Владимир Колычев - Не жди меня, мама, хорошего сына
— Почему во мне?
— Потому что уголовный розыск их в тебе искал…
— Но это неправда!
— Шлюхой была, шлюхой и осталась…
— Может, я поднимусь? — спросил Косыгин.
Он хоть и понимал, что перед ним ломают комедию, но все же неуютно было чувствовать себя под прицелом пистолета.
— Да, конечно! — великодушно позволил Битков.
Он махнул рукой, прогоняя телохранителя. С антипатией глянул на Риту.
— На кухню пошла, пожрать что-нибудь принеси…
Косыгину он показал на стол.
— Садись, выпьем. За знакомство.
— Мы еще не познакомились, — усмехнулся Юрий.
— Так познакомимся. Матвей, фамилия Битков.
— Косыгин. Юра.
— Ты, наверное, слышал обо мне, Юра?
— Еще бы… Зря ты телохранителя отпустил.
— Почему?
— Злой я на тебя. Убить могу.
— Ну и шутки у тебя, Юра, — улыбнулся через силу Битков.
— Шутки. Но правда где-то близко… Ты Комову сказал про хату, где глупый опер преступника оставил…
— Я? Комову?.. Да, кажется, говорил. Так это ты тот глупый опер?
— Нет. Я опер, но не глупый…
— Извини, не хотел обидеть. Я с Гигой ночь в камере провел. Здоровенный лось, а ты его одной левой. И второго, да?
— А у нас, Битков, слабаков не держат.
— Смотри, какой грозный. Прямо как твой начальник.
— Это ты о ком? В Битове у меня три прямых начальника, Круча, Комов и Кулик…
— Все грозные. И крутые…
Рита подала горячую пиццу, Битков откупорил вторую бутылку коньяка, налил себе и Косыгину.
— А ты гуляй, женщина.
Рита спорить не стала и ушла на кухню.
— Я тебе, наверное, кайф обломал? — спросил Битков.
— Не важно.
— Если обломал, извиняться не буду. Это моя женщина…
Косыгина так и подмывало спросить, зачем он тогда ее под него подложил.
— Если она этого хочет, то да, твоя. Если нет, то моя… — с достоинством, но без вызова сказал он.
— Логично. Пусть сама решает… Ты мне скажи, Юра, чего твое начальство на меня ополчилось?
— Почему ополчилось? Просто реагируем на факты. В квартиру Толстухина проник — это раз. Контрабанда — это два. Сафронова на испуг взял — это три. И как взял — это четыре… Подполковник Круча беспорядков на своей территории не потерпит.
— Да я это уже понял. Да и какие беспорядки, Юра? Так, попугал Сафрона. Без мокрого же…
— Значит, твоя работа? — с тихим восторгом рыбака, поймавшего щуку, спросил Косыгин.
— Моя… Но ты все равно ничего не докажешь… Да и не надо ничего доказывать. Раз уж зашел разговор, можешь передать своему начальству, что Матвей Битков целиком и полностью осознал свою вину и впредь никаких беспорядков с его стороны не будет…
— Это хорошо, что ты осознал, — в раздумье проговорил Косыгин.
— Сам знаю, что хорошо, Юра… А с Лешей Сафроновым мы разобрались, никаких к нему претензий нет. В мире дальше жить будем… А насчет контрабанды… Мне, Юра, Вершинину позарез найти нужно и этого, Балабакина…
— Ищем, но пока все мимо.
— И у нас молоко, Юра. Может, объединим усилия, а?
— Это не ко мне.
— А ты Круче своему скажи. Если он не против, пусть приходит ко мне в «Пьедестал», поговорим… Или я к нему приду, но у вас в ментовке скучно…
— В милиции, — поправил Биткова Косыгин.
— Вот я и говорю, что в милиции… — легко согласился авторитет. И, сморщившись, добавил: — Коньяк какой-то у вас дрянной.
— Азербайджанский.
— Наверняка какой-нибудь самопал… Знаешь что, старлей, поехали ко мне в клуб, я тебя таким коньяком напою, закачаешься…
— Закачаться и от этого можно, — усмехнулся Косыгин.
Он не говорил, какое у него звание, но Битков назвал его старлеем. Несложно было догадаться, откуда он мог это знать.
— Не вопрос… Посмотришь, как девочки танцуют, с высоты моего кабинета…
— Нет, спасибо.
Косыгину и без того надоел весь этот фарс, хотелось, чтобы запланированная встреча с Битковым поскорей закончилось.
— Посмотришь, как Рита твоя танцует.
— Не хочу.
— Риту не хочешь?.. Быстро же ты перегорел, Юра, — сказал Битков, за радушной улыбкой пытаясь скрыть злорадство.
— Не перегорел. Не хочу смотреть, как она танцует… Может, она вообще не хочет у вас танцевать.
— А у кого она хочет?
— Ни у кого…
— Может, ты хочешь, чтобы она с тобой осталась?
— Может, и хочу.
— Марго! — крикнул Битков.
Рита встала в дверях, движением бровей показала, что готова слушать.
— Кого ты выбираешь, меня или его?
— Не знаю, — пожала она плечами.
— Ты только не бойся, если скажешь, что с ним, отпущу, даже обидного слова не скажу, — великодушно пообещал Битков.
— А в клубе оставишь?
— Нет.
Рита выжидательно смотрела на Косыгина. Он сообразил, что ей от него нужно — хотя бы одно-другое слово поддержки. «Жить будем вместе, помогу найти приличную работу…» Но он молчал, потому что не хотел принимать участие в этом «на дурака-шоу»…
— Тогда я с тобой, Матвей, — сказала она с упреком, обращенным к Юрию.
— Извини, командир, — развел руками Биток. — Это ее выбор… А Круче скажи, что я встретиться с ним хочу.
— Скажу.
— Ну, тогда не буду задерживать.
Косыгин молча поднялся; укоризненно глянув на Риту, вышел из квартиры.
Глава 17
Сафрон ждал Степана в клубе, в своем кабинете. Довольный, как китайский болван. Бодрый, свежий, фасонистый.
— А где адвокаты? — осмотрев кабинет, иронично спросил Круча.
— Какие адвокаты, Степаныч? Я тебе не Биток, чтобы крутых милицейских начальников адвокатами встречать.
— Он теперь без адвокатов ни шагу, — подталкивал его к откровениям Степан.
— Ага! Даже с адвокатессой ездит!
— Куда, домой?
— Ну, может быть.
— По старой дороге, к Глубокому озеру.
— Это ты о чем, Степаныч? — забеспокоился Сафрон.
— Не хочешь перенять его тактику?
— Какую тактику?
— Тактику нападения ты у него уже перенял. Теперь осталось тактику поведения позаимствовать. Был бы сейчас адвокат, глядишь, и разговор по-другому повернулся…
— Степаныч, что-то я тебя не пойму.
— Зато я все понимаю. Думаешь, гаишников за яйца держишь? Думаешь, я ничего не узнаю?
Узнал Круча, что Сафрон проплатил патрульному экипажу ГИБДД, который и помог ему захватить Биткова. Секретный сотрудник сообщил. Информация оперативная, уликами не подтверждена, но Степану должно было хватить и этого, чтобы разговорить Сафрона.
— Одного ты не учел, Алексей Батькович, — продолжал он. — Битков сам, своими силами с тобой справился. А ты штатных инспекторов к делу привлек, а они, шкуры барабанные, настучали на тебя…
— Да они меня и не видели, через… — Сафрон запнулся, виновато отвел в сторону глаза. Раздосадованно буркнул: — Если чистосердечное признание, то что?
— Леша, ты же знаешь, я как священник, если грех не смертный, то могу принять раскаяние…
— Да нет, не смертный. Биткова чисто проучили… Он же на меня ряженых натравил, опустил, что называется. Я правильных людей подписал под него. Не буду говорить, чего мне это стоило… Короче, можно было Биткову стрелу набить, но я с ним баш на баш. В общем, развод ему организовал. До девичьей фамилии, правда, не дошло, но застращали его крепко. Не скажу, что в штаны навалил, но претензий ко мне больше нет…
— А у тебя к нему?
— Степаныч, ты же знаешь, мне война здесь не нужна.
— Значит, будешь терпеть Биткова.
— Не знаю, — угрюмо надул щеки Сафрон. — Воевать с ним не хочу, а терпеть не могу… Он здесь корни пускает. Думаешь, что он на старой дороге делал? Она ж на делянку выходит, с южной стороны озера. Четыре гектара леса вырубили под коттеджный поселок. Биток там пять домов поставил, один, для него, уже готов, остальные вот-вот сдадут… Что с ним делать, не знаю?
— Ты, главное, шум не поднимай.
— За меня будь спок, Степаныч. За Битком присматривай… Выводить эту заразу надо, пока не расплодилась…
Степан молча кивнул. Встал. Дождался, когда вслед за ним поднимется Сафрон, только тогда направился к выходу. Рабочий день только начинается, дел невпроворот — некогда ему засиживаться.
* * *Внешне Косыгин держался бодро, но в душе грусть-тоска.
— Вчера весь день ждал, думал, что позвонит, — сказал он, обращаясь к своему непосредственному начальнику. — Так и не дождался.
Он уже поведал своему начальству о событиях позавчерашней субботы.
— А должна была позвонить? — спросил Кулик.
— Ну, я не думаю, что на том все закончилось… Что-то им еще от меня нужно?
— Им?
— Ну да, ей и Биткову…
— А если нет?.. Нравится тебе Рита? — замысловато улыбнулся Кулик.
— При чем здесь это? — смутился Косыгин.
