Сергей Зверев - Вернуть общак
Все получилось, потому что никто не ожидал от Антона такой прыти. Он долго сидел почти неподвижно и старательно играл роль отмороженного. В полном смысле этого слова. Сейчас Антон хотел только одного – успеть добежать до конца этого коридора, длинного, как жизнь. Поэтому он сжался и наклонился, когда услышал первые выстрелы.
Одна пуля продырявила жестяную трубу в полуметре у его головы. Вторая отрикошетила от металлических перил и со стоном ушла под свод цеха. Антон заскочил за угол, остановился, прижался спиной к холодной стене и осмотрел панораму, открывающуюся перед ним.
Прямо под его ногами располагался цех со станками непонятного предназначения. Повсюду торчали концы обрубленных проводов и оболочки кабелей. Уходя с завода, разграбленного администрацией, рабочие полностью разукомплектовали оборудование. Другими словами, пролетарии украли все, что могло иметь хоть какую-то материальную ценность. Инструменты, цветной металл, медные и алюминиевые провода.
Антон находился в подвесном коридоре, который на высоте примерно трех метров тянулся по периметру всего цеха. Более дурацкого положения придумать было нельзя. Прыжок на куски металла и части станков, валяющиеся в полном беспорядке, означал бы в лучшем случае инвалидность первой группы. Впрочем, ненадолго. Через тридцать секунд бандиты добьют его сверху из пистолетов.
Бег по кругу сам по себе был глупостью. Братва разделится на две неравные по численности команды и спокойно начнет движение с обеих сторон. В этом случае все закончится не через тридцать секунд, а через минуту.
Антон ринулся к двери. Уже вбежав в темный коридор, он почувствовал боль в левой руке. Но болели не пальцы, покалеченные о лоб бандита.
Костин посмотрел на плечо.
Кто-то из братвы оказался точнее других, но рана на плече была не опасна. Пуля лишь скользнула, разорвала рукав рубашки и прошлась по мягким тканям. Кровотечение было не больше, чем от пореза пальца ножом. Ерунда.
«Мерседес» стоял у самого входа в один из цехов и очень плохо гармонировал с перекошенными, насквозь проржавевшими воротами. Завод будто подвергся массированной бомбардировке. Этот цех исключением не был.
За рулем сидел и откровенно скучал браток. Глядя в его широкую, сытую пасть, Вадим понял, что упускать такой момент – непростительная глупость.
Беззащитная челюсть водителя «Мерседеса» хрустнула, как пасхальное яйцо. Он рухнул всем корпусом на пассажирское сиденье и более не подавал никаких признаков жизни. Вадим вернулся к своей «Волге», просунул руку в открытое окно и вытянул сумку. Подойдя к «Мерседесу», он открыл багажник, бросил ее внутрь и захлопнул крышку.
После этих странных манипуляций Пащенко вынул из кармана телефон и быстро набрал номер дежурного по ОРЧ.
Погоня в цехе продолжалась. Пастор понял, что не успевает отрезать дорогу Костину к выходу, и решился на то, что не осмелился сделать Антон несколько минут назад. Единственное различие заключалось в том, что у вора была возможность выбрать площадку для приземления. Повиснув на руках, он прицелился взглядом на чистый участок местности под собой и разжал пальцы.
Пастор лишь слегка подвернул ногу. Боль исчезла сразу же, как только он побежал. Вор и Костин двигались к выходу параллельными коридорами. Пастор знал, что Антона там встретят. Метрах в двадцати позади него тяжело топали амбал и Соха. Деваться судье было просто некуда.
В два прыжка преодолев последние метры, Костин выскочил на улицу и… нос к носу столкнулся с Пащенко.
– Ты как здесь оказался?! – выдохнул он.
– Стреляли!.. Антон, минут через десять-двадцать здесь будет Земцов со своей бригадой! Надо их как-то притормозить!
– Хорошо сказал – «минут десять-двадцать»! – Костин усмехнулся, забегая за «Волгу». – Я тут секунды считаю, а он… Кстати, пистолетика лишнего не найдется?
Вадим чертыхнулся. У братка в «Мерседесе» наверняка было что-нибудь за поясом, а он его даже не осмотрел!
– Вон у того придурка поищи. – Он показал Антону на иномарку. – Я прикрою, если не успеешь!
– У какого придурка?! – изумился Костин, глядя в пустой салон машины.
– Да он на полу там валяется! Давай быстрее, черт тебя побери!
Антону хватило времени лишь на то, чтобы добежать до «Мерседеса» и обыскать его водителя. Обратной дороги не было. Под выстрелами Пастора и его бандитов он сполз к колесу чуда немецкой автомобильной промышленности. В руке судья держал «парабеллум» времен Второй мировой войны.
Пащенко коротко огрызался из «макарова», стараясь понять, как обстоят дела у Костина.
– Все путем! – словно догадавшись, крикнул ему Антон. – Вадик, у меня в руках тот самый пистолет, из которого Онегин Ленского убил!
– Так стреляй!..
Когда затихли звуки пальбы, Соха крикнул Пастору:
– Вот сука какая! Первый раз волыну в руках держит, а уже какому-то пацану, Онегину этому, мокруху пришил!.. Вот так они и судят!
За «Волгой» раздался хохот.
Вскоре перестрелка приняла упорядоченный характер. Бандиты поняли, что выбить Костина из-под «Мерседеса», а прокурора – из-под «Волги» с налету не получилось, и приняли боевой порядок, укрывшись за складками местности. Однако и Костин никак не мог объединиться с Вадимом. Ситуация была тупиковая.
– Эй! – крикнул Пастор. – Может, прямо здесь и процесс проведем? Судья есть, государственный обвинитель – на месте. Вон он, под «Волгой» окоп роет! Адвокат мне и на хрен не нужен! Соха и Карлсон за присяжных покатят. Третьего заседателя вы, ваша честь, урыли. Боюсь, парня в розетку никогда уже не включить. Ну и как?
– А по какому случаю заседание-то? – осведомился Костин, пытаясь разобраться в системе гитлеровского оружия.
– По факту хищения общака у вора в законе, ваша честь! – отозвался Пастор.
По его голосу было понятно, что он улыбался.
– Это какого вора? – подал голос Пащенко. – Того засранца, который под фрезерным станком сидит?
Выстрел. Пуля раскрошила зеркало «Волги», прогудела и ушла в небо.
– Хамите, господин прокурор! Кстати, как у вас с патронами?
В ответ коротко огрызнулся «макаров» Вадима. Пуля ударила в покореженную металлическую дверь.
Дождавшись, когда затихнет гул, Пастор отрапортовал:
– Понял, спасибо. С патронами у вас все в норме.
Антон наконец-то разобрался с пистолетом.
– У меня предложение есть! – опять раздался голос вора. – Как насчет того, чтобы разойтись, не проливая крови?
– Хорошее предложение! – заметил Антон. – Выходите с поднятыми руками! Все и образуется. В ответ раздался дружный залп. В кузовах обеих машин появилось еще несколько дырок.
– Ты не понял, судья! Я предлагаю следующее: вы отходите назад, мы с пацанами садимся в «Мерседес» и уезжаем. Если есть желание – продолжим в городе! – С этими словами Пастор повернулся к Сохе и велел: – Звони братве! Пусть Соня со своей бригадой подъедет. Иначе мы здесь до следующего утра базарить будем!
К заводу механических изделий параллельными курсами приближались две колонны. Первая, состоящая из пяти иномарок, торопилась выручать своего босса. Около двадцати бойцов Пастора, оставшихся на воле после недавней чистки, горели желанием наконец-то отмстить за ментовский беспредел. Вторую колонну возглавлял Земцов. Народу с ним было чуть меньше. Между тем перебранка около цеха продолжалась.
– Судья, не дури! – угрожающе просипел Пастор. – Сейчас здесь будет два десятка моих людей!
– Антон! – Пащенко не было видно, но он принимал самое активное участие в разговоре. – Чем больше сдадим, тем лучше!
До Костина очень плохо доходил юмор прокурора. О телефонном звонке Пащенко в ОРЧ он знать не мог, а у Вадима, в отличие от Пастора, хватало благоразумия не заявлять об этом вслух.
Через три минуты в тылу поборников закона послышался шум автомобильных двигателей.
– Ну, вот и все! – раздался громкий, с хрипотцой, бас Пастора. – Заседание объявляю закрытым!
Его последние слова перебил страшный по силе грохот. Это слетели с петель ворота завода механических изделий. Шум прозвучал вдали от братков, которые уже спешились. Они рассредоточились по территории, прилегающей к цеху, и, судя по всему, действовали самостоятельно, в силу складывающихся обстоятельств.
Бандюки не удивились тому, что Костин и Пащенко встретили их выстрелами. Зато появление дюжины спецов из ОРЧ с автоматами привело их в изумление. Если верить Сохе, который позвонил и вызвал подмогу, то они должны были столкнуться лишь с судьей и прокурором.
Исход дела был уже ясен. Боевики Пастора разделились на две группы. Члены первой, проявляя благоразумие, перемешанное с малодушием, бросали оружие на пыльную землю и послушно падали под ударами собровцев. Вторая, не столь многочисленная, решила принять бой. Очевидно, это были те, кому нечего терять, находящиеся в федеральном розыске или посчитавшие зазорным складывать оружие перед ментами.
