Элмор Леонард - Смерть со спецэффектами
Тут Уэнделл посмотрел в сторону Криса, а стильная молодая чернокожая взглянула через плечо на Реймонда Круза в тесном темно-синем костюме, с обвислыми разбойничьими усами, придававшими ему суровый вид. Уэнделл перехватил ее взгляд и обратился к Крису:
— Как дела, Манковски?
Крис замешкался с ответом и, только когда инспектор Реймонд Круз уже вышел из кабинета, сказал:
— Нормально.
Уэнделл подошел к нему. Крис не произнес ни слова. Уэнделл постоял, затем направился в комнату для допросов, бросив на ходу:
— Сейчас мне некогда с тобой разговаривать.
— Нет проблем. — Крис пожал плечами.
Он уже хотел уйти, но услышал, как Уэнделл окликнул его:
— Манковски, подойди-ка на минутку!
Крис подошел к нему.
— Здесь люди Бухгалтера, — произнес он, понизив голос. — Его домоправитель вон там, с Брилом, его любовница и его телохранитель Слюнявый Рот. Ты его знаешь?
— Его там не было.
— Он тоже так говорит. Но если это не Слюнявый подложил в кресло бомбу, то он наверняка знает, кто это сделал.
— Это не имеет отношения к…
— Похоже, что так, — прервал его Уэнделл.
— А что выяснилось насчет Скипа? — спросил Крис.
— Скип Джибс работал в кинокомпании. Ты был прав. Все, что мы пока узнали, — это то, что он вернул в агентство взятую напрокат автомашину. Пока мы прекратили проверять авиалинии и вернулись к Бухгалтеру.
Крис понял, что должен продолжать разговор.
— Кто-нибудь следит за Робин?
— Она еще не в перечне опасных преступников. Это одно, а второе — у меня дефицит топтунов.
— Я читал ее дневник. Там написано, что она постарается получить с Марка Рикса все, что сможет.
— Она написала это семнадцать лет назад.
— Я знаю. Но дневник лежал у нее на столе, и потом она его спрятала.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Мне это нравится, хотя это и не из тех улик, которые что-то доказывают. В общем, пока я занимаюсь Бухгалтером, Робин подождет…
— Я хотел бы поговорить с тобой еще кое о чем.
— Ты у меня не работаешь.
— Я знаю.
— Может, и будешь, но пока — нет.
— Я хочу задать тебе всего лишь один вопрос.
— В понедельник задашь. Договорились?
Крис кивнул.
Уэнделл дотронулся до его руки:
— Пойдем со мной. Думаю, ты мне сейчас пригодишься.
Слюнявый Рот сидел набычившись. Чернокожий парень мощного телосложения — шелковый пиджак едва не лопался на его широченных плечах — бросил на них хмурый взгляд. Пепельница на столе рядом с ним была полна окурков.
— Слюнявый, это сержант Манковски, последний, кто видел Бухгалтера живым, — сказал Уэнделл.
Слюнявый зевнул и потянулся. Вишь ты! Делает вид, будто ему все это по барабану…
Крис бросил цепкий взгляд на рот этого типа, но не заметил ничего особенного.
— Я сказал Слюнявому, — продолжил Уэнделл, — что, если это действительно не он подложил своему боссу бомбу, мы можем облегчить его участь, привлечем к ответу сообщников.
— Вы и так должны будете меня выпустить, — буркнул Слюнявый. — Здесь все ясно.
— Сержант Манковски — специалист по взрывным устройствам. Он разговаривал с Бухгалтером, слышал его последние слова…
— Но если вы, сержант Манковски, специалист по бомбам, почему же вы не достали ее из-под него? — спросил Слюнявый. — В чем была проблема?
— Проблема заключалась в ее устройстве, — ответил Крис. — Десять шашек динамита были соединены с каким-то электронным датчиком, срабатывающим от изменения давления на него. Где это ты научился собирать такие устройства?
Никакой реакции! Крис даже не был уверен, что Слюнявый его слушал. Но потом парень сказал:
— Вы были прямо рядом с ним, с Бухгалтером? Видели, что там под ним?
— Я разрезал сиденье, но спереди нельзя было добраться до механизма.
— Интересно… Почему же это вы не подорвались вместе с Бухгалтером?
— Я на минутку вышел.
— Вот как? Я-то вышел купить пиццу, а вы почему?
— Мы сказали ему, чтобы он не шевелился, что мы сейчас вернемся, — сказал Крис, чувствуя себя идиотом, над которым издевается этот здоровенный бандюга в костюме за пятьсот баксов и с «ролексом» на запястье.
— Вышли и позволили парню взорваться, — усмехнулся Слюнявый. — Но если и вам, и мне все это по барабану, то о чем мы здесь толкуем?
— И все-таки я должен тебя задержать, — сказал Уэнделл. — Когда на человека заведено досье, в котором говорится о его причастности к убийствам людей, приходится его подозревать.
— Загляните в досье еще раз. Там отсутствует признание меня виновным.
— Но ведь это ты убил людей по приказу Бухгалтера, разве нет? Уложил их на месте выстрелом в затылок прямо в аэропорту.
— Разговор идет о бомбе, — возразил Слюнявый. — А я, знаете ли, с бомбами никаких дел не имею.
— Но ты знаком с итальянцами, один из которых ее туда подложил. Когда я выясню, кто это сделал, я могу им сказать, что это ты на них настучал. Сечешь? Сразу станешь покойником.
— Мать твою! — поморщился Слюнявый. — Никому нельзя доверять…
— Я ничего не имею против тебя лично, — усмехнулся Уэнделл. — Это вовсе не означает, будто я считаю тебя подонком, ничего подобного, понимаешь? Покажи-ка сержанту Манковски, почему тебя кличут Слюнявый Рот. Ну-ка!
— Смотрите, — сказал Слюнявый, вывалил изо рта огромный язык, напоминавший подметку башмака, и облизнул мокрые губы.
Крис обомлел. Ничего подобного он никогда не видел.
— Убери его, — велел Уэнделл.
Он тронул Криса за руку, и они вышли из комнаты.
— Можешь представить его на детской площадке, когда он был маленьким и показывал язык другим мальчишкам? — спросил Уэнделл.
— Похоже, он им гордится, — ответил Крис.
— Об этом я и говорю. Он же недоумок, а мы как бы играем с ним, стараясь его дожать. Я уверен, что он помог убить своего хозяина. Все они — домоправитель, телохранитель, любовница, которая уговорила Бухгалтера сесть в кресло, — давно готовили акцию, но до поры до времени у них что-то не вытанцовывалось. Ха! Ну прямо как в танце фрики-дики… Помнишь, лет десять назад в моде был этот эротичный танец? У нас тогда случилось два убийства. После танцев непременно устраивали разборки. Короче, если кадришь чужую женщину, можешь быть уверен, дешево не отделаешься…
— А можешь оказаться везунчиком, — сказал Крис.
— Думаешь, все зависит от того, как на это посмотреть? — улыбнулся Уэнделл. — Инспектору нравится твой стиль, везунчик. Если переедешь в город… Впрочем, поговорим в понедельник.
Крис с полминуты подождал лифта, потом по лестнице спустился на седьмой этаж и торопливо пошел по коридору в отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве. В комнате никого не было. В столе у Морин он нашел заявление Греты, подвинул телефон и набрал ее номер. Немного погодя в трубке раздался голос Греты: «Вы звоните Джинджер Джонс, но ее нет дома, перезвоните. Если желаете, можете оставить сообщение сразу после сигнала. До свидания».
— Грета, я нисколько не изменился, — произнес он с расстановкой после сигнала и положил трубку.
Это было все, что он мог сообщить автоответчику. Ладно, он ей позже позвонит!
Крис встал и подошел к своему столу, заваленному папками с делами, нашел в списке сотрудников отдела номер домашнего телефона Морин и позвонил ей. Она быстро взяла трубку, и он спросил, удалось ли ей связаться с матерью Робин.
— Вчера весь день пыталась до нее дозвониться. Помнишь, Робин сказала, что хранила кое-какие книги у своей матери. Я и подумала, а не держит ли она там еще что-нибудь, потому что у нее в квартире Уэнделл ничего не нашел.
— Ну и что? С ее матерью тебе удалось поговорить?
— Там минут десять было занято, а потом никто не отвечал. Поэтому я позвонила в полицию городка Блумфилд-Хиллз, где она проживает, и мне сказали, что она уехала, отправилась в круиз.
— Но ведь кто-то говорил по телефону.
— Я сообщила им об этом. Мне объяснили, что это могла быть горничная, маляры, чистильщики ковров…
— А они не собирались проверить?
— Сказали, что заглянут туда. А что ты задумал?
— Абсолютно ничего. Ты сказала Уэнделлу, что звонила и там было занято?
— Да, но, по-моему, он не придал этому значения.
— Что ж, Морин, больше ты ничего не можешь сделать.
— Ты с ним говорил?
— Он в запарке, уж очень много у него всяких убийств.
— А ты что-нибудь узнал?
— Пока ничего особенного. Если что-нибудь откопаю, дам тебе знать.
Он вернулся к столу Морин, набрал номер телефона Робин. После четырех гудков она взяла трубку.
— Слушаю, — сказала она скучным голосом.
— Робин, это Скип.
Последовало молчание.
— В чем дело?
После продолжительной паузы она спросила:
