Дон Уинслоу - Час джентльменов
— Кроссовки или ботинки?
— Еще не решил. Как ты думаешь?
— А где вы встречаетесь? — спросила Санни. — В баре, клубе?
— У нее дома.
Санни расхохоталась.
— Да если ты встречаешься с девицей в десять вечера у нее дома, то совершенно не важно, что надевать.
Санни подразумевала, что какую бы одежду ты ни надел, все равно ее вскоре придется снять.
— Кстати, поздравляю, — добавила она после паузы.
— Кроссовки или ботинки? — настаивал Бун.
— Черные или коричневые? — уточнила Санни.
— Черные.
— Тогда ботинки.
— Спасибо.
— Не за что.
— А рубашку заправить или выпустить?
— С джинсами?
— Да.
— А вы с ней… э-э, первый раз или…
— Да.
— Ой, какие мы стеснительные, — умилилась Санни. — Заправь.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Они поговорили о ее турне, обсудили, как оно проходит, как она держит форму, готовясь к открытию сезона на Гавайях. Бун поведал Санни свои новости, сказал, что у ребят тоже все в порядке. Только про дело Блезингейма умолчал.
— Передай им, что я соскучилась, — попросила Санни. — Я и по тебе соскучилась, Бун.
— Да, и я по тебе.
— Люблю тебя, Би.
— И я тебя, Санни.
Бун отключился. Через пять секунд телефон затрезвонил снова.
— Одеколон или лосьон после бритья? — спросила Санни.
— Ни того ни другого.
— Вот и хорошо, — сказала она и повесила трубку.
Чувствуя себя крайне странно — все-таки женщин понять невозможно, даже Дэйву, — Бун выудил из шкафа черные ботинки, нашел пару чистых белых носков и отряхнул с них слой пыли. Перед ним вновь встала проблема выбора — какого цвета надеть носки, и вновь выбирать было особенно не из чего.
Белые или белые?
Бун остановил свой выбор на белых носках и взглянул на часы — девять двадцать пять. Если он хочет приехать к Петре к десяти, ему пора выдвигаться. Правда, свидание назначено не на десять, а на «десять с хвостиком». Сколько же это на самом деле? Десять ровно? Или десять часов пять минут? Или десять минут? Что вообще такое «хвостик»? И отличается ли американский «хвостик» от английского?
В конце концов около девяти сорока Бун собрался уходить. В десять часов десять минут он будет на месте.
Открыв дверь, он обнаружил за ней Джонни Банзая.
Это хорошо.
— Джонни, — обрадовался Бун. — Слушай, я так рад, что ты пришел. Я…
Тут он увидел, что за Джонни стоит сержант Стив Харрингтон.
Это плохо.
Глава 82
Они ненавидят друг друга.
Бун и Харрингтон.
Нет, они не просто ненавидят друг друга, они ненавидят друг друга. Загляните в словарь, выберите все синонимы слова «ненависть», соедините их вместе, умножьте на десять и все равно не получите столько злобы, сколько ее накопилось между ними.
— Добрый вечер, кусок дерьма, — любезно поздоровался Харрингтон.
— Джонни, что за нафиг?! — воскликнул Бун, поворачиваясь к другу. Если они пришли трахать мне мозги из-за дела Блезингейма в десять вечера в пятницу, то это уже чересчур.
— Можно мы войдем? — угрюмо спросил Джонни. — Надо поговорить.
— Прямо сейчас?
— Да, «прямо сейчас», придурок, — ответил Харрингтон. — Мы стоим здесь «сейчас». И зайти хотим тоже «сейчас». И поговорить хотим «сейчас».
Бун не обратил на Харрингтона ни малейшего внимания.
— Ордер у тебя есть? — спросил Бун, глядя только на Джонни.
Тот покачал головой.
— Тогда вынужден вам отказать, — ответил Бун. — Да и вообще, я собирался уходить.
— На свиданьице? — поинтересовался Харрингтон.
— Собственно, да.
— И куда ты ее поведешь? — удивился Харрингтон, взглянув на наручные часы. — «Лего-Ленд» же уже закрыт.
В последний раз, когда Бун ударил Харрингтона, он угодил в тюрьму. Поэтому сейчас он старался держать себя в руках. Харрингтон ведь только и ждет повода поизмываться над ним.
— Бун, лучше бы ты согласился зайти с нами в дом и дать показания, — сказал Джонни.
— С чего бы это?
— Может, расскажешь, где был сегодня вечером? — спросил Харрингтон.
— Здесь, дома.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Нет.
Харрингтон взглянул на Джонни и расплылся в улыбке. Физиономия его навевала ассоциации с колючей проволокой, так что улыбка особо не помогла.
— Соседи обратили внимание на подозрительную машину, ошивающуюся у них в районе, и один из них даже записал номер. Угадай, сёрферская ты жопа, кому она принадлежит? Я когда узнал, решил, что попал в рай.
— Какие еще соседи? Вы о чем вообще говорите?
— Ты знаком с неким Филипом Шерингом? — спросил Джонни.
Бун промолчал.
— Так я и думал, — радостно кивнул Харрингтон. — Ну что, теперь-то можем его замести?
— За что? — спросил Бун.
— Ты, похоже, замешан в этом деле, — ответил Джонни.
— В каком деле?
— В деле об убийстве Шеринга.
Вот ведь дерьмо феерическое, подумал Бун.
Дэн Николс использовал меня, чтобы выследить любовника своей женушки.
А потом взял и пришил его.
Глава 83
Комната для допросов была маленькой и тесной.
Ее специально построили такой — чтобы подозреваемые задыхались в этой крошечной клетушке. Здесь детектив сидит так близко к тебе, что ему ничего не стоит тебя запугать — чем он, разумеется, и занимается.
Стены комнаты были окрашены в блевотно-зеленый цвет, мебель представлена металлическим столом и двумя стульями. В углу потолка висела камера. На одной из стен — классическое зеркало-шпион. Благодаря телевидению даже самая распоследняя дворняга знает, что за ним сидят другие копы, наблюдающие за ходом допроса.
Джонни сидел напротив Буна. Харрингтон привалился к стенке в углу. Похоже, для него сейчас не было задачи важнее, чем удерживать на лице ухмылку, адресованную Буну.
— Ты был на месте преступления, — говорил Джонни. — Соседи записали номер твоей машины и очень подробно ее описали.
— Но не сегодня.
— А ты не хочешь рассказать, что ты вообще там забыл? — поинтересовался Джонни. — Не сегодня, так в любое другое время?
— Нет.
Во всяком случае, не сейчас, подумал Бун.
Конечно, бесконечно покрывать Дэна Николса он не будет. Если он убил Фила — черт с ним, но все-таки Буну хотелось сперва поговорить с Дэном. Бун взглянул на Харрингтона, который громко фыркнул: мол, конечно, он не расскажет, чем там занимался, потому что убивал в то самое время Филипа Шеринга.
— Если ты покрываешь клиента, — сказал Джонни, — я все равно все узнаю. Просмотрю твои телефонные звонки, электронную почту, подниму счета. Да я даже Билла Каррутерса допрошу, если понадобится.
— Не впутывай сюда Живчика, — попросил Бун.
— Так это от тебя зависит, а не от меня, — пожал плечами Джонни. — Если ты был там по работе, вел расследование, то так мне и скажи. Я понимаю, что тебе кажется, будто ты защищаешь интересы клиента, но я также уверен, ты в курсе, что это не подпадает под определение конфиденциального сообщения.
Бун кивнул. Связка «частный детектив — клиент» отличается от отношений «адвокат — клиент». Бун мог бы воспользоваться правом на неразглашение информации в одном-единственном случае: если бы работал непосредственно на адвокатскую контору — тогда его разговоры с адвокатом считались бы конфиденциальными. Но в этом деле он работал на Дэна Николса, частное лицо. А это значит, он в заднице.
— Какие отношения связывали тебя и Филипа Шеринга? — спросил Джонни.
— Никакие.
— Он не был твоим клиентом, — утвердительно произнес Джонни.
— Нет.
— Может, он был объектом твоего расследования?
Чертов Джонни Банзай. С ним нельзя играть ни в шахматы, ни в покер. Особенно на деньги. Расследование он ведет так же, как катается на доске — находит чистый удобный вход на волну и не слезает с нее. Он знает, как «читать» волны, — и он знает, как «читать» меня.
— Думаю, на этом мы закончим, — ответил Бун.
— Пожалуйста, — вмешался вдруг Харрингтон. Он подошел к столу, уперся руками и наклонился поближе к Буну. — Пожалуйста, Дэниелс, продолжай увиливать. Прошу тебя, не останавливайся. Мы уже привязали тебя к месту преступления и, я уверен, вскоре докажем, что ты и в доме бывал. Выходит, возможность у нас уже есть, вскоре получим и метод. Остается только мотив, но это уже дело техники. Так что ты молчи, молчи. Даже не вздумай говорить, особенно во время суда, и пусть жюри присяжных бесится. Пожалуйста.
Харрингтон, как всегда, переоценил свои способности, подумал Бун. Может, у него и есть «возможность» — Буна видели рядом с домом Шеринга. Но «метод»? Нет. У них нет орудия убийства, а даже если и есть, то ко мне оно никакого отношения не имеет. Что касается «мотива»… Нет никакого мотива, так что Харрингтон может поцеловать меня в задницу. Определенно Харрингтон взял фальстарт. Даже на непроницаемом лице Джонни заметно раздражение. Я даже близко не подхожу на роль подозреваемого, и они оба это знают.
