывали у него ощущение, будто он уже бывал здесь и наверняка окажется снова. Полицейские участки, суды и пенитенциарные учреждения являлись составной частью жизни Холмена с четырнадцати лет. Все в них казалось ему знакомым и привычным. Следователи не уставали твердить, что преуспевающие преступники вроде Холмена с трудом поддаются перевоспитанию, потому что преступление и наказание входят у них в привычку и они перестают бояться тюрьмы. Холмен понимал, что это правда. Здесь, в окружении людей с пистолетами и значками, он чувствовал себя абсолютно спокойно. Он был разочарован. Он думал, что испугается или, по крайней мере, ощутит недоброе предчувствие, но с таким же успехом он мог стоять в супермаркете «Ральфс».
Появился офицер в форме, примерно ровесник Холмена, и полицейский, сидевший за столом в приемной, знаком подозвал их. Судя по коротко стриженным волосам с проседью и звездочкам на погонах, перед ним был Леви. Офицер посмотрел на Уолли.
— Мистер Холмен? — спросил он.
— Нет, я Уолтер Фигг, сопровождаю человека из ОИЦ.
— Это я Холмен.
— Чип Леви. Я был командиром Ричарда. Пойдемте, я постараюсь рассказать, что смогу.
Леви оказался невысоким, крепким мужчиной, похожим на стареющего гимнаста. Он пожал Холмену руку, и тот заметил, что на рукаве у Леви траурная повязка. Такие же повязки были и у двух офицеров за столом, и у третьего, который прикалывал к доске объявление: «Летний спортивный лагерь!!! Записывайте ваших ребят!!!»
— Я просто хочу узнать, как это произошло. И потом еще, наверное, насчет приготовлений…
— Идите за мной, пожалуйста. Там мы сможем спокойно поговорить.
Уолли остался в приемной. Холмен прошел сквозь рамку металлоискателя и последовал за Леви через холл в комнату для допросов. Еще один полицейский в форме с сержантскими нашивками уже ждал их внутри. Когда они вошли, он встал.
— Это Дейл Кларк, — представил его Леви. — Дейл, это отец Ричарда.
Кларк крепко пожал Холмену руку и задержал ее в своей, так что Холмену стало несколько неудобно. В отличие от Леви, Кларк, похоже, отнесся к нему подозрительно.
— Я был старшим в смене Ричарда. Таких, как он, еще поискать. Лучший работник.
Холмен пробормотал слова благодарности, но что говорить дальше, он не представлял. Ему пришло в голову, что эти люди работали с его сыном, ценили его, тогда как он ничего не знал о своем мальчике. Он почувствовал себя неуверенно, и ему захотелось, чтобы рядом оказался Уолли.
Леви предложил ему присесть за небольшой столик. Все полицейские, когда-либо допрашивавшие Холмена, обычно соблюдали дистанцию — так, будто слова Холмена не имели никакого значения. Холмен уже давно понял, что коп всегда кажется отстраненным, когда соображает, как вести игру, чтобы докопаться до правды. Леви выглядел именно так.
— Принести вам кофе? — спросил он.
— Нет, не надо.
— Может, воды или лимонада?
— Нет-нет, спасибо.
Леви сел напротив него и поставил локти на стол. Кларк устроился слева. Леви наклонился вперед, положив вытянутые руки на столешницу. Кларк откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Хорошо, — сказал Леви. — Прежде чем мы приступим, я хотел бы видеть ваши документы.
Холмен сразу понял, что перед ним ищейки. Управление тюрем сообщило, что он приедет, а они все равно спрашивают у него документы.
— Разве мисс Манелли не разговаривала с вами?
— Простая формальность. Когда случается что-либо подобное, к нам иногда подходят на улице и просят рассказать, как все было. Обычно пытаются выудить что-нибудь насчет страховки.
Холмен почувствовал, как краснеет.
— Я ничего не пытаюсь выудить.
— Простая формальность, — повторил Леви. — Пожалуйста.
Холмен показал им документ об освобождении и официально заверенное удостоверение личности. Понимая, что у многих «жильцов» нет паспорта, официальные власти предоставляют им нечто вроде водительских прав. Леви бросил взгляд на карточку и вернул ее.
— Отлично, все в порядке. Простите, что пришлось обратиться к услугам Управления, но мы о вас ничего не знали.
— Что вы имеете в виду?
— Ваше имя не фигурировало в личном деле покойного. В графе «отец» Ричард написал «неизвестен».
Холмен покраснел еще сильнее, но не отвернулся от пристального взгляда Кларка. Сержант начинал все больше злить его. Такие парни всегда норовят ударить ниже пояса.
— Если вы не знали о моем существовании, как же вы меня нашли?
— Помогла жена Ричарда.
Холмен принял информацию к сведению. Значит, Ричард был женат. Они с Донной ничего ему не сообщали. Леви и Кларк, видимо, поняли ход его мыслей, потому что Леви откашлялся.
— Сколько лет вы пробыли в заключении? — поинтересовался он.
— Десять. С сегодняшнего дня я выпущен под надзор.
— За что вас посадили? — спросил Кларк.
— Ограбления банков.
— Хм, выходит, вы давно не виделись с сыном?
Холмен мысленно выругался, потому что все-таки не смог выдержать взгляд сержанта.
— Я надеялся разыскать его после освобождения.
Кларк задумчиво кивнул.
— Вы могли бы позвонить ему из Исправительного центра, не так ли? Вам же, ребята, теперь дают полную свободу.
— Глупо звонить из тюрьмы. Вдруг Ричи взбрело бы в голову встретиться? Мне пришлось бы выпрашивать разрешение. Я хотел, чтобы мальчик увидел меня свободным.
