Эд Макбейн - Крах игрушечного королевства
Несомненно, она в это время изучала свою картотеку и решала, годится ли тридцатитрехлетняя женщина с талией в двадцать пять дюймов и без татуировки для того, чтобы демонстрировать дорогое дамское белье от Симона Переле или Госсарда.
— Вы не замужем?
— Нет, — быстро ответила Лэйни.
— Гм, — протянула женщина. — Есть ли у вас кто-либо, кто мог бы возражать против того, чтобы вы демонстрировали дамское белье?
— Нет, — все так же быстро ответила Лэйни.
Она не поняла, почему, собственно, кто-то должен против этого возражать.
— В таком случае, не могли бы вы подойти к нам для собеседования?
— Да, могу, — сказала Лэйни. — Конечно.
Она ждала, затаив дыхание.
— В какое время вам будет удобно? — спросила женщина.
Офис фирмы «Лютик» находился в небольшом сквере неподалеку от 41-й автострады. Он расположился в промежутке между зоомагазином и лавочкой, торгующей садовым инвентарем. Лэйни поставила свою белую «гео» впритык с батареей газонокосилок, поливалок, садовых шлангов, здоровенных мешков с удобрениями и с семенами, и разнокалиберных грабель, тяпок и лопат, выстроенных в витрине лавочки. В витрине зоомагазина дремали на солнышке забавные белые щенки и очень лохматый котенок. Лэйни побарабанила по стеклу. Котенок даже не пошевелился.
Рядом со входной дверью фирмы «Лютик» располагалось окно с зеркальными стеклами. Нарисованные прямо на стекле цветы напоминали скорее подсолнечники, чем лютики. Лэйни тут же подумала — может, компания закажет ей новую эмблему? И сама надпись не слишком элегантная, кстати сказать. Графика самая примитивная — так любой ребенок может написать за минуту, — и к тому же шрифт совершенно не подходит для фирмы, торгующей модельным дамским бельем. Сама Лэйни выбрала бы какое-нибудь другое название, например «ДЕЗДЕМОНА» (ей тут же представилась художественно выполненная надпись), или «ГАРРИНСТОН».
Это бы куда лучше отражало суть занятий фирмы.
Лэйни все еще не знала, в чем же заключается эта самая суть.
Человеку, который вел собеседование, на вид было около тридцати лет. Это был довольно симпатичный мужчина, одетый в белый льняной костюм и белые кожаные туфли. Под пиджаком у него была надета синяя рубашка спортивного покроя — из тех, которые носятся без галстука. В общем, он выглядел так, словно только что сошел со страниц какого-нибудь модного журнала, а его прическа, имитирующая эффект мокрых волос, была даже чересчур модной для захолустной Калузы. Он любезно предложил Лэйни присесть в кресло, стоящее рядом с его рабочим столом из черного дерева с хромированными металлическими деталями, а сам сел в черное кожаное кресло — точную копию того, в которое уселась Лэйни, скромно скрестив ноги. Собираясь на эту встречу, Лэйни надела соломенного цвета костюм, чулки на тон светлее, болотно-зеленую шелковую блузку и того же цвета босоножки на низком каблуке. Офис был обставлен скромно, но со вкусом. На стенах висели репродукции картин современных художников, две — Шагала, и одна — Кальдера. Треугольная черная пластиковая табличка на столе сообщала, что хозяина этого кабинета зовут К. Вильсон.
— Зовите меня Крис, — сказал мужчина и улыбнулся. — Итак, насколько я понимаю, вы хотели бы работать в «Лютике».
— Да, — ответила Лэйни. — Но сперва мне хотелось бы узнать кое-что относительно работы.
— Конечно-конечно. Так что вас интересует?
— Ну, например, не связана ли эта работа с поездками?
— Что вы понимаете под поездками? Вам, конечно, придется ездить в место, отведенное для демонстрации моделей.
Снова это странное выражение.
— У вас есть транспорт?
— Да, у меня машина.
— Отлично.
— Я имела в виду поездки за пределы города, — пояснила Лэйни. — Не требует ли эта работа?..
— О, нет! Нет, нет, — поспешил успокоить ее Крис, обаятельно улыбнувшись. — Все места, отведенные для демонстрации моделей, располагаются здесь, в Калузе. В основном, вдоль Намайями.
Намайями-трэйл, оно же 41-е шоссе. Это было на руку Лэйни, потому что она намеревалась проводить большую часть времени у себя в студии, проектировать игрушки. В конце концов, работа манекенщицы — всего лишь подработка. Потому ее вполне устроило, когда мистер Вильсон… да, конечно, Крис… сказал, что салоны работают с полудня и до двух ночи, и что она может сама устанавливать свой график, в зависимости от того, сколько ей желательно зарабатывать.
— График гибкий, целиком зависящий от вас, Лэйни… вы позволите так вас называть? — спросил Крис. — Очаровательное имя. Кстати, вы будете пользоваться им?
— Простите? — недоуменно переспросила Лэйни.
— Некоторые манекенщицы предпочитают работать под другими именами.
— Под другими?
— Да, не под собственными.
— Но почему?
— Причуды, — ответил Крис, пожав плечами.
Лэйни все еще не поняла, в чем тут подвох.
К этому моменту мы с Фрэнком вполне просекли, куда клонил обаятельный мистер Вильсон. Даже Эндрю, и тот, похоже, уловил, в чем тут дело. Но если верить Лэйни, она все еще ни о чем не догадывалась.
— Мы настаиваем на том, чтобы сотрудницы работали минимум четыре часа в день.
Лэйни решила, что это замечательно. Четыре часа в день при пятидневной рабочей неделе составляют двадцать часов. При оплате тридцать долларов в час выходит шестьсот долларов в неделю. Если считать, что на текущие расходы ей требуется примерно две с половиной тысячи в месяц, то ее эта работа вполне устроит, особенно если она сама сможет устанавливать…
— В примерочной наверняка найдется белье вашего размера, — сказал мистер Вильсон.
То есть Крис.
Лэйни посмотрела на него.
— Мы пользуемся только наилучшими импортными образцами, — продолжал Крис. — «Фелина», «Иезавель», «Жемчужина». Вас не затруднит прямо сейчас примерить что-нибудь? Бюстгальтер, трусики и пояс с подвязками, цвет — по вашему выбору. Да, и чулки, конечно. Если вы скажете Кларисе ваш размер…
«А кто такая Клариса?» — подумала Лэйни.
— …она принесет вам подходящие туфли на высоком каблуке.
И Крис еще раз обаятельно улыбнулся.
— Вы хотите, чтобы я… ну… попробовала прямо сейчас?
— Если вас не затруднит.
— Ну, я… я не знаю…
— Если вы предпочитаете вернуться в другой раз…
— Нет-нет, я просто…
— Как вам будет удобно, — сказал он.
Крис.
— Ну… вы хотите, чтобы я вернулась сюда? — спросила Лэйни. — После того, как я оденусь?
«То есть, разденусь».
— Да.
— В белье? — уточнила Лэйни.
«В моем нижнем белье, — подумала она. — То есть, в их нижнем белье. Дорогом модельном нижнем белье фирмы „Лютик“. Да, но тридцать долларов в час!»
— Да, — сказал Крис. — Видите ли, вам именно этим и предстоит заниматься. Демонстрировать дамское белье. За плату тридцать долларов в час и выше.
Он по-прежнему обаятельно улыбался.
«Тридцать и выше», — подумала Лэйни.
— Ну… — протянула она.
— Может, вам нужно сначала подумать? — спросил Крис и сделал движение, собираясь встать с кресла.
— Нет-нет, — быстро возразила Лэйни. — Я, собственно, так и предполагала, что вы захотите посмотреть, как я выгляжу.
— Только если вам это удобно.
— Да, мне удобно.
— Значит, мне позвать Кларису?
— Да, конечно.
— И пусть она покажет вам, где уборная?
— Да.
Как выяснилось, Клариса была девятнадцатилетней девушкой, которая, как и сама Лэйни, оказалась на мели. Здесь она пыталась подзаработать денег, чтобы уехать в Вайоминг — «куда-нибудь подальше от этой долбаной жары», — и стать инструктором по горнолыжному спорту. Тот факт, что она никогда в жизни не стояла на лыжах, Кларису не смущал. Девушка тут же рассказала Лэйни, что она помогает в офисе всего раз в неделю, потому что у нее с Крисом — ну, ты понимаешь, — а так она работает под именем Кристалл в одном из салонов на углу Сауз-трэйл и Бивер-стрит.
— Ничего местечко, а? — прощебетала Клариса и ослепительно улыбнулась.
Но Лэйни и сейчас ничего еще не поняла — бедная косоглазая малышка, выросшая в захолустном городишке штата Алабама.
В конце концов по ходу дела Клариса объяснила Лэйни, что фирма «Лютик» владеет сетью магазинов, расположенных вдоль Намайями-трэйл.
Эти магазины носят всякие названия вроде «Сатин и кружево», или «Белье для полуночи», или «Кружевные фантазии», — в общем, чтобы сразу было ясно, чем здесь торгуют. Еще Клариса упомянула, что в магазинах предусмотрена такая услуга, как «общество юных девушек», демонстрирующих образцы белья потенциальным покупателям. Все эти потенциальные покупатели — мужчины, которые платят начальный взнос — пятьдесят долларов за полчаса, — за право полюбоваться этими девушками в их чрезвычайно экономных нарядах. Из этих пятидесяти тридцать пять долларов идет фирме и пятнадцать — девушке. Часовой сеанс стоит девяносто пять долларов, из которых шестьдесят пять отходит фирме.
