Кирилл Казанцев - Научи меня убивать
Тот, получив свое, испарился с потрясающей скоростью, но, видимо, оплатил заказ, так как Маринка уходить не собиралась. Заметно взгрустнула, привычно оставшись в одиночестве, и принялась с аппетитом кушать курочку, не забывая про вино. Олег глянул в сторону окна — дальний столик был пуст, стояли только чашка и блюдце с нетронутым пирожным и лежали несколько купюр. Метаться, бросаться в погоню поздно, впереди две двери, выйти Вера могла в любую из них, и теперь уже далеко отсюда. То ли почувствовала неладное, то ли время вышло, но девушки в ресторане не было. Скорее второе, ждала-то она Шестакова, а тот поступил умно и расчетливо, как последняя дрянь поступил, и сейчас курьер мчится к хозяину с фотографией шантажиста. Можно попытаться догнать серебристый «мерс», если кинуться к своей машине прямо сейчас, двинуть огородами по разбитым дорогам городских окраин и перехватить, подрезать, вытряхнуть блондина из салона, разбить ему морду и телефон… Но время упущено, и толку не будет, и «курьера» придется убить, он же видел Веру и опознает ее, если потребуется. Хотя можно не убивать, есть способы преображения молодого и сильного организма в растение, в безъязыкий овощ, не лишая при этом жизни. Но есть еще один свидетель.
Олег распахнул дверь, вошел в зал, откровенно по-хамски снес с пути лысоватого нетрезвого мужичка, подошел к столику Маринки и уселся на диван, где минут десять назад обретался шестаковский посланник. Но не развалился по его примеру, сел, положив локти на стол и сцепив пальцы, посмотрел на свою бывшую. Той будто кислород отключили: глаза округлились, выкатились из орбит, рот приоткрылся, зубы лязгнули. На грудь упала капля подливы, по белой ткани поползло жирное густое пятно. Маринка даже не шелохнулась, вцепилась в нож и вилку так, что пальцы побелели, держала приборы на весу, словно собиралась ими защищаться.
— Привет, — негромко сказал Олег, — приятного аппетита. Вкусно?
Маринка затрясла своими подбородками и щеками, справилась с зубами и пробормотала:
— Привет. Да, очень. Я дома поесть не успела, решила после работы зайти…
Врет, как всегда, неумело, глазки бегают, в голосе и физиономии появляется что-то овечье, покорно-паскудное, до того отвратное, что поневоле побрезгуешь не то что ударить — пальцем тронуть. Олег и не собирался, кивнул понимающе и спросил в лоб:
— Как тебя нашел Шестаков? Не ври мне, я все видел. Этот олень, что рядом с тобой сидел, на него работает. Сколько тебе заплатили? Или пока только пообещали?
Говорил первое, что приходило в голову, бил, что называется, по площадям, надеясь, что хоть один удар придется в точку, и не прогадал. Маринка прижала кулачки с вилкой и ножом к животу и подалась вперед так, что грудь едва не вывалилась в тарелку.
— Олег, я хотела как лучше… Она же бросит тебя, поиграет и бросит, а у нас с тобой все было серьезно. Да, я была неправа, но и ты тоже хорош…
Она осеклась, видя, как Олег перегибается через стол и склоняется ей навстречу, улыбнулась так же, как блондину, доступно и липко, и застыла с этой гримасой на оплывшей физиономии.
— Тебя привели сюда, чтобы опознать Веру? — спросил Олег, Маринка не шевелилась, у нее даже подбородки не тряслись, а губы по-прежнему держали ее коронную многообещающую ухмылку. Понятно, это надолго, с такой рожей она всегда уходила в глухую оборону, надо пробить ее, и как можно быстрее.
— Шестаков нашел тебя или ты его — сейчас неважно. Главное, что он тебя использовал, свое получил и ты ему больше не нужна. Думаешь, он тебе заплатит? Ошибаешься, голубушка, ничего ты с него не получишь, ни копейки. И на твоем месте я бы уже бежал куда подальше, бросив все, уехал бы года на два-три, пока дело не уляжется и не забудется. И потом бы не вернулся, пока Шестаков не сдох. Но жить он будет долго, здоровье у него крепкое…
— Почему бежать? — вырвалось у Маринки. — Он порядочный человек, он обещал мне….
— Что обещал, когда? О чем вы говорили, кто кому позвонил, зачем? — Олег схватил Маринку за руку, чуть вывернул ей запястье, пальцы разжались, и нож со звоном упал на пол. Маринка отшатнулась, Олегу показалось, что она пытается натуральным образом втянуть голову в плечи, так, чтобы сверху торчала лишь макушка, а лучше еще глубже. Выглядела его бывшая подружка презабавно, но Олегу было не до смеха, осталась малость — дожать ее и отпустить.
— Я увидела в новостях фото Ермохина и позвонила по одному из телефонов, — прошептала насмерть перепуганная Маринка, — думала, что это полиция. Сказала, что знаю человека, который мог бы…
— Убить его? — подхватил Олег. — И ты, завистливая дрянь, решила, что это Вера?
Марину точно по лицу хлестнули, она зажмурилась, выдохнула зло и кротко и сказала:
— Я сказала только то, что видела — как Ермохин обнимался с твоей… красоткой, а потом его съели собаки. И через два дня мне перезвонили, уже другой человек, он сказал, что если я опознаю эту девушку, то мне очень хорошо заплатят, и что моя услуга нужна влиятельному человеку, потому что Ермохины были ему как родственники…
Конечно, родственники, втроем расправились с одиннадцатилетней девчонкой, они теперь реально братья, три брата, два дурака, а третий умный. Думает, что хитрее всех оказался, да ему просто повезло, что Вера начала свой отсчет с Мардасова, тупо повезло, не более…
— Не заплатят, — сказал Олег и отпустил Маринкину руку, — не надейся. Лучше вали из города куда подальше, если еще пожить хочешь. Помнишь историю Алдашевых?
— Да, — с нескрываемым изумлением ответила Маринка и привычно выкатила глаза, — а при чем здесь…
— При том, что девочку убили Мардасов, Ермохин-старший и Шестаков. Можешь мне поверить, я точно знаю, а еще я умею предсказывать будущее. Ты и суток не проживешь, если не уедешь немедленно. Не удивлюсь, если и тебя тоже…
Маринка откинулась на спинку кресла, поджала губы и бросила вилку на стол, презрительно и надменно посмотрела на Олега:
— Врешь. Ты знаешь, что твоя девка замешана в этой истории, и врешь мне, хочешь напугать меня и избавиться как от свидетеля. Да, я ненавижу эту дрянь, которая разлучила нас, и сейчас позвоню Шестакову и скажу, что ты угрожал мне и что ты знаешь даже больше, чем твоя подружка, которую они ищут. Но может, и не позвоню, если ты… передумаешь. Ведь у нас все было хорошо, вспомни…
Снова этот собачий взгляд карих глаз навыкате и страдальчески изогнутые губы, дрожащие щеки, складки на подбородке едва ли не до плеч. Олег вытер пальцы салфеткой, кинул ее в пепельницу и поднялся из-за стола. Маринка не сводила с него глаз, поворачивалась всем оплывшим телом и часто моргала, готовясь зареветь.
— Звони, — сказал Олег, не глядя на бывшую подружку, — позвони обязательно, может, проживешь на день больше.
И вышел из ресторана, сбежал по лестницам вниз, направился к парковке.
Никуда она звонить не стала, и ночь прошла, если можно так сказать, спокойно, не считая того, что поспать ему удалось часа два или три. Мысли, предположения, догадки грызли, терзали измученный мозг и нервы. Олег не выдержал, поднялся в пять утра и первым делом выпил кофе, чего за ним не водилось уже несколько лет. Потом дождался урочного часа и поехал на «работу» — к офису Шестакова караулить поганца, чтобы сопроводить в очередной обход. «Неделя», — крутанулось в голове и пропало, он и без того знал, что пришел роковой седьмой день из семи отпущенных ему хозяином «Бункера». И завтра утром Кременецкого призовут к ответу, но сказать тому будет нечего. «Другие люди с вами поговорят и в другом месте». — Ну, это мы еще посмотрим, раньше выстрела не падаем, вину лучшего инструктора сначала надо доказать… Олег приехал на знакомое место и припарковался возле небольшого строительного магазина, откуда открывался прекрасный обзор на забор и ворота шестаковской конторы.
Все пошло как по писаному — объезд «золотого треугольника», гонки по городу, возвращение в офис: Шестаков был точен, как идеальный швейцарский часовой механизм. Олег ехал следом на почтительном расстоянии и смотрел не столько на габаритки серебристого «Мерседеса», сколько по сторонам: на прохожих, что шли по тротуарам или стояли у светофоров, на попутные и встречные машины. Показалось несколько раз, что мелькнула в потоке белая «Тойота», но вблизи все было не то. Да и глупо искать эту приметную машину, вряд ли Вера использует ее для слежки за Шестаковым. А что тогда? Да что угодно, такси возьмет, например, или машину напрокат, здоровенный, как БТР, внедорожник и за городом, разогнавшись за сотню, встретит Шестакова лоб в лоб. Нет, она не шахидка, что, обмотавшись тротилом, готовы обнять все человечество и увести с собой в верхнюю тундру, ей надо видеть смерть врага, а не самой расстаться с жизнью. Два раза ей это удалось, остается третий, заветный. И это будет просто выстрел, один или два, этого хватит, но Вера не успокоится, пока не высадит всю обойму, чтобы наверняка, чисто для собственного успокоения.
