Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников
– Итак о Клопове. Тебе известно, Алексей, что Клопов всё сделал, чтобы отдалить от меня Андрея. Сначала заставил меня работать под началом Андрея. Это было его условием, чтобы Андрею дали зеленый свет его исследованиям в институте. Клопов нарочно познакомил Андрея с Инной, буквально подложил ее Андрею в постель, оставляя Инну своей девицей по вызову, высокооплачиваемой любовницей. Ведь Инна еще раньше работала у шефа секретарем-помощником, потом он ее перевел в вычислительный центр и передал ее в руки Андрея, чтобы та помогала ему в его работе, оказывала определенные услуги. Так сказать, ни в чем не отказывала юному гению, талант которого поставлен на службу институту, всей академии, лично будущему директору и академику Клопову. Вот так и выбирал корыстно, в своих интересах «гражданских жен» Андрею его благодетель, кого выдвигая, кого двигая. Ты-то, Алексей, догадываешься, что, будучи аспиранткой шефа, я была по совместительству и его штатной любовницей. Слава Богу, у меня без абортов обошлось… Так вот о треугольнике Андрея и Инны с Клоповым я и спрашиваю тебя: чьего ребенка носит в своем чреве любвеобильная Инна, Алексея или Клопова? Есть о чем задуматься, если связать всё в единое целое. Скоропостижную смерть Андрея, меня вместе с Андреем, потом Инну с Андреем, потом беременную Инну – неизвестно от кого – сейчас, вас, всех его друзей и врагов – ну, что скажешь? Чего молчишь – ответь…
Вечером Инна принимала Ветрова с напускным равнодушием. После первых дежурных фраз приветствия прояснила ситуацию, почему она не появляется в институте, словно запамятовала про то, что и Ветров находится в вынужденном отпуске. Инна дважды подчеркнула, что она сразу за больничным бюллетенем взяла отпуск за свой счет. Еще Ветрова поразило, что Инна одета совсем не стильно, как раньше, а носит какие-то старые, давно вышедшие из моды затрапезные вещи. Ветрову надо было хоть как-то растопить возникший между ними при встрече лед отчуждения. Посему, выразительно и сочувственно глянув на Инну, попросил, начиная доверительный разговор по существу дела:
– Инна, я хотел бы быть с тобой предельно откровенен… У нас с тобой предельно доверительный разговор, тебе придётся хранить тайну и суть темы, надо молчать, чтобы не навлечь беду на мою невесту, да и на себя…
Она откликнулась мгновенно:
– Конечно… – И тут же из ее ротика посыпались странные вопросы, как из рога изобилия. – Неужели кому-то в этом безжалостном мире еще надо, чтобы я молчала?
– Прости за мой деревянный язык, почти пару суток не спал, измотался… Конечно, ты была другом Андрея… – не для чужих ушей и глаз… Прости, если что не так, Инна… Видишь, из меня златоуст аховый… Наш Андрей…
Побледнев еще сильней, она со слезами на глазах бросилась на грудь Ветрову, восклицая:
– …Наш Андрей, ты слышишь, наш Андрей так хочет, чтобы доверяли друг другу… Как же я раньше об этом не догадалась – еще траурной процедуре в институте, на кладбище, на поминках в кафе… Когда мы с тобой поехали к старому полковнику Игорю Ивановичу…А тут череда смертей… Нет Андрея, Игоря Ивановича, нет моего ребенка… А теперь речь идет о близких тебе людях?..
– О моей невесте…
– Я ее знаю, Алексей?..
– Нет, но я обязательно тебя с ней познакомлю… Ее зовут Вера, она волей обстоятельств оказалась втянутой в опасную, смертельно опасную игру… Она в заложниках у преступников, бандитов…
– Что ты говоришь… – от волнения она задохнулась на полуслове, обильные слезы буквально душили её. Она сделала пару шагов и безвольно свалилась в кресло. – Воды… Воды… В холодильнике на кухне минералка…
Ветров в три прыжка оказался на кухне, налил полный стакан минералки, вернулся с полным стаканом и початой бутылкой минералки. Инна выпила весь стакан и попросила налить еще. Сделала еще несколько судорожных глотков, вытирая платком глаза и щеки, попыталась справиться с собой, взять себя в руки.
– Прости… Истерика… – Она выпрямилась, сникшая и потускневшая, в своем кресле, черпая силы неизвестно откуда. – Я уже наслышана, что два заведующих отделениями в поликлинике и больнице… с которыми судьба столкнула Андрея… ушли из жизни при таинственных обстоятельствах…
– Это брат и сестра, Семен Борисович и Кира Борисовна, – как можно спокойнее пояснил Алексей. – Вера работала у Киры..
– Какая страшная череда смертей… И вот Вера… – Она вдруг поняла, что сморозила глупость и бросилась извиняться. Даже соскочила с кресла. – Прости, прости, Алексей, не то, совсем не то хотела сказать… Она в опасности, она… Ничего с ней не случится… Хочу надеяться и верить после стольких смертей… – Она гладила Ветрова по руке, по голове. – Прости, прости… Так вышло… Я совсем сбрендила после аборта…
– Не надо, Инна…
Но она не пожелала смолчать:
– Нет, надо, надо… Я же тебе откровенно призналась, что я пошла на аборт, потому что это был ребенок не от Андрея, которого я любила… А от другого, чужого, которого я сейчас ненавижу… И мое откровение, доверительное признание прозвучало ой, как давно… – Она изо всех сил попыталась изобразить подобие улыбки. – Еще до давнего пакта о ненападении, наших особых доверительных отношении…
Наконец, Ветров, спросил ради окончательной и неопровержимой достоверности сказанного: «Твой ребенок был от Клопова?». Она ничего не ответила, только кивнула головой доверчиво, как ребенок, когда открывает взрослым свои детские тайны. Она осушила одним махом стакан минералки и без слов распласталась в кресле. Инна уже взяла себя в руки, сидела в кресле не согбенно, а совершенно свободно, даже голые руки, засучив по локоть, изящно положила на поручни кресла, чтобы спокойно и с достоинством отвечать на все другие прямые вопросы, если они, конечно, будут заданы. Для затравки доверительного разговора она сделала признание, после которого он чуть не упал со стула.
– Андрей знал, что я беременна, знал, что я встречаюсь с ним… Не хочется слишком часто называть его имя и фамилию. Много чести клопу в сравнении с гением, Андрей был весь в работе, он создан для АйТи…
– Настолько был занят, что ему было безразлично, кто отец твоего будущего ребенка… – Ветров покраснел, осознав, что совершил бестактность не только по отношению к Инне, но и по отношению к погибшему другу. Но отступать было уже бессмысленно. – Он говорил мне, что собирается жениться на тебе, значит…
– …Значит, он готов был взять в жены женщину, беременную от другого женатого мужчины, вот что ты хотел сказать – мы же договорились быть предельно откровенными,
