Виктория Платова - Такси для ангела
— Ну и напиши, что книга — полный отстой. Дарья выпустила струю дыма мне прямо в лицо и прищурилась:
— Слушай, а почему бы тебе это не написать?
— Мне?!
— А что? Тряхни стариной, у тебя ведь неплохо получалось когда-то. Выспишься на этой твари как следует. Народ тащится, когда распинают его любимцев, это часть игры… Больших денег, конечно, не обещаю, но если ты понравишься главному… Это шанс.
— Я так не думаю…
…Остаток дня мы с шумом и гиканьем носились по разомлевшей Москве, пили кагор в каких-то кафешантанах и текилу в каких-то кабаках. Два раза меня вытошнило, два раза Дарью останавливали гаишники, и два раза ей удалось от них откупиться. Как мы добрались до Дашкиной квартиры, я не помнила. Но первое, что увидела, когда проснулась на следующее — отнюдь не прекрасное — утро, оказалось книгой Аглаи Канунниковой.
Книга лежала на полу у изголовья моей кровати.
Я свесила вниз голову, трещавшую по швам от непомерных вчерашних возлияний, и едва подавила в себе рвотный рефлекс.
Никогда больше не буду мешать текилу с кагором! С сегодняшнего дня — только минеральная. Ныне, присно и во веки веков.
Пока я торжественно клялась себе в этом, на пороге возникла Дарья с пакетом кефира в руках.
— Ну, как себя чувствуешь? — спросила она. Я красноречиво застонала.
— Выпей, — она присела на краешек кровати и протянула мне кефир. — Сразу полетает.
Полегчало не сразу, а минут через пять. Но за это время я успела завещать Дашке чешскую швейную машинку “Минерва”, мою единственную кормилицу. И богато иллюстрированное пособие “Шитье — сто один секрет”.
— Не майся дурью, — окоротила меня Дарья. — Лучше сунь два пальца в рот.
Произнеся эту фразу, она выразительно посмотрела на книжку неизвестной мне Аглаи Канунниковой.
— Может, в тазик будет сподручнее? — дрожащим голосом спросила я.
— Не думаю.
Приступ тошноты прошел, и ко мне снова вернулась способность соображать. А вместе с ней пришло раскаяние: последний раз я так безобразно напилась по случаю защиты диплома.
— Журналистского диплома, — уточнила Дарья. — Журналистского! Мое вчерашнее предложение остается в силе. Я сейчас убегаю, а ты полистай опус нашей священной коровы. Может, что-нибудь в голову и придет. Жратва в холодильнике. И не пей много кефира, там тоже есть градусы. Учти, что вечером мы приглашены на коктейль.
— Куда?
— На коктейль. В одну симпатичную галерею. Недавно открылась. Це.
"Це” означало “целую”. В более широком смысле:
"Будь здорова, не кашляй, водки не пей и не спи с кем попало”.
— Це-це, — ответила я и снова рухнула на кровать. Двужильная, закаленная в бесконечных московских попойках Дашка умчалась по делам своего “Роад Муви”. Я осталась одна и только теперь вспомнила, что о свинствах Бывшего и о моей плачевной участи мы так и не поговорили. И предстоящий рейд на коктейль вряд ли ускорит этот разговор.
Но, черт возьми, именно этого я и хотела: устроить большой сквозняк в голове. Уж он-то наверняка выдует все мысли о Бывшем. Так что да здравствуют Москва, Дашка и симпатичные галереи!.. Да здравствует большая прогулка!
Приняв этот лозунг как руководство к действию, я наконец-то расслабилась и протянула руку к томику Аглаи Канунниковой. Вопреки моим представлениям о подобного рода чтиве, книга вовсе не выглядела экстремально. Никакого оберточного глянца, никаких анилиновых красок, никаких блондинок с кинжалом, зажатым в расселине груди. Напротив, обложка являла образец сдержанности, да и название не было таким уж кроваво-разнузданным: “Такси для ангела”.
Я посчитала это хорошим знаком и углубилась в изучение текста.
…Чтобы спустя четыре часа перевернуть последнюю страницу.
Нельзя сказать, что книга ошеломила меня. Или как-то особенно потрясла. Это был добротный, совсем не плохо написанный детектив с необходимым минимумом крови и таким же необходимым минимумом психологии. В нем было так же удобно, как и в разношенных комнатных тапках, где каждый палец и каждая мозоль на месте. Удобно — не более того. И все же, все же…
Год назад я перелицовывала одно старое пальто одной старой петербургской дамы. Перелицовка заняла не так много времени — всего лишь неделю. Но еще неделю я просто не могла с ним расстаться. Я провела у этого романтического куска твида самые счастливые дни моей жизни (если не считать медовый месяц с Бывшим, который мы провели в деревне Замогилы, на берегу Чудского озера). Стыдно признаться, но я даже спала в этом пальто, чем вызвала неподдельный интерес у Бывшего, который несколько подустал от размеренной и пресной супружеской жизни.
Бывший одобрительно поцокал языком, назвал пальтишко фетишем, меня — шалуньей и предложил сходить в ближайший секс-шоп за каким-нибудь изысканным гарниром к моим “забойным твидовым фантазиям”. Секс-шоп я с негодованием отвергла, но так и не смогла объяснить Бывшему, зачем мне понадобилось пеленать тело в чужую, давно вышедшую из моды вещь.
Но какой же она оказалась уютной! Она была создана для другого города и другой страны. Да и для другого времени тоже. Наверное, в этом пальто хорошо было мокнуть под дождем и посещать крохотные кофейни, кормить голубей, греть руки над жаровнями, выбирать обезумевшие от нафталина безделушки на каком-нибудь “блошином” рынке.
В нем хорошо было отправиться куда-нибудь автостопом. И сойти на обочине черно-белого, как старая кинолента, времени. Но я точно знала, что никуда не отправлюсь и нигде не сойду. И от этого мое сердце наполнялось печалью. Светлой, ни с чем не сравнимой печалью, похожей на финал фильма “Украденные поцелуи”.
Возможно, если бы я выкупила пальто, если бы оставила его у себя, моя жизнь повернулась бы по-другому.
Но я отдала его хозяйке, жалкая неудачница.
Я прошла мимо него, как проходят мимо главной и единственной в жизни любви. И светлая печаль забылась сама собой.
А сейчас — вспомнилась.
И всему виной была Аглая Канунникова с ее совсем не кровожадным “Такси для ангела”. Но особо заморачиваться этим я побоялась. И, покончив с одной детективной интригой, переключилась на другую.
Почему Дашка так ненавидит Канунникову?
Аглая Канунникова не конъюнктурщица, кичем в этом ангельском средстве передвижения и не пахнет. Наоборот, в некоторых местах я даже забывала, что читаю беллетристику. Совсем неплохая и нестыдная работа.
Я, пожалуй, смогла бы выполнить Дашкину просьбу…
Об этом я и заявила своей подруге, когда она вернулась домой. Но, вместо того чтобы обрадоваться, Дарья почему-то поскучнела.
— Ты начала читать? — после недолгого молчания спросила она.
— Уже.
— Что — уже?
— Уже прочитала. Не понимаю, почему ты так на нее окрысилась…
— Нас ждут, — ушла от ответа Дарья. — Собирайся…Коктейль в галерее оказался самой обыкновенной пьянкой: нечесаные художники-нонконформисты и сомкнувшийся с ними нечесаный музандеграунд потчевали всех желающих водкой, пивом и жареным арахисом.
Дашка надралась в первые полчаса, я же (верная своей утренней клятве) пила только воду из-под крана. В богемном приюте не было даже минералки. А галерейная начинка — инсталляции и богоборческие (свят, свят, свят!) иконы с порнодушком — не поразила мое воображение. Зато его поразила Дашка, устроившая просветительскую лекцию в таком же, как и галерея, нонконформистском ватерклозете (с деревенским очком вместо унитаза). Я сама спровоцировала ее, сказав, что возьмусь за рецензию.
— Значит, ты тоже подсела на эту суку Аглаю!
— С чего ты взяла?
— А все на нее подсаживаются.
— Ты преувеличиваешь.
— Да я не то что преувеличиваю — я ее терпеть не могу! Лицемерка поганая! Водит всех за нос. Копалась бы в своем жанре, так нет: в учителя жизни лезет, свои взгляды навязывает. Обо всем высказалась, ничего не забыла!… Даже по поводу профилактических прививок детям Руанды у нее, видите ли, собственное мнение..:
Даже по поводу выращивания патиссонов и селекции трехцветного вьюнка!..
— Ладно, — первой не выдержала я. — Черт с ней.
— Вот именно! — Дашка попыталась плюхнуться на отполированный многими сомнительными задницами толчок, и я с трудом ее удержала.
Через час, когда Дашка окончательно превратилась в патиссон, о котором так пламенно распространялась, в галерее появился роскошный молодой человек в белом свитере и с такими же белыми выгоревшими волосами. Проигнорировав многочисленные приветствия и поддоны с пивом, он направился прямиком к Дашке, пытавшейся улечься на инсталляцию “Балканские войны-13”. Легко подняв тело моей подруги, он потащил его к выходу.
— В чем дело? — спросила я, ухватив Дашку за край платья.
Молодой человек даже не сбросил скорости. А у самого выхода процедил:
— Откройте дверь.
— А вы кто такой?
— А вы кто такая?
Дарья, до этого больше напоминавшая мешок с картошкой, неожиданно приподняла голову.
