Русская рулетка (сборник рассказов) - Игорь Анатольевич Безрук
— Вас это удивляет? — продолжал лепетать усатый.
— Да нет, — после вздоха ответил Барри, — просто я хорошо знал этого человека. Он был замечательным товарищем.
— Сочувствую, — приглушенно произнес усатый. — Мне говорили, он много страдал. Рак буквально изъедал его день за днем. Представляю, как мучилась его бедняжка жена. В этом клубе скорбящих жен она, наверное, только и находила утешение.
Барри изумленно посмотрел на владельца мастерской.
— Как вы сказали?
— Клуб скорбящих жен. Так у нас на улице прозвали «Персефону».
— Я не о том. Отчего, вы сказали, умер Дюк Фергюссен?
— Как отчего? Известно: от рака поджелудочной железы, тут нет никакого секрета?
Барри онемел. Это было для него новостью. Что происходило здесь? Что за клуб такой скорбящих жен, где жены заказывают живым мужьям памятники? И что там нашла Карина?
Барри приблизился к одному из подмастерий, который возился с глыбой красного гранита, взглянул через его плечо и глазам своим не поверил. Ловкий каменотес выбивал последние цифры на надгробной плите. А вся надпись кратко гласила:
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
БАРРИ ДЖОЗЕФУ МИТЧЕЛЛУ
Род. 15 февраля 1961 г.
СКОРОПОСТИЖНО СКОНЧАВШЕМУСЯ
29 августа 2002 г.
2002
«НОМАЛЬНЫЙ»
Когда Боб Марлоу подъехал к небольшому утопающему в зелени домику Линды Харильтон, у входа уже стояло несколько полицейских. Боб припарковался у невысокого белого штакетника, ограждающего скромный дворик, взял из бардачка початую пачку сигарет, сунул ее в боковой карман своего черного пиджака и только тогда выбрался из машины.
Подойдя к компании полицейских в форме, он представился, показал служебное удостоверение и спросил, кто из них будет старший. Один из молодых парней потянул его за собою в дом и прямо в прихожей познакомил с местным шерифом, мужчиной крепкого телосложения и обаятельной улыбкой.
— Агент федеральной службы Марлоу, — представился Боб и ему. — Я находился всего в нескольких милях от городка, когда мне сообщили, что у вас снова неприятности. Вы не могли бы хоть кратко ввести меня в курс дела?
— Охотно, — сказал добродушный шериф, несмотря на то, что подобные дела были сугубо в его юрисдикции. — Я предполагал, что рано или поздно кто-то из ваших заинтересуется нашими делами. И даже рад, что вы приехали. Может, поможете распутать этот невероятный клубок. Признаться честно, я до сих пор в полном неведении, кому нужны были смерти безобидных старушек. Линда Харильтон — четвертая жертва за последние пять месяцев. Все убитые женщины примерно одного возраста: от шестидесяти до семидесяти или чуть больше. Вели неприметный образ жизни, почти никуда из дома не отлучались, разве что в магазин или на старушечьи посиделки в местный клуб. Но разве за это убивают?
— Убивают не только за это, — ухмыльнулся Боб Марлоу, осматриваясь. — Из дома что-нибудь пропало? — спросил чуть погодя.
— Абсолютно ничего. Как и в предыдущих случаях. Я полностью исключил мотивы ограбления, но, к сожалению, других пока не нахожу.
— Есть что-то похожее во всех убийствах, что вы так определенно связываете их?
— Несомненно. Судя по почерку, во всех случаях действовал один и тот же убийца: жестокое избиение жертвы, потом финальный укол шилом в шею.
— Но ведь это не всегда смертельно, — сказал Боб Марлоу, осматривая труп.
— У некоторых смерть наступала, как мы выяснили, гораздо раньше.
— Значит, подобный укол становился чистой формальностью?
— Или обыкновенной перестраховкой.
— Все жертвы, наверняка, хорошо знали убийцу?
— Я бы сказал, очень хорошо, — произнес шериф. — Все впускали его к себе свободно, без боязни.
— И вы в таком маленьком городке так до сих пор и не выяснили, кто это был? — Боб укоризненно посмотрел на шерифа.
— Я бьюсь, как рыба об лед, но пока безрезультатно. Чужих здесь никто не видел, а свои известны как честные и порядочные люди, — казалось, шериф извинялся перед Марлоу. Тут было отчего возмутиться:
— Как это так, шериф! В городке тысяча с небольшим жителей, и вы не можете найти ни одного свидетеля? У вас что, бэтмен какой завелся или неуловимый ниндзя?
— Поверьте, лейтенант, мне искренне жаль, но я на самом деле не знаю, что и думать.
Тут на дворе раздались громкие голоса. Кто-то явно рвался в дом, но его упорно не пускали.
— Что за шум, шериф? — спросил Марлоу.
— Не знаю, должно быть, кто-то из родственников?
— А может, нашелся свидетель?
Они направились к выходу. Выйдя из дома, увидели, что на лужайке перед домом в окружении полицейских стоит, качая головой и поворачивая ее то и дело из стороны в сторону слегка сгорбленный, жалкий на вид молодой человек в грязной, засаленной рубахе в клеточку и с растрепанными, давно немытыми волосами. Он что-то активно пытался доказать помощнику шерифа, но тот его совсем не хотел слушать, а только разворачивал силой и показывал в направлении города: «Туда, тебе надо идти туда!» Но молодой человек и не собирался уходить, мыча себе под нос что-то неопределенное и маловразумительное.
— Кто это? — спросил шерифа Боб Марлоу.
— Да так, местный дурачок Тони. Каждый раз после подобного происшествия он приходит в дом убитой с обмазанными кетчупом руками и просит, чтобы его арестовали за то, что это он, якобы, всех убил. Видите, у него и сейчас все руки и рубашка на груди выпачканы красным.
— Любопытный экземпляр, — внимательно посмотрел на него Марлоу. — А вы не пытались расспросить его, может, он случайно стал невольным свидетелем какого-нибудь из убийств?
— Вряд ли он вам расскажет что-либо вразумительное, даже если что и видел: он с детства душевнобольной.
— Ну, у меня уже был опыт общения с подобными существами; чем черт не шутит, вдруг он расскажет нам нечто важное? Подзовите его, пожалуйста, поближе, я задам ему пару вопросов.
Шериф тут же крикнул своему
