Татьяна Полякова - Черта с два!

— Я? — удивился он. — С какой стати?

Стараясь не делать резких движений, я достала из кармана фотографию и протянула ему, он взглянул мельком и опять спросил:

— Ну и что?

— По городу нас Татарин гоняет, а не вы. Так?

— Положим.

— Почему? — стараясь быть очень вежливой, задала я вопрос.

— Потому что меня это не касается, — усмехнулся Стас, но не убедил.

— Я подумала: судя по фотографии, вы с этим типом большие друзья, и логичнее попросить о такой услуге вас, не вмешивая в семейное дело какого-то Татарина. Разве нет?

Стас усмехнулся еще шире, а потом и хохотнул.

— Как видишь, нет.

— Это показалось мне странным, — кивнула я. — И тогда я подумала вот что. Эти фотографии, если они попадут в руки серьезных людей, сами по себе еще ничего не значат. Начнется служебное расследование, и ваше имя всплывет само собой. Я думаю, вы много интересного смогли бы рассказать о своем приятеле.

— Я тебя понял, — кивнул Стас. — Более того, ты права. Жизнь моя не стоит и копейки. — Я перевела дыхание, слушая, что он скажет дальше. — Ты хочешь воевать с ментами? — весело спросил он. — А я не хочу. Дурацкое это занятие. На их стороне закон, а на моей… в общем, силы неравные. Они могут задержать меня за ношение пачки сигарет не в том кармане и пристрелить при попытке к бегству, а вот если я кого пристрелю — это вышка. Улавливаешь разницу? — Он наклонился ко мне и проронил предельно серьезно:

— Глупее глупого влезать в ментовские разборки. Поняла?

— Почему разборки? — удивилась я. Он засмеялся, а потом сказал:

— Потому.

— Значит, вы мне не поможете? — закусив губу, чтобы не зареветь, спросила я.

— Нет, конечно.

— Я думаю, вместе мы могли бы справиться с Логиновым, — не теряя надежды, заметила я. Стас опять усмехнулся:

— Логинов со своего места слетел. Ты сегодняшние новости слушала?

— Нет, — покачала я головой и обрадовалась. — Тем более, Стас, если он… — Кажется, я начисто забыла о том, кто передо мной, он мне напомнил, жестко перебив:

— Заткнись. Я тебе сказал: у ментов свара, и мне там делать нечего. Не поняла, значит, мозгов у тебя нет вообще. Мотай отсюда, из города, из области, как можно дальше. Сиди тихо, может, про тебя и забудут. Сунешься — глупой головы лишишься, не успев понять, что к чему.

— А вы? — спросила я, едва сдерживая слезы.

— А я на дно залягу, посмотрю, что из всего этого выйдет. Устраивает? А тебя не менты, так Татарин найдет, и быстрее, чем ты думаешь.

— У меня мальчишка, маленький. Вы не могли бы его надежно спрятать, хотя бы на время?

— Нет, — резко ответил он и даже покачал головой. — Помогать не буду. Совет я тебе дал, а там как хочешь.

— Спасибо, — произнесла я, поднимаясь. — Мне можно уйти?

— Иди, — кивнул Стас и все-таки спросил:

— Как сюда вошла, помог кто?

— Я же вам сказала: со мной ребенок Мальчишки народ шустрый, в любую щель пролезут. До свидания, — добавила я, торопясь покинуть комнату, пока Стас не передумал. Я уже взялась за ручку двери, когда он вдруг меня остановил:

— Стой.

Я замерла, чувствуя, как по спине побежали мурашки величиной с куриное яйцо.

— Чего за бок держишься? — спросил он Тут и я обратила внимание на то, что машинально прижимаю к ребрам локоть. Посылать Меченого к черту было неразумным, и я ответила:

— Болит.

Стас поднялся и пошел мне навстречу.

— Покажи.

Вреда от этого я не видела и задрала футболку. Он посмотрел, присвистнул и сказал:

— Ясно. Сиди здесь.

Вернулся минут через пять, полностью одетым и в сопровождении двух ребят, одним из которых оказался тип в шортах. Увидев меня, тот нахмурился и пробормотал.

— Ведь сразу понял, что-то не то…

— Понял и пить отправился, — проворчал Стас, а мне сказал — Поехали.

Ничего спрашивать я не стала, все еще боясь поверить в то, что Стас решил мне помочь Странно, но мысль о том, что все это не более чем игра и я в руках своих недругов, в тот момент даже не пришла мне в голову. Меченый не производил впечатления рыцаря, готового с радостью услужить даме, но на лицемера и мелкого обманщика он вовсе не походил.

Мы покидали сауну через черный ход, как видно, Стас не желал привлекать внимание к своему отъезду. Один из ребят отправился вперед, а мы как раз шли через подвал к двери на улицу, когда у стены, ближе к шахте, послышался шум. Парень рядом со мной насторожился и сунул руку под полу пиджака, а я испуганно ухватила его за локоть:

— Там мальчишка, маленький. Денис! — крикнула я. И точно, это был он. Не в машине, где я велела ему находиться, а около шахты. Испуганный, взлохмаченный, очень похожий на воробьишку, заприметившего кошку. Руки его были сцеплены за спиной, я шагнула к нему и позвала:

— Иди сюда. Дай мне руку.

Денис таращил глаза, смотрел на меня в крайнем испуге и трясся, словно осиновый лист. Меченый, мгновенно оценив ситуацию, сказал:

— Все нормально, пацан. Даю слово. Ты мне веришь?

Денис кивнул, сделал пару шагов навстречу и прижался ко мне. Я обняла его одной рукой, а второй отобрала пистолет.

— Идем, — сказала я торопливо, подумала и, покачав головой, сунула пистолет под футболку.

Джип стоял возле самой двери, ушедший вперед парень сидел за рулем.

— Где твоя тачка? — спросил Стас, я объяснила, он кивнул нашему спутнику, а мне сказал:

— На ней Вовка поедет. Садись.

Мы с Денисом устроились на заднем сиденье, Стас рядом с шофером. Ехали минут пятнадцать в полном молчании, остановились возле одноэтажного дома из серого кирпича с решетками на окнах. Дом походил на какое-то учреждение. Мы поднялись на крыльцо, и Стас позвонил в металлическую дверь с глазком. Она открылась, и мы длинным коридором прошли в просторную светлую комнату, которая оказалась медицинским кабинетом. Дверь справа распахнулась, и появился молодой мужчина в белом халате и шапочке Со Стасом он поздоровался за руку, а мне кивнул, указав на кушетку:

— Садись.

Сопровождающий нас парень остался в коридоре, а Стас с Денисом устроились на стульях возле стены.

— Раздевайся, — сказал врач, я покосилась на Стаса, мысленно махнула рукой и разделась. Врач сурово нахмурился, а я испугалась. Лучше вовсе не знать своего диагноза, чем оживать кончины со дня на день. Бинты он разрезал и выбросил, опять покачав головой, но молча. Я смотрела поверх его плеча, стараясь думать о чем-то приятном. Он набрал лекарство в шприц, а я забеспокоилась:

— Что это?

— Снотворное.

Тут следовав подумать: на некоторое время я буду совершенно беспомощной.

— Нет, — твердо сказала я.

Он посмотрел, пожал плечами, потом заметил:

— Будет больно, но терпимо. Ложись и сожми кулак.

Следующие полчаса явились самыми жуткими в моей жизни. Наверное, я себя сама пугала, с болью я уже худо-бедно свыклась, и ничего особо нового меня не ожидало, но я побледнела, покрылась холодным потом и готова была умереть от ужаса в любую минусу. Зубы стиснула так, что свело челюсть.

— Будем считать, повезло тебе, — заявил врач, стоя возле раковины, а я пыталась отдышаться. — Два ребра сломаны, походишь в тугой повязке, зря руками не маши и вообще поосторожнее. Рана пустяковая, просто неприятная, до свадьбы заживет. Если ты, конечно, уже не замужем.

— Нет, — ответила я. Подошли Стас с Денисом и помогли мне подняться. Я с трудом оделась, чувствуя, что каждая косточка во мне дрожит в только ей свойственном ритме.

Через несколько минут мы покинули кабинет и здание, чем бы оно ни являлось. Джип стоял под окнами, а моя машина чуть в стороне.

— Ты мне поможешь? — с надеждой спросила я.

— Я тебе уже помог, — нахмурился Стас, — а там как знаешь. Прощай. — Он пошел к джипу, а мы с Денисом поплелись к своей «копейке».

— Я тебе где велела сидеть? — устало поинтересовалась я, пряча пистолет под сиденьем.

— Я беспокоился.

— Вот из-за таких беспокойных и бестолковых несчастья случаются.

— Значит, зря мы с ним встречи искали? — спросил Денис с тоской во взгляде.

— Ну… подлечил, — усмехнулась я. — Едем домой зализывать раны.

Однако сразу домой не поехали, немного попетляли по городу, чтобы убедиться, что за нами никто не следит. Впрочем, шпионский опыт был таким дохлым, что всерьез заметить «хвост» я не рассчитывала и по переулкам кружила скорее с целью самоуспокоения. Сегодняшние приключения изрядно меня вымотали, и, добравшись домой, я рухнула в постель, даже не подумав об ужине. Денис сам отлично позаботился и о себе, и обо мне. Когда я открыла глаза, подошел на цыпочках, заглянул мне в лицо и, убедившись, что я не сплю, сказал ласково:

— Саша, я бульончик сварил, куриный. Вкусный. Принести?

— Давай, — улыбнулась я. — Парень ты неплохой, — заметила я, наевшись досыта. — И польза от тебя явная, хоть ты, конечно, поросенок.

— Верка дурацкое прозвище придумала, а ты повторяешь, — надулся он.