Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев
Возможно, Богданов их и убьет. Может, он смотрит сейчас на них через тонированное стекло — на куст, за которым скрывается их машина. Смотрит, поглаживая ствол пистолета. Или к выходу из автомобиля готовится брюнетка. Следствие ищет мужчину, а Богданов взял себе в помощницы женщину, которая и будет убивать, чтобы наконец-то закрыть чертов список. Эффект внезапности утрачен, задача усложнилась, но список должен опустеть.
— А давай-ка мы отсюда!
Кауров уже включил заднюю скорость, когда из «БМВ» вышла брюнетка. И присела за машину. А в кармане у него зазвонил телефон.
— Родион Валерьянович, вы где? — Звонил Панаев.
Его старательная вежливость казалась подозрительной. Тем более что Паша с утра на дежурстве.
— Лавровка где, знаешь?
— Не так уж и далеко, — замялся Панаев.
— Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что такое вино и шашлыки?
— Ты… Вы же не пьете!
— Короче, что надо?
— Родион Валерианович, выручай!.. Улица Трудовая…
— Это же другой конец города!
— Так, а я вообще не могу подъехать, Евграфов меня убьет!
— А на Трудовой кого убили?
— Улица Трудовая, дом сто восемнадцать, Добрецов Сергей Игоревич…
— Уговорил! Еду! — перебил Кауров.
Колокол звонил по Добрецову Сергею Игоревичу — очередному несостоявшемуся наследнику Натарова. Смерть дотянулась и до него.
Кауров не стал дожидаться, когда Богданов увезет свою брюнетку, дал задний ход, выехал на дорогу, развернулся и лег на курс. А вскоре свернул на объездную, где благополучно попал в длинную «пробку», не свойственную воскресному дню.
Глава 21
Воскресенье, 10 июля, 16 часов 01 минута
Трудовая улица терялась в лабиринтах частного сектора на западной окраине города, обычные, ничем не примечательные дома, одно- и двухэтажные. «Уазик» патрульно-постовой службы и микроавтобус следственно-оперативной службы стояли на обочине, перед съездом к дому. Движение перекрыто. Место происшествия, обнесенное пестрой сигнальной лентой, включало в себя часть основной дороги, а также съезд к дому, где стоял не первой молодости «Фольксваген Поло». Олег Тарасов озадаченно чесал затылок, под ногами у него стоял раскрытый криминалистический чемоданчик. Капитан Михайлов разговаривал с женщиной из соседнего дома напротив. Кауров махнул оперативнику рукой в знак приветствия, тот кивнул, а женщина ему что-то тихонько сказала, скосив глаза на Родиона.
— Что-то не клеится? — пожав Тарасову руку, спросил Кауров.
— Так асфальт, ни протекторов, ни тормозного пути, ни единого следа. «Скорая» хотя бы на обочину сошла, «Скорая» след оставила, а преступник нет.
— Покойника не вижу, — Кауров смотрел на открытую дверцу «Фольксвагена», даже издалека он заметил на стекле крупные, растекшиеся кляксами капли крови. — Если «Скорая» была, значит, потерпевший жив?
— В тяжелом состоянии.
— Стреляли?
— Отсюда! — Тарасов ткнул пальцами себе под ноги. — Добрецов подъехал, вышел из автомобиля, остановилась машина, раздались два выстрела. Одна пуля попала в плечо, другая в шею. Артерию задело, хорошо, жена и мать выскочили из дома, одна артерию пережала, другая «Скорую» остановила. «Скорая» мимо проезжала, повезло.
— Со «Скорой» повезло… И с киллером, пожалуй, тоже.
К Каурову подошел Михайлов, поздоровался, пожав руку. И при этом глянул на женщину, с которой только что общался.
— Почему киллер? — спросил Тарасов, кивком указав на дом, крыша которого едва выглядывала из-за забора.
Маленький дом, старый, бедный, вряд ли проживающий в нем Добрецов представлял какой-то интерес для серьезных людей.
— Потому что Добрецов кое-кому очень мешает. Так же, как мешал и Барков. Барков и Добрецов — это звенья одной цепи.
— Интересно, что это за цепь такая? — Михайлов внимательно смотрел на Каурова.
— А такая, в списке еще четыре человека, — Кауров глянул на свою машину, в которой сидела Марина.
Михайлов проследил за его взглядом и снова посмотрел на женщину, с которой только что говорил.
— Им всем угрожает опасность, их нужно предупредить.
— Какая опасность, кому угрожает? — спросил оперативник.
Стараниями полковника Евграфова охота на биологических детей Натарова так и не получила огласки, четыре убийства до сих пор не объединили в одно дело. Ни Тарасов, ни Михайлов даже не понимали, о чем речь и зачем нужно кого-то предупреждать и тем более охранять.
— Я пока не могу об этом сказать, слишком все сложно.
— Но вы знаете.
— Я знаю, — кивнул Кауров.
— И вы взволнованы! — Михайлов проницательно смотрел на него.
— И я взволнован, а что?
— Да нет, ничего. Просто преступник стрелял из синего «Форда», — опер кивком указал на машину Каурова. — Синий «Форд Фокус», как у вас.
Родиону стало не по себе. Он-то решил, что в этот раз убийца отбросил в сторону предосторожность и пошел убивать с открытым забралом. Но нет, преступник верен себе, просто в этот раз он решил подставить самого Каурова.
— А номера?
— С номерами пока не ясно.
— А стреляли из чего?
— Судя по всему, из пистолета, — сказал Тарасов.
— Гильзы нашли?
— Очевидно, гильзы остались в машине.
— Стрелял водитель! — Михайлов не сводил глаз с Родиона. — Рулевая колонка слева, стрелок правша, между ним и жертвой пассажирское сиденье, передняя правая дверь, ну и расстояние в семь-восемь метров. Убойное расстояние для пистолета.
— Раз гильзы остались в машине, тогда и пороховые газы тоже!
Кауров направился к своей машине, кивком увлекая Михайлова за собой. Подвел, открыл дверь и пригласил сесть.
— Если запах пороха был, ты его почувствуешь.
Михайлов немного подумал, кивнул. Усаживаясь в машину, вежливо поздоровался с Мариной.
— Пахнет волшебным парфюмом, — сказал он, с галантной улыбкой глядя на нее. И вышел из машины.
— Последние четыре часа Марина была со мной, — сказал Кауров.
— Так я ничего, просто свидетельница сказала про синий «Форд».
— А я сказал, что ситуация очень напряженная. И кое у кого есть мотив для убийства.
Кауров достал мобильник. Марине он все расскажет сам, остальным наследникам нужно будет позвонить. Начать он решил с Петелина, но ответил ему почему-то Дунаев. Родион узнал его голос.
— Стас, ты? — удивился он.
— Родион Валерьянович?.. Я понимаю, что вы должны ехать к нам, но почему вы звоните потерпевшему?
— Потерпевшему?!.. Неужели не успел?
— А вы должны были успеть?
— Что с Петелиным?
— Стреляли в него!
— Жив?
— Да жив. Ранили в плечо, болевой шок у него. «Скорая» забрала.
— Кто стрелял?
— Да подъехал кто-то на синем «Форде».
— На синем «Форде»? «Фокус»?
— Ну да, синий «Фокус», как у вас.
— Госномер?
— Госномер только две цифры запомнили… Две? — обращаясь к кому-то, уточнил Дунаев. — Первые две. Цифра «два» и цифра «три».
— Третья — «пять».
— Вы знаете?
— Два плюс три будет пять. Это мой номер — «двести тридцать пять»… Когда в Петелина стреляли? Чем точней время, тем лучше.
— В пятнадцать сорок с чем-то в него стреляли… Пятнадцать сорок две, — сказал Дунаев.
Выслушав его, Кауров плотно сжал губы. В Добрецова стреляли в районе четырнадцати часов
