Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь
— Например? — не понял Борька. — Эй, эй, постой! — забеспокоился он. — Ты намекаешь, что кто-то из нас привел за собой этих инвалидов?
— Ладно, — махнул рукой Андрей. — Я обвиняю вас не в предательстве, а в том, что много моргаете. Следят за всеми — особенно за моими друзьями. Вот и проследили. А один из вас ушами прохлопал.
— Ничего мы не хлопали, — обиделся Игнат.
— Ладно, проехали, — поморщился Андрей. — Надеюсь, вы не собираетесь тут валяться до темноты? Вставайте, успеете еще выспаться. Оружие не трогать — вам же не нужна дополнительная статья? Все идут за мной, в колонну по одному, не растягиваться. Не забывайте, что мы в Катуме, и вот это, — кивнул он на низину, — не самый приятный сюрприз.
Вереница людей просочилась через урочище и через сорок минут вышла к Белянче. Солнце закатилось, потускнели дневные краски. Природа погружалась в вечернее спокойствие. Только река несла на север холодные воды, спешила, билась об обрывистые берега. Люди выходили из леса, осматривались.
— Как странно… — оробела Галка. — Мы снова на том месте, где девять лет назад происходило побоище. Это, конечно, совпадение, Андрей?
Он не мог отделаться от чувства, что над поляной у опушки еще витают души мертвых. Возможно, так и было. Не будет им покоя, пока не вскроются все обстоятельства того кошмарного дня…
— К черту… — проворчал Игнат, падая в двух шагах от того места, где группа Менделя разводила костер. — Устал как собака, блин…
Друзья за ним упали в траву. Даша украдкой поглядывала на Андрея, нервно облизывала пересохшие губы. Он опустился на корточки, задумчиво поковырялся веткой в земле. Уже и не скажешь, что в этом месте был костер, вокруг которого сидели потерпевшие.
— Расходимся? — вздохнула Галка. — Достаточно на сегодня приключений. Расформируешь наш доблестный отряд, Андрей? Или реформируешь?
— Нельзя нам в город, — сокрушался Борька. — Если следили за кем-то из нас, то знают, с кем орудует Андрюха. Заметут, волки позорные… Хоть домой теперь не приходи…
— Да, попали, — согласился Игнат. И неожиданно оскалился, исторг хриплый смешок: — А славно мы порезвились. Зажгли по полной. Такую серьезную банду уделали. И никого при этом не убили. Хотя, наверное, стоило — они же не пиво попить с нами приходили, явно мочить хотели…
— Смог бы убить? — поднял голову Андрей.
— Не знаю, — пожал плечами Игнат. — Если для дела… то, наверное, смог бы.
— А шестерых?
— В смысле, этих доходяг? — Игнат повернул голову, в глазах мелькнуло беспокойство: — Или… о чем ты, Андрей? — А столкнувшись с колючим взглядом, как-то побледнел и поежился: — Я не понял, о чем ты?
— Но-но, — насторожился Борька. — Что за наезд, Андрюха?
— А ты, Борька, смог бы? — повернулся Андрей.
Тот чуть не поперхнулся:
— Ну, знаешь ли… Если ты всерьез об этом спрашиваешь, то нет, не смог бы. Не по мне такая работа.
— Однако ты это сделал, Борька…
Наступила тишина в компании «отдыхающих». Даша прижалась к Андрею. Борька заморгал, глупо улыбнулся, захихикал:
— Прикалываешься, да?
Андрей молчал. Кровь отливала от лица. Привстал Игнат, насупился, начал усиленно соображать, что за хрень тут происходит.
— Ты же несерьезно, Андрей? — проглотила слюну Галка. — Мы же тут все свои…
— Ты нас разводишь! — догадался Игнат.
— Наезжает не по теме, — хихикнул Борька. Но было видно, как в шустрых зеленых глазах забился страх. И щеки поменяли цвет, словно в синьку макнули.
Значит, он не ошибался. Твердых доказательств у Андрея не было. Уверенность была, а с доказательствами — туго. Он мог рассчитывать только на блеф. Он медленно достал пистолет с пустой обоймой, поднялся. Борька зачарованно за ним следил, остальные затаили дыхание. Ну что ж, раз пошел такой маразм…
— Когда ты узнал, что я сбежал с зоны и нахожусь здесь, ты власти в известность не ставил. Побоялся. Решил, что само рассосется, все равно я ничего не выясню. Поэтому ты и играл тут в хорошего парня, и в последнем бою проявил себя отважно — куда тебе было деваться? И не факт, что эти шестеро калек притащились за тобой. Могли и за Игнатом притащиться, и за Галкой. Это ты подбросил под сарай защитные чулки от ОЗК. Мама вспомнила, что ты приходил 24-го. Намеренно нарисовался в мое отсутствие? Сказал, что заходить не будешь, дескать, спешишь, попросил маму принести из моей комнаты какой-то диск, который я якобы забыл тебе отдать. Какой, на хрен, диск, Борька? У тебя при себе была сумка, а Джохар, естественно, не лаял — ты же был своим в нашем доме! А как сделал свое черное дело, сразу сообщил кому надо. Через день пришли с обыском. Мама не видела, как ты копался под сараем, но успела заметить из окна, что ты намылился в сад. А когда она вернулась, то снова мялся под крыльцом.
Это была первая часть блефа (что мама что-то видела), и, похоже, удалась: паника в глазах убийцы забилась, как муха на стекле.
— Принести защитные чулки в мой дом мог только тот, кто в них ходил, — прочие варианты допустимы, но маловероятны, к чему такая громоздкая цепочка? Ты же отлично дрался, Борька, в школе мог накостылять любому, хотя и выглядишь тщедушно. Я тут вспомнил, как за день до убийства ты забредал ко мне в лесничество под каким-то надуманным предлогом. Посидел минут десять, потрепался и свалил. Я тогда еще удивился — охота было тащиться в такую даль? А ты хотел присмотреться, стащить какую-нибудь «улику». Штормовка висела на вешалке у входа. Ты заметил эту пуговицу, что держалась на честном слове, оторвал ее, когда я отвернулся. Посидел для приличия и пошел. Все оказалось очень просто. А 21-го вечером ты ее вдавил в траву — вот здесь, — Андрей показал пальцем. — Именно 21-го, когда убивал людей на этой поляне. Ты знал, что следователи будут просеивать ее по камешкам, пуговицу найдут. А уж наставить их на путь истинный, намекнуть, кому эта пуговица принадлежит, — дело техники.
— Послушай, ты серьезно? — пробормотал Игнат. Галка промолчала — неглупая женщина начинала обо всем догадываться.
— Да пургу он гонит, — неубедительно рассмеялся Борька. — Вы что, еще не поняли? Андрюха шутит… или заблуждается. Но в любом случае это обидно, Андрюха…
— Обидно — это получить пожизненное за то, чего не совершал! — отрезал Андрей. — Почему так удачно скончался гражданин Крайний? Жил себе, невзирая ни на что, и вдруг решил помереть? Не раньше, не позже, а именно в тот томный вечер, когда Галка сообщила нам, что Крайний видел со спины похитителя бахил. И что мне оставалось делать, как не заподозрить кого-то из вас? Галка исключалась: будь она виновна, не стала бы трепаться. Прости, Игнат… Это же фигня, Борька, Крайний видел воришку со спины. Опустившийся тип, память никакая, девять лет прошло. Наверняка за эти годы вы где-нибудь с ним пересекались, городок-то маленький, не мог он тебя узнать. Но ты запсиховал, начал совершать неразумные поступки. Шатался поздно вечером вокруг его дома, гадая, как бы избавиться от человека, обрадовался, когда он потащился на колодец, треснул его лбом о плиту, будто бы тот сам оступился. Тебя не очень огорчит, что одна старушка, сидя вечером у окна, видела, как ты болтаешься по округе. Глазки у старушки очень острые.
Это была вторая часть блефа — крайне зыбкая, но и она сработала. Борька больше не старался сохранить спокойствие, физиономия скукожилась, он стал пунцовым.
— Такая вот история, Борька. Ты украл защитные чулки у гражданина Крайнего — возможно, импровизация, случайно увидел, проходя мимо, созрела мыслишка… Ты украл плоскодонку у гражданина Онуфриева, резонно рассудив, что подкрасться к отдыхающей группе Менделя лучше по реке. Пока ты плыл, ты облачился в защитные чулки…
— Ну, хватит! — Борька хлопнул себя по коленям, поднялся. Не успели опомниться, как он сунул руку под мешковатые одежды и выхватил увесистый пистолет. Попятился, передернул затвор, глаза его торжествующе заблестели. Андрей похолодел — вот такого он не ожидал… Он был уверен, что ни у кого из них нет оружия!
— Сюрприз, — хохотнул Борька. — Чего уставились, как на девушку без белья? Чуял я, Дюха, что готовишь ты мне провокацию, ох чуял… А какая выдержка, согласись, — он лукаво подмигнул. — Такая шла война, а ведь не показывал пушку раньше времени… Можешь опустить своего «макарова», он пустой, я считать умею. А вот это «стечкин», — постучал он большим пальцем по курку. — Пушка старая, но смазанная и вполне боеспособная. Я спер ее у участкового в 2008-м, до сих пор бедняга ищет, совсем седым стал. Двадцать патронов было в магазине, теперь уже шестнадцать, но уверен, что этого хватит. В кучку, друзья, в кучку, — помотал он стволом и оскалился: — Впрочем, вы и так в кучке. Сидим, не шевелимся…
— Борька, ты охренел? — задрожал Игнат.
— Парамонов, прекрати! — взвизгнула Галка.
