Владимир Колычев - Идет охота на волков
– Сержант Любимов! Проверка документов!
Максим не нашел ничего лучшего, как предъявить ему служебное удостоверение. Он вытянул руку из окна, чтобы показать свои корочки, но сержант этого только и ждал. Схватил Максима за руку и ловко защелкнул на ней стальной браслет наручников. И тут же приковал к нему самого себя.
Только затем он поднял упавшее удостоверение, раскрыл его. Пока он это делал, второй милиционер взял Максима на прицел табельного пистолета.
– Так, Максим Александрович, вы-то нам и нужны.
– Да ты не бойся, парень, сопротивляться я не буду.
Максим позволил уложить себя на землю, заломить руки за спину, посадить в машину. Когда-то он сам ловил преступников, теперь же лично оказался в этой шкуре...
* * *Катька скакала верхом на Чигине, как царица Клеопатра на золотом осле. Семен невольно залюбовался волнующими изгибами ее смуглой спины – от плеч до самой нижней впадины, где сейчас резвилась чужая плоть.
– А может, на троих сообразим?
Его голос прозвучал громовым раскатом, а сам он молнией ворвался в комнату. И тут же исчезло ясное небо над головой застигнутых врасплох любовников. Катя в ужасе спрыгнула с Чигина, свалилась с кровати, на голой заднице отползла в угол комнаты, сжалась в комок. Сам Чигин шокированно хватал ртом воздух в тщетной попытке хоть что-нибудь сказать в свое оправдание.
– Что, не берешь меня третьим? – оскалился Семен. – Что ж, тогда я буду первым. И единственным.
Он знал, куда и зачем шел. Поэтому в руке у него был пистолет, утяжеленный мощным глушителем. Осталось только прицелиться и нажать на спусковой крючок. Что Семен и сделал. Он выстрелил раз, другой, третий... В обойме остался только один патрон, когда он остановился.
Семь пуль вогнал он в Чигина, но тот все еще конвульсивно дергал правой ногой. Это агония, это пройдет.
– Как же так, Катюша? Я тебя любил, я в тебя верил, а ты с этой крысой... И сама ты крыса!
– Прости... Ну пожалуйста... – закрывая голову руками, бормотала она.
Она знала, что прощения ей нет. Ждала выстрела, но смерти в глаза смотреть боялась.
Макс арестован, а его дружки менты ищут Майю. Но найти ее не смогут, потому что Макс уложил всех, кто знал, где она сейчас находится. А сам Семен, конечно же, ничего не сказал. И с легкостью отверг все его обвинения на этот счет.
Пока суд да дело, Катя продолжала жить своей жизнью, встречаться с Чигиным. И ведать не ведала, что Семен знает все, даже где находится их тайное гнездо для интимных встреч. Он загодя подготовился к внезапному и эффектному вторжению в личную жизнь предателей. Даже подобрал ключ к двери, чем сейчас и воспользовался. А убить человека для него – дело плевое.
– Что пожалуйста? Я из тебя человека сделал, а ты с этим спелась! И с Максом!.. Ты и Максу давала, да?
– Нет!
– Давала... Задабривала его, чтобы он меня поскорей убил...
– Не было этого.
– А я говорю, что было... Зачем ты хотела от меня избавиться?
– Не хотела!
– Значит, Чигин тебя подговорил... Поверить не могу, эта гнида тебя заказала, а ты все равно спелась с ним.
– Это не я! Это он хотел тебя убить.
– Верю. Поэтому и не стану тебя убивать. И даже денег дам, чтобы ты за границу могла вылететь. Сегодня же оформим с тобой развод, ты напишешь отказ от своей доли, и все, можешь убираться. Сегодня же и вылетишь. Сегодня! Но с одним условием...
– Да, я сделаю все...
– Ты расскажешь, как изменяла мне с Максом, как натравливала его на меня.
– Это не я натравливала. Это все Чигин! Он сказал мне, что ты киллера к Максу послал. И сказал, чтобы я его предупредила...
– Вот ты и расскажешь, как все было. И как ты с Максом спала...
– Не спала!
– И все равно расскажешь!
– Я не хочу врать.
– А жить ты хочешь?
Жить Катя хотела, поэтому Семен предложил ей озвучить сказку, которая очень была похожа на правду. Она покаялась, что хотела убить мужа, что изменяла ему с Максом, чтобы он помог ей стать вдовой. Именно этим она и объясняла свое желание бросить все и уехать далеко-далеко.
Семен записал эту «исповедь» на диктофон, прослушал ее.
– Мне понравилось, аж на слезу прошибло... Даже убивать тебя неохота...
– Убивать?! – Катя обреченно схватилась за голову.
– Ну не могу же я тебя отпустить... Приготовьтесь к вылету, мадам!
Семен схватил ее за волосы, оторвал от пола. Задрал ей голову так, что Катя вынуждена была приподняться на цыпочки. Вжал в подбородок ствол пистолета.
– Счастливого полета!
И нажал на спусковой крючок.
Катя мгновенно испустила дух. А он стал вдовцом. И единственным владельцем автосалона «Вернисаж».
Его личный опыт ведения бизнеса никуда не годился. Но он обязательно найдет человека, который возьмет на себя эту почетную обязанность. Найдет он и людей, из которых со временем сколотит боевую и мобильную бригаду. Это у его врагов все уже позади. А него все только начинается!..
* * *Следователь Жмайлов не пытался изображать из себя беспристрастного служителя слепой Фемиды. Поднялся навстречу Максиму, пожал ему руку, как будто был старым его знакомым. Включил электрочайник, поставил возле него пластмассовый стаканчик под чай или кофе.
– Курить можно? – спросил Максим.
– Тебе можно, – кивнул следователь.
– Отчего же такая честь?
– Только ерничать не надо, Максим. Я тебе не враг... Вчера два трупа нашли. Мужчина и женщина. Он – Чигин, она – Кафтанова...
– Я здесь ни при чем, – нахмурился Максим. – Я в это время в камере был...
– А тебе никто никаких претензий не предъявляет. Есть версия, что в убийстве виновен твой заклятый друг Семен Кафтанов.
– Его уже арестовали?
– Не все так просто. Осмотр места происшествия показал, что гражданка Кафтанова застрелила своего любовника, а потом застрелилась сама. Судя по всему, предварительно между ними был половой контакт, думаю, экспертиза это подтвердит. Он голый, она обнажена... В общем, обычная ссора между любовником и любовницей переросла в нечто большее, в ход пошло оружие. Она убила его в запале, опомнившись, выстрелила себе в подбородок. Так иногда бывает. А поскольку следов постороннего присутствия не обнаружено, дело, по всей видимости, придется закрывать в связи с гибелью обвиняемой... Настораживает несколько моментов. Во-первых, Кафтанову была выгодна смерть Чигина. Во-вторых, он мог наказать жену за предательство. В-третьих, пистолет был с глушителем... Но, увы, этого слишком мало, чтобы предъявить Кафтанову обвинение. Тем более что у него есть алиби. Но я чувствую, что это его рук дело...
– Чувства к делу не пришьешь, – сумрачно усмехнулся Максим.
Он мог бы сказать, что это убийство назревало уже давно и могло случиться раньше. Если бы не он. Наверняка Кафтанов посылал своих бойцов, чтобы расправиться с женой и любовницей. Просто им не повезло, что Максим оказался у них на пути. Но там, возможно, были тяжкие увечья, а брать на себя вину за это он не хотел.
– Вот именно. Дело любит факты. А факты не любят вас, Максим Александрович... Увы, но я вынужден предъявить вам обвинение по нескольким статьям Уголовного кодекса.
Максим ожидал целый ворох таких обвинений, но Жмайлов ставил ему в вину всего одно убийство и нанесение тяжкого вреда здоровью. Плюс угон автомобиля и незаконное хранение оружия.
Максим внимательно ознакомился с обвинительным заключением, но не нашел даже упоминания о четырех трупах, которые он оставил в доме Кафтанова, и пяти – у заброшенного хутора.
– Кто такие Тихонов и Чехов?
– Дом на Чкаловской, двадцать третьего июля сего года, предположительное время – с двенадцати тридцати до тринадцати ноль-ноль дня по московскому времени...
– Что-то не припоминаю.
– Хорошо, я вам напомню. Вы, Максим Александрович, нанесли гражданину Тихонову физическую травму, повлекшую за собой смерть. А гражданину Чехову вы травмировали шейные позвонки, возможно, он на всю жизнь останется инвалидом... Гражданин Чехов дал показания, заявил, что били его вы. Набросились на них с Тихоновым, избили...
– Откуда он мог меня знать?
– Знал. Незадолго до этого вы избили его и Тихонова на территории автосалона «Вернисаж-Авто». К счастью, тогда обошлось без летального исхода.
– Да, было... Кафтанов похитил у меня жену. Возможно, он держал ее у себя в офисе, я хотел пройти к нему, но меня не пустили. Пришлось применить силу.
– Как применили силу и в доме на Чкаловской улице.
– Не знаю...
– Но Чехов опознал вас, дал показания.
– Это оговор.
– Не думаю. Дело в том, что есть свидетели, жильцы дома, которые видели, как вы выходили из подъезда сразу после того, как произошел инцидент. Опознание пока проводить не будем, потому что я хочу дать вам возможность чистосердечно признать свою вину.
– Зачем это мне?
– А затем, чтобы мы не начали копать глубже. Например, гражданин Кафтанов заявляет, что двадцатого июня вы застрелили его охранников и стреляли в него самого.
