Короли городских окраин - Валерий Георгиевич Шарапов
– Ребята, это я… – Он впился в них взглядом, пытаясь выразить без слов, что молит о прощении и помощи. – Вот это Михан, вы можете с нами… Я сказал, что вы хотите тоже… в банду, – говорил и не верил, что произносит страшные слова, что подставляет своих друзей. Он, Колька, мечтал избавиться от воровского прошлого, а сейчас запутался в нем как муха в липкой сети, еще и своих друзей втягивает одного за другим.
Давилка поморщился от робкого лепета Кольки, двинул его со всей силы в плечо и выступил вперед.
– Ну чё, шкеты, жить сладко хотите?
Беспризорники переглянулись. Чуткий и сообразительный Анчутка понял, что Колька пришел к ним за помощью, не зря жилистая рука крепко держит маленькую девочку. Но вот сказать, что надо делать, при хмуром незнакомце со звериным оскалом и тяжелым взглядом их друг не может.
– Хотим, дяденька. Жрать охота, а в детдом не хотим.
В недоумении Михан взглянул на беспризорников. Ему хотелось поймать Кольку на вранье и наконец-то найти повод для мордобоя. А вместо этого два пацана с радостью кивали ему в ответ головами. Один из бродяжек уставился голубыми глазами и засыпал его словами.
– Дяденька, вы не ругайтесь только. – От пронзительного взгляда вдруг гнев Давилки словно смыло водой, он как завороженный внимательно слушал Яшку. – У Кольки есть родители и сестра, он хочет после седьмого класса на завод двигать. А нас никуда не берут, документов нету. Мы в разрушенном доме живем, промышляем потихоньку. С вами-то надежнее. Колька всегда мешки таскает, нас кормит. Но мы не дети малые, не будет же он нас до старости кормить. Андрюшку дворник избил из-за калача, надоело по мелочи воровать. Возьмите нас к себе. Я соображаю быстро, Андрюшка, он медленный, но я за него отвечаю. Он драться зато горазд: как двинет кулаком, так сразу шишка.
– Стой, – прервал его домушник. – Не тарахти. Зовут тебя как?
– Яшка Анчутка.
Давилка на мгновение задумался. А ведь шустрый мальчишка, а помощники ему не помешали бы. Уже сутки как пропал его верный осведомитель, тележечник Танкист, и теперь некому было просиживать в кустах или на дереве долгие часы, чтобы вычислить подробное расписание хозяев намеченной квартиры.
На рынке торгаши болтали, что из Москвы внезапно пропала бо́льшая часть инвалидов. Безногие и безрукие фронтовики, попадавшиеся раньше на каждом шагу, в одночасье исчезли. Ходили слухи, что их по приказу Сталина вывезли за сто первый километр.
Беременная тетка, торговавшая лесной ягодой, шепотом рассказывала каждому покупателю, что видела намедни на шоссе, ведущем из Москвы к Ярославлю, колонну грузовиков с убогими. Осторожный часовщик, который продавал трофейные часы с боем, ссылаясь на важных людей, намекнул домушнику, что правительство готовится к визиту важных гостей из стран-союзников. Чтобы приезжие из Европы и Америки наслаждались красотой московских улиц, всех пьяниц, инвалидов, попрошаек и прочий уродливый сброд разместили на время в специальных лагерях, где они теперь могут трудиться на благо страны.
Давилке не нравился ни один из вариантов, ему нужен был осведомитель для его личных нужд, и вдруг помощники заявились сами. Но воровская осторожность не позволяла домушнику доверять незнакомым людям, даже если у них такой теплый открытый взгляд.
– Работать, говоришь, хочешь. Сначала проверку пройдите. Есть чего у тебя поприличнее из одежды? – Давилка смерил взглядом фигуру в огромной грязной тельняшке, заправленной в такие же не по размеру брюки. На секунду взгляд задержался на лице паренька. Отмыть, причесать, и дамочки будут обращать на него внимание. Синие глаза с поволокой, широкие ровные брови, красиво вылепленное правильное лицо.
– Есть, форма школьная, – кивнул Яшка.
– Если хочешь работать, проверку сначала надо пройти, что вы ребята толковые, а не мурло какое-то. – Яшка охотно закивал. Он понимал, что соглашаться надо на все что угодно, только бы побыстрее доказать свою пригодность. – Запоминай адрес: Залесского, пять, второй подъезд, третий этаж. Дамочка лет сорока, блондинка, рыхлая, при шляпе, сумочка у нее приметная, рыжая. Завтра дуйте туда и весь график ее срисуйте. Во сколько ходит в магазин, когда муж уезжает на работу, когда возвращается. Домработница есть или нет. И еще… – У вора мелькнула в глазах колючая насмешка. – Ключи достаньте от квартиры. И оденься поприличнее, не отсвечивай грязью беспризорной. Сиди тихо, так, чтобы она тебя не спалила. Вечером на рынке у трех вокзалов жду. Если не будет меня, пошукаешь у сапожника в будке: так, мол, и так, где Михан Давилка?
Анчутка согласно кивал, задание казалось ему простым донельзя. Чего тут сложного – последить за какой-то теткой да увести у нее ключи из ридикюля. Они с Пельменем давние любители рыбалки, так что ничего сложного нет: затаиться и сидеть в засаде, наблюдая за поплавком. Просто теперь вместо поплавка богатенькая дамочка.
Михана вдруг разобрал смех от испуганного вида мальчишек, и он тут же взвыл от боли. Наташка ожила, со всей силы укусила его за руку, выскользнула и бросилась к брату. Давилка хотел отвесить ей пинок, промахнулся и снова разразился хохотом:
– Даже сестра у тебя, Малыга, посмелее будет. А ты сыклявка, все хочешь чистеньким жить. – Он наклонился, прижал к Колькиной руке свой узкий нож и прошептал ему на ухо: – Без выкрутасов живи, а то серый волк сестренку утащит и сожрет. – Михан обнажил в оскале железные фиксы. – Ты такой же, как и я, помни. Завтра чтобы ключи Альбертика своего на Марьину Рощу принес.
Давилка, довольный разговором, небрежной походкой направился прочь со двора. По испугу в глазах Кольки он понял, что все получилось как надо. Будет пацан от страха ручной, как пудель.
После его ухода в заброшке несколько минут стояло тяжелое молчание, которое вдруг разорвал детский крик:
– Коля, Коля! – Наташка рыдала, задыхаясь от истерики. – Не отдавай ему меня, не отдавай. Он меня съест и маму съест.
Вопросы так и застряли у Анчутки с Пельменем в горле. Колька сгреб сестру в охапку, качал ее, как младенца, шептал в крошечное розовое ушко:
– Это игра такая, просто игра. Серый Волк, Красная Шапочка и Охотник. Мы пошутили, конечно, я тебя никому не отдам. Всегда спасу тебя от любого волка, от любой беды. Ну не плачь, сказка закончилась. Больше не будем играть в Красную Шапочку.
– Не… нада… не хочу серого волка, не хочу сказку. – Плач девочки становился все тише, она вздрагивала всем телом, постепенно затихая на руках у брата. Когда сестренка уснула, Яшка решился прошептать:
– Коль, это кто такой приходил? С кем ты квартиры
