Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - Анна Мезенцева
Всю дорогу Андрей молчал, Настя зависала в телефоне, а я смотрела в окно. У въезда в лагерь нас встретил покрытый серебрянкой горнист на ободранном постаменте, над которым через дорогу перекинулась арка с названием «Березка. Центр отдыха детства и юношества». Мне всегда было интересно, почему лагерь назывался «Березка», хотя стоял в сосновом бору? Быть может потому, что в соседнем Верхне-Волчанске уже имелась «Сосенка», которую иначе, чем «Сосни-ка» никто не называл?
На бетонной площадке позади главного корпуса образовалась стихийная парковка из разномастных легковушек, газелей и школьных автобусов. Судя по их количеству, народу на празднике собралось прилично. Мой взгляд зацепился за синий автомобиль со значком Фольксвагена на большой серебристой решетке. Почему-то вид его показался знакомым. В памяти всплыла картинка из интернета. Вот черт, да это же этот… Таурег! Тот самый, из которого, по Витиным словам, выходила Вика! Внутри все сжалось, я бросила нервный взгляд на Андрея. Тот, ничего не замечая, вертел взъерошенной головой, выискивая на парковке свободные места. Может, попроситься обратно на базу? И черт с ним, с дипломом? Но тогда придется рассказать о слежке и своих подозрениях на счет Таурега, а я обещала Андрею оставить одноклассницу в покое. Он и так сегодня злой, как черт. Вон, даже желваки заходили, когда присмотренное место в последний момент заняла тюнингованная Лада, чиркающая по бетону заниженной подвеской.
Так, Саша, успокойся. Глеб сказал, что спонсирует городские программы в расчете на хорошие отношения с администрацией. Наверняка Прилепченко и Агазатян поступают также. Мэр Нижне-Волчанска, поди, спит и видит, как бы растянуть суд над заводом на подольше. Для города от этой конкуренции сплошные плюсы: Глеб вложился в молодежь, Агазатян построил какой-нибудь сквер, а Прилепченко — детскую площадку. И все трое съехались на праздник, оказать городу уважение и побеседовать с нужными людьми. Владелец Таурега приехал сюда по своим делам, а вовсе не по мою душу.
Я решила промолчать, и уже через пять минут, пройдя несложную регистрацию, наша троица получила ключи от номеров. После чего мы с Настей отправились в свой корпус, бросить сумки и привести себя в порядок после утомительной поездки, а Андрей пошел в свой, расположенный по соседству. С ним мы договорились встретиться через полчаса у большой круглой клумбы, чтобы немного погулять. Мы с братом, как дети из малоимущей семьи, провели в «Березке» не один сезон. Мне хотелось пройтись по знакомым местам, освежить воспоминания, отвлечься от накопившихся проблем и тяжелых мыслей. На первый взгляд, в лагере ничего не переменилось. Та же просторная центральная площадь перед главным зданием, кусты шиповника по периметру. Закатанные в асфальт дорожки для прогулок, сосны, футбольное поле с ржавыми воротами, двухэтажные коробки жилых корпусов. Еще сосны, а где-то среди них, метрах в пятистах, — вечно закрытый на ремонт бассейн со статуей танцующего на хвосте дельфина.
В номере Настя, даже не разуваясь, завалилась на кровать поверх кусачего шерстяного покрывала. Достала телефон, открыла Инстаграм.
— Гуляйте без меня. Будем с Андреем пасти тебя по очереди, он днем, я — ночью.
Я только плечами пожала, не горя желанием общаться с девушкой свыше необходимого. Может, Глеб говорил правду, и Настя была хорошим человеком. Но, черт побери, она долгое время оставалась его любовницей! Вся эта поездка и без того отдавала анекдотом про шведскую семью. И усиливать это ощущение игрой в закадычных подружек мне вовсе не улыбалось.
Андрей сидел на скамейке возле клумбы, щурясь на солнце и затягиваясь сигаретным дымом под возмущенными взглядами идущих мимо тетенек. Погода и вправду не подвела. Небо было чистым, без намека на облачко, и синим-пресиним, как лепестки васильков. Солнечный свет щедро заливал вполне еще зеленую траву, грел спину, вспыхивал яркими бликами среди сосновых крон.
— Ну что, куда пойдем? — Андрей метко закинул бычок в урну. Поднялся с бортика, с чувством потянулся, как следует прогнув спину.
— Хочешь, проведу ознакомительную экскурсию?
— Пошли, чего делать.
Я была рада компании друга, даже несмотря на его плохое настроение. Мы неспеша двинулись по дорожке, петлявшей среди жилых корпусов. В воздухе вкусно пахло смолой и сосновыми иглами, щебетали птицы. Перебежала дорогу белка: бросилась к дереву на другой стороне, пушистым комочком взлетела вверх, мелькнула среди ветвей и скрылась из виду. Мы прошли мимо столовой с большими панорамными окнами. Сквозь стекла было хорошо видно, как между длинных столов передвигаются женщины в белых халатах, катя перед собой заставленные тарелками тележки. Сколько сейчас времени? Телефон доставать лень, я посмотрела на солнце. Должно быть, около двенадцати. Я вспомнила, чем в лагере кормили на полдник: молоком, печеньем, яблоками, бутербродами с маслом и сыром. Интересно, почему полдник бывает только в детстве?
— А ты ездил когда-нибудь в лагерь?
— Некогда было, летом матери помогал, — нехотя отозвался Андрей. — У нас было свое небольшое хозяйство, куры, коза, огород. Знаешь, сколько сил на все это уходило? А бросить нельзя, мы иногда по нескольку месяцев только своим и питались.
— Представляю… А я была. В этом самом, в «Березке». Видишь вон то здание? — я указала на угол дома, показавшийся среди рыжих стволов. — Это бассейн. Я когда в пятом классе училась, нам обещали, что его вот-вот починят.
— И как? — без особого интереса спросил Андрей.
— И никак. До сих пор заколоченный стоит. Мы туда как-то раз с Викой и еще одной девчонкой пробрались на спор. Вызывали гнома-матершинника.
— Кого?
— Есть такой персонаж в детском фольклоре. Для этого надо было налить в тарелку водки, поставить вокруг пять свечей и сказать: «Приходи, гномик, чаю с нами попить».
— А водку вы где взяли? — Андрей наконец-то немного развеселился. Ну слава богу, я уже успела соскучиться по его улыбке.
— Я специально привезла, перелила дома из батиной бутылки в упаковку из-под сока.
— И как, пришел ваш гномик?
— Пришел вожатый и дал всем звездюлей.
Мы углубились в лес, собираясь обойти территорию лагеря по кругу. Посидели на деревянных мостках у небольшого пруда, поделили пополам припасенную мной шоколадку, подурачились на пустой детской площадке. Неожиданно набрели на новшество — веревочный
