Владимир Колычев - Бандитская рулетка
Кирьян закрыл глаза, чтобы не смотреть, как Кумар потрясает распечатанной пачкой.
– Ну, пятьдесят штук…
– А тут штук двадцать таких пачек… Видал, как Кирьян на Якове Алексеевиче наварился. Нехило тебе Гурцул заплатил, Антоша…
– Не платил мне Гурцул! Это на черный день!..
– Все, закончился твой черный день, Антоша. Светлая полоса началась. Аж до сама рая… Или тебя в аду ждут?
– Слышь, Серега, ты волну не гони! Не надо меня к Лене везти. Давай к Чайхану! Он тебя не простит, если я не скажу ему то, что должен сказать…
Кирьян уже давно в движении, и всех своих давних врагов он знал и по кличкам, и по именам. И кто какую ступень в системе Воротына занимает, тоже знал. И кто такой Чайхан, ему хорошо известно.
– Что ты ему должен сказать?
– Для него это важно.
– Ну, ладно…
Ехать пришлось долго, часа два, не меньше, и это при том, что водитель гнал, наплевав на все скоростные ограничения. Оказывается, автобус уехал далеко, пока Кирьян спал…
Эх, ехал бы он сейчас дальше. И деньги были бы целые… Ну, почему он не грохнул Копчика?..
Но, как оказалось, Копчик здесь был ни при чем. Кирьяна срисовали, когда он переходил через дорогу, направляясь к вокзалу. Кто-то из «воротынских» случайно мимо проезжал, узнал его… Обидно. До смерти обидно…
Машина въехала в город, и уже через четверть часа остановилась за высокими железными воротами, во дворе частного охранного предприятия. Здесь сейчас и должен был находиться Чайхан.
Кирьяна затащили в подвал офисного здания. Баня здесь, бильярдная, котельная. Его закрыли в комнате, наполовину заваленной березовыми поленьями.
Часа через два появился Чайхан, и Кирьяна отвели в трапезную. Обстановка далеко не дружеская, поэтому пусто на столе.
Чайхан сидел в кресле, в одной руке у него дымилась кружка с кофе, в другой – сигарета. О себе он позаботился, а на Кирьяна наплевать.
– Давно не виделись, Антоша, – снисходительно, через губу произнес Чайхан.
– Сто лет бы тебя не видеть, – подавленно буркнул Кирьян.
Он знал Гошу чуть ли не с детства. В одной секции бокса когда-то занимались, на соревнования вместе ездили. Не сказать что дружили, но ведь и не враждовали. А потом вдруг оказались в разных углах криминального ринга, даже стреляли друг в друга на разборках…
– А вот я хотел тебя увидеть. И ты знаешь, почему, – хищно сощурился Чайхан.
– Да знаю, – вздохнул Кирьян.
Имелась у него информация, которая могла заинтересовать Чайхана, только будет ли ему от этого выгода, вот в чем вопрос? Скорее всего, нет. Ну, сдаст он Леню Воротынцева, все равно ведь поставят к стенке. В таких делах много знать – опасно для жизни. А не сдаст, все равно хлопнут… Но Леню сдавать надо. Пусть его, гада, свои же грохнут…
– Ну, и зачем ты Якова Алексеевича заказал?
– Гурцул попутал. А я не хотел. Поэтому лажу ему подсунул. Я же знал, что вы все узнаете.
– Ты насчет номера с Настей? Да, узнали. Но остались в дураках. Переиграли вы нас…
– Я с Гурцулом говорил, он не знает, кто Воротына грохнул.
– А ты знаешь?
– А я знаю… Копчик киллера видел…
– Копчик?
– Ну, он в мотеле тогда жил, типа, в запое пропадал. А когда Воротына, типа, убили, пошел посмотреть… Он потом ноги от вас сделал.
– Потому что ему это позволили…
– Он той же дорогой пошел, что и киллер, ну, который из гранатомета стрелял, и увидел его.
Кирьян рассказал все, что узнал от Копчика. И как найти киллера, подсказал.
– Хочешь сказать, что это был человек Лени Воротынцева? – озадаченно посмотрел на него Чайхан.
– Я хочу сказать, что Леня Воротынцев заказал своего отца.
– И почему я должен тебе верить?
– Не должен.
– Зачем же ты мне все это рассказал?
– Ну, вдруг ты меня отпустишь… Я же все, из дела вышел, в Ростов ехал, насовсем. Бабло забрал, все дела.
– Бабло я у тебя забрал, – усмехнулся Чайхан.
– Ну, можешь половину забрать…
Кирьян уже давно понял, что с деньгами придется распрощаться навсегда, но все равно попросил половину. И жизнь он просит даровать, и деньги, а это слишком много. Вдруг Чайхан располовинит его просьбу – жизнь оставит, а деньги заберет? А жизнь Кирьяну очень нужна. Деньги он уж как-нибудь заработает.
– Половину и заберу, – совершенно серьезно сказал Чайхан. – А вторую половину пацанам своим отдам. Заслужили. Ну, и еще премию в штук пять баксов, кто тебе башку прострелит… Заработать хочешь?
– Как? Самого себя застрелить?
– Умный ты пацан, Кирьян, соображаешь. Но так ведь и я не пальцем деланный. Сначала ты мне лажу с Настей подсовываешь, потом лажу с киллером, якобы от Лени Воротынцева.
– Я же тебе сказал, как на этого хренделя можно выйти. Отправь людей на Кутузовскую, найди его там, допроси…
– Ты знаешь, как он выглядит?
– Нет. Но Копчик знает. Я скажу, как Копчика найти…
– Ну, хорошо, Воротына грохнул его сын. Тебе какая от этого польза?
– Я жить, Гоша, хочу.
– А мне какая польза?
– Ну, ты сам знаешь какая.
– А ты не знаешь? Если знаешь, говори, может, я расхочу тебя мочить.
– Ну, ты же с Крохой когда-то начинал. Леня у вас на побегушках тогда был… Братва тебя больше, чем Леню, уважает… – Кирьян решил, что с него достаточно, и замолчал, но Чайхан выразительно посмотрел на него. Дескать, давай, продолжай, вдруг выговоришь для себя шанс. – Ну, если Леня за отца своего ответит, ты его место займешь. За вашу братву обидно. Как голодные на мое бабло набросились, будто не докармливает вас Леня. А сам жирует… Бизнес у него. На кого этот бизнес записан? На него записан, на сестру. А ведь этот бизнес на общаковые деньги построен!..
Разошелся Кирьян, распалился, и Чайхан смотрел на него одобрительным взглядом.
– Откуда ты знаешь, что и на кого записано?
– Здравствуйте, я ваша тетя! У нас какая служба безопасности была! Мы все про всех знали! Ну, и знаем! – В словах Кирьяна было больше пафоса, чем правды, но ведь он действительно знал немало. – Я даже знаю, как «Флагман-банк» на тебя повернуть. Ну, чтобы он чисто на вас работал.
Кирьян знал, кого из акционеров банка можно было взять в оборот с выгодой для себя. Была возможность приобрести часть акций по бросовой цене, но для этого требовалась сила, которой он уже, увы, не обладал. И не факт, что дело выгорит. Но если Чайхан ему поручит, он возьмется за этот гуж… Он готов был на все, лишь бы не лечь в землю с простреленной башкой.
– Может, ты и Леню грохнешь? – спросил вдруг Чайхан.
Кирьян вздрогнул, но в панику не ударился.
– Ну, если скажешь…
– Не скажу… Как нам Копчика найти?
Кирьян назвал адрес, на этом разговор и закончился. Его снова закрыли в дровяную кладовку, а вечером принесли ужин. И, надо сказать, накормили неплохо… Что, если Чайхан действительно решил поберечь его для расправы над Леней?
Глава 29
Свистящий ветер за окном, пасмурно, холодает, да и в карцере отнюдь не тепло. Мрачно здесь, сыро, может, потому и тянет на сладкое. Говорят, в шоколаде содержится гормон счастья, а в аскорбиновой кислоте полно витамина С, который Кириллу сейчас так необходим. От Розы вчера поступила посылка – там и шоколада полно, и аскорбинки с глюкозой.
В карцере передачи получать не положено, но Кирилла держат здесь уже не ради наказания. Для него карцер – это одиночная камера, здесь нет соседей, которых следовало бы бояться. И лежак здесь на день к стенке не припирается – круглые сутки можно лежать на спине. От холода спасал калорифер и шерстяной жилет поверх теплого спортивного костюма.
Не забывает Роза своего мужа – и вещи шлет, и продукты. А на днях они встречались в комнате для допросов. Там им даже супружеский долг исполнить позволили. Живот у Розы укрупнился, округлился, но это не стало для них помехой. Так хорошо встреча прошла, что еще хочется. Только получится ли? Может, сегодня он доживает последний день. В прошлый раз он смог отбиться, но это не значит, что ему повезет в следующий.
Дверь в камеру открылась, и Кирилл напрягся. Соседей у него не было, но ведь надзиратели тоже люди. Леня Воротынцев имеет большое влияние в городе, и ему ничего не стоит подкупить начальника тюрьмы, о рядовом контролере и говорить нечего.
Кирилл признался Розе, что его пытались убить. От кого может исходить опасность, он не сказал, но ведь она не дура, все понимает. И даже, кажется, поняла, сказала, что поговорит с братом.
Не стал Кирилл уточнять, что Леня ей не родной, а сводный брат. И своими подозрениями насчет их отнюдь не братской любви делиться не стал. Выжить сначала надо, а потом уже разбираться…
– Лиманов, на выход!
Кирилл вышел из камеры, повернулся к стене на время, пока надзиратель закрывал дверь. Нервы напряжены, ушки на макушке, глаза на затылке. Рано ему еще умирать, и пока есть возможность, он будет бороться за свою жизнь.
Но никто не собирался набрасываться на него сзади. Надзиратель передал арестанта конвоиру, тот доставил его в помещение для допросов. Там Кирилла ждал следователь Маковский.
