Чингиз Абдуллаев - Его апатия

— Вы приедете в Ростов одна?

— Да. Мужа не отпускают с работы.

— Ясно, — вздохнул Дронго. — Где вы в Ростове остановитесь?

— У знакомых. В Ростове живут наши хорошие знакомые, семья Аркадия Петросяна. Ой, извините, что я вам об этом говорю.

— Почему — извините? — не понял Дронго. И лишь затем до него дошло. — Вы считаете, что я стану относиться к вам иначе только потому, что вы живете у Петросянов? — печально спросил Дронго. — Наверное, вообще боитесь говорить в Баку, что у вас есть друзья-армяне?

— Да, — кивнула она, — я никому про них не говорю. Они очень хорошие люди. Были соседями моей тети, уехали из Баку в восемьдесят девятом. Вы знаете, как они вспоминают Баку и его людей, как любят этот город!

— Вполне могу себе это представить. Во что же нас всех превратили, если вы, приехав сюда, боитесь говорить о своих друзьях только потому, что они армяне! Ладно, не будем больше об этом. Дайте мне телефоны и адреса Голикова и семьи Петросян, чтобы я мог найти вас в случае необходимости.

Она продиктовала телефоны и адреса. К удивлению женщины, Дронго не стал записывать, а лишь покивал головой, запоминая адреса и номера телефонов.

— Почему ваш брат оказался в Ростове? Что он там делал? — поинтересовался Дронго.

— Не знаю. Помнится, он несколько раз ездил в Ростов, говорил, что у него там какие-то дела.

— Не объяснял какие?

— Нет. Ничего не объяснял.

— Когда произошло убийство, он был в Ростове?

— Они его подставили.

— Кто именно?

— Что? — не поняла Фатима.

— Вы сказали: «Они его подставили». Кто именно? И вы не ответили на мой вопрос.

— Следователи, бандиты, какие-то его знакомые. Не знаю. Но он был тогда в Ростове, поэтому его и подставили.

— После того как произошло убийство, он приехал в Махачкалу? Или поехал в другое место?

— Он поехал к своей семье в Клев. Из Ростова удобнее ехать в Киев, чем из Махачкалы.

— И потом приехал к вам?

— Примерно через две недели.

— Ничего необычного в его поведении вы тогда не заметили?

— Ничего, — после едва заметной паузы тихо ответила она. Дронго почувствовал некоторую неуверенность в ее голосе.

— Мы договаривались, что вы будете со мной откровенны, — напомнил Дронго.

— Да, конечно, — кивнула Фатима — он был каким-то тихим, задумчивым. Я решила, что у него опять неприятности с Леной, и не стала его расспрашивать. А на следующий день его арестовали.

— Лена — это супруга?

— Да. Я говорила, они познакомились и поженились еще в восемьдесят восьмом. Омар еще совсем молодым человеком был. Я тогда даже хотела уговорить его не торопиться, но потом решила, что не нужно ему мешать. Он ее так любил! Никогда себе не прощу, что тогда его не отговорила. А в восемьдесят девятом у них сын родился Руслан. Ему сейчас уже почти четырнадцать. Совсем взрослый парень.

— Они сейчас живут в Киеве?

— Да, у матери Лены. Она ему не пара, хотя очень красивая девушка. Такая высокая, статная.

— Почему не пара? Может, вы к ней были несправедливы? Кстати, я вас не спросил, не хотите ли чаю или кофе?

— Ничего не нужно, спасибо, я завтракала. А что до моей ее оценки… Знаете, есть вещи, о которых никто и никогда не говорит. Лена была славная девушка и, наверное, любила Омара. У них поначалу была хорошая семья. Сын родился — Омар от радости чуть с ума не сошел. Все твердил, у меня, мол, будет пятеро детей. У него ведь младшего брата не было, Омар говорил, что Руслан будет ему и сыном, и младшим братом, и другом. Знаете, что такое для лезгина рождение сына, первенца.

— Представляю.

— Конечно, они любили друг друга. Но потом у них начались мелкие ссоры, стычки. Я вам вот что скажу. Лена была хорошая жена — но хорошей женой для хорошей жизни. А когда начались проблемы, она не выдержала. Омара уволили с завода, у него не было работы, не было денег. Как-то устроиться он не сумел. А брат Лены в это время в Киеве торговал обувью, и она всегда его в пример Омару ставила. Ну разве станет умная женщина так унижать своего мужа? Все время приводя в пример других, более удачливых мужчин? Будь она лезгинкой, такого никогда бы не сделала. Простите, что я об этом говорю. Об этом обычно не говорят.

— Ум женщины не зависит от национальности, — усмехнулся Дронго.

— Может, вы и правы. — Фатима вздохнула. — Только когда в семье все хорошо, мелким ссорам не придают значения. А вот когда плохо… Хорошая жена — это женщина не только на добрые, но и на тяжелые для мужчины времена. Когда она может его понять и поддержать. Когда она его подпирает, чтобы он не упал. Я ведь закончила филологический факультет нашего университета. Помните, как у Гюго. Беру тебя в жены для жизни в радости и в горе, в счастье и несчастье. Что-то похожее. А Лена была хорошей женой в счастливые времена. Только в счастливые. И сломалась, когда все изменилось.

— У них не было больше детей?

— Нет, не было. — Дронго промолчал. — Понимаю, почему вы молчите, — неожиданно сказала Фатима. — Да, Лена не хотела больше детей. Не хотела больше рожать. — Дронго опять никак не отозвался. — Когда женщина не хочет рожать детей от своего мужа — значит, она его уже не любит. — В голосе Фатимы звучала абсолютная убежденность. — У нас две девочки, и я все время переживаю, что не родила мужу сына. Мне тридцать девять лет, а я до сих пор страдаю из-за этого. Если бы я могла… — Она покраснела, отвернулась. — Даже не знаю, почему говорю вам такие вещи. Но вы хотели, чтобы я от вас ничего не скрывала. Лена бросила Омара и уехала в Киев к своим брату и матери.

— Может, эта семейная трагедия сказалась на душевном состоянии вашего брата?

— Конечно, сказалась. Знаете, как он своего сына любит? С ума сходил, когда несколько месяцев его не видел. От меня по телефону звонил, говорил и плакал. Я сама видела. Такой человек не пойдет на убийство. И потом, он ведь умный, понимал, чем ему такое грозит.

— Однако вы ведь сказали, что он признался в убийстве.

— Да, — тихо произнесла она, — но я не верю. Не мог он этого сделать, слышите, не мог! Не он убивал. Его подставили. Помогите нам, я умоляю вас!

Она была сильным человеком, но Дронго чувствовал, что его гостья готова сорваться. Он быстро прошел на кухню, принес бутылку минеральной воды и стакан. Открыв бутылку, он налил воды и протянул ей стакан. Фатима поблагодарила его кивком головы и жадно выпила воду.

— Простите мне мое поведение, — неожиданно сказала она, — и мою болтовню. Я как пьяная, сама не знаю, что говорю. Но лгать вам не хочу. Я ничего больше не знаю. Если бы что-то еще знала, обязательно рассказала бы.

— Я вызову машину, чтобы вас отвезли обратно, — предложил Дронго.

Когда Фатима ушла, он прошел в свой кабинет, сел в любимое кресло и минут тридцать вспоминал все, что она ему сказала. Затем взял телефон, уточнил через справочную код Ростова и набрал номер адвоката. Ждать пришлось достаточно долго, пока наконец не раздался молодой женский голос:

— Алло. Я вас слушаю.

— Здравствуйте. Это квартира Голиковых?

— Да.

— Вы не могли бы позвать к телефону Андрея Андреевича?

— Его нет, — ответила девушка, — папа сейчас в юридической консультации. Он сегодня дежурный. Что ему передать?

— Ничего. Извините, что побеспокоил. Я перезвоню. — Дронго положил трубку.

Нужно знать работу адвокатов, чтобы понять смысл состоявшегося разговора. Дронго нахмурился. Когда Фатима сказала, что ее брату назначили адвоката, он сразу усомнился в том, что Омару достался хороший защитник. Опытных и преуспевающих адвокатов не назначат в установленном законом порядке. Такие сами выбирают клиентов и обговаривают свои гонорары. Назначаемые адвокаты, как правило, — это либо стажеры, молодые ребята, лишь недавно получившие разрешение на работу, либо пенсионеры, которые получают за свою работу соответствующую плату в юридических консультациях. У него еще теплилась надежда, что Голиков может оказаться опытным профессионалом, согласившимся на защиту в силу необычности самого процесса. Но после разговора с его дочерью, все стало ясно. Голиков еще и назначался дежурным по юридической консультации — значит, он обычный пенсионер, получающий работу лишь из уважения к его почтенному возрасту. Известные адвокаты не зарабатывают, оказывая услуги по составлению необходимых документов и оформлению жалоб. Обычно в консультацию обращаются старушки-пенсионерки с жалобами на соседей да сутяжники, ищущие управу на мелких чиновников бюрократов.

«Странно, — подумал Дронго. — Омар, сравнительно молодой человек, должен понимать, какое суровое наказание получит за три приписываемые ему преступления. И при этом он так любит своего сына. Тогда почему он берет на себя эти три убийства и отказывается от адвоката? Человек, окончивший с отличием МАИ, не может быть идиотом. Значит, он пошел на такой шаг с какой то целью. Может, ради… семьи?