Андрей Анисимов - Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита
Олег с Тоней шли домой обнявшись. Они молчали, потому что в них еще звучала музыка старого еврея. Так они дошли до своего домика, постояли у моря, которое тихо подгоняло к ним кружевную волну, потом уселись на камень и долго смотрели на бездну воды и неба, а в душе у них продолжала петь скрипка.
На следующее утро Голенев собрал небольшой совет. Сергей Скворцов и Степан Хорьков выслушали рассказ Олега о требованиях чиновников и его неудачной попытке пресечь их с помощью спецслужб.
– Не знаю, что тебе и сказать… – Скворцов легко бы расправился с бандитами, но воевать с белыми воротничками он не никогда не пробовал.
– А что, если их припугнуть? – Предложил Степан.
– Как? – Не понял Олег.
– Просто. Отделать всех по очереди, чтоб не повадно было.
– Избить городское начальство? – Изумился Олег. – Такое решение, при всей его гениальной простоте, бывшему афганцу в голову не приходило: – Ты спятил?
– Почему? – Возразил Хорьков: – Они народ трусливый, наделают в штаны и успокоятся.
– Нет, милый. Они не успокоятся. За ними власть, милиция.
В это время открылась дверь и крепкий охранник с татуировкой «Чирик» на правой руке принес минеральную воду:
– Простите, Олег Николаевич, Лина отошла, просила меня вас напоить.
– Спасибо, моряк. – Поблагодарил Голенев и, дождавшись, когда за охранником закроется дверь, продолжил: – Нет, мужики, бить чиновников мы не будем. Я попробую еще раз переговорить с Марджаковым. Наверное, придется обратиться в областное управление. Потому что в районе все слишком хорошо знакомы и между собой перевязаны.
На этом Олег совещание прекратил. До срока, назначенного Лапочкиным, еще оставалось несколько дней, а текущие вопросы нужно было решать сегодня. Он и не предполагал, что любознательный охранник, воспользовавшись отсутствием Лины, спрятался за дверью, внимательно все выслушал, и как разобраться с чиновниками, уже решил.
Супруги Постниковы долго не могли заснуть. Тихон, лежа в постели, думал, какую линию поведения выбрать ответом на статью в газете, и решил вообще никак не реагировать. Турки уже заканчивали нулевой цикл стройки, и его гораздо больше волновало то, сумеет ли Олег вовремя выслать очередной взнос строительной компании, чем предвыборная возня потенциальных соискателей его кресла. Но Татьяна так не считала.
– Люди расценят твое молчание как слабость и неспособность оправдаться. Ты должен отреагировать на выпад, иначе ты не политик.
На следующее утро Постников выступил по местному радио. Речь мэра транслировалась не только в домах глуховчан, но его слушали и на улице, Спокойный, немного застенчивый баритон Тихона звучал на площади Ленина, на рынке, в здании автовокзала. Пешеходы останавливались под репродукторами, как некогда во времена советов, когда черная тарелка олицетворяла голос Кремля.
Тихон говорил, что не может запретить представителям нового кооперативного движения участвовать в общественной жизни города. Если человек хочет пожертвовать свои деньги на всеобщее благо, это его право. А бандит он или честный гражданин, должны решать суд и прокуратура.
Мэр уложился в полчаса, но высказал все, что думал. Реакция на его выступление не заставила себя ждать. На следующие утро перед зданием администрации собралась толпа в несколько тысяч человек. Горожане несли плакаты «Постников, мы с тобой»! «Гнида Прудкин убирайся из города»! «Даешь завод цемента»!
Мэр вышел к людям, поблагодарил их за понимание его забот и чаяний и попросил всех разойтись. Что и произошло, но не сразу. Горожане желали выпустить пар и устроили импровизированный митинг. Мэр на всякий случай позвонил начальнику милиции и приказал у газеты «Новости Глуши» выставить охрану. По настроению митингующих вполне можно было ожидать, что часть толпы направится бить стекла редакции. Полковник Курдюк выслал наряд из шести милиционеров и кинолога с овчаркой Пальмой. Сука преклонного возраста опасности для горожан не представляла, но психологическое воздействие оказать могла. Однако до погрома цитадели городской прессы дело не дошло, и Пальму вернули в собачник.
К обеду страсти утихли, и толпа рассосалась. Постников решил, что может покинуть кабинет и сходить домой пообедать. Но секретарша Юля доложила, что к нему рвется посетитель – «Он не называет себя, но уверяет, что пришел по очень важному делу». Тихон посмотрел на часы и велел посетителя к нему запустить.
В кабинет вошел высокий мужчина с окладистой бородой и лицом человека, который уже несколько дней не брал в рот спиртного. Мэр указал ему на кресло и попросил долго не задерживать:
– Я трачу на вас свое обеденное время. А есть, так сказать, хотят все.
– Не беспокойтесь, брат мой, я вас долго и не задержу. – Заверил бородач, усаживаясь напротив.
По тону и правильной русской речи Постников сделал вывод, что имеет дело с интеллигентным человеком, и одобряюще улыбнулся:
– Для начала представьтесь. Мое имя написано на дверях кабинета, а вас я, к сожалению, не знаю.
– Себя я назвать не могу. Скажу больше, явившись к вам, я рискую жизнью. – Постников посмотрел в глаза посетителю, и тот понял, что мэр сомневается в его рассудке. – Не беспокойтесь, я в здравом уме, и в полном сознании. Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Вам грозит смертельная опасность. Скоро начнутся выборы. Если вы на них победите – а судя по сегодняшнему дню, так и будет, вас убьют.
Постников еще раз посмотрел в глаза бородачу и понял, что тот говорит вполне искренне:
– Вы предлагаете мне снять свою кандидатуру? Вы же понимаете, что это невозможно.
– Я обязан вас предупредить.
– Если вы в курсе, что готовится преступление, не лучше ли обратиться в соответствующие органы?
– Бесполезно.
– Почему?
– Потому что начальник милиции частенько пьет водку за одним столом с бандитами…
– И я должен вам верить?
– У вас нет выбора.
– Выбор у человека всегда есть. Поставьте себя на мое место. Накануне избирательной компании к вам приходит незнакомец и произносит ваши слова. О чем я должен подумать?
– Я не намерен, брат мой, читать ваши мысли.
– Я их вам озвучу. Конкуренты, понимая свое бессилие, решили меня запугать. Я пугаюсь, и без боя сдаю им кресло мэра. Если претендент на это кресло действует подобными методами, он, так сказать, негодяй. Вы предлагаете отдать город в руки негодяя?
– Вы, брат мой, рассуждаете логично, но эта логика вас приведет к насильственной смерти. Меня никто не нанимал. Я вам еще раз повторяю, Богом клянусь, явившись к вам, сударь, я сам рискую головой. Но у меня есть совесть, и я здесь. Что предпринять, решайте сами.
Постников поднялся:
– Спасибо, я подумаю, как себя защитить.
Посетитель тоже поднялся:
– Подумайте. Но учтите, ваш друг, на которого вы надеетесь, куда в большей опасности. Если вы, брат мой, отказавшись от предвыборной борьбы, свою жизнь сохраните, у него альтернативы нет. – Постников еще не успел сообразить, о ком идет речь, а странный бородач уже вышел из кабинета. Тихон подошел к окну. Его визитер переходил площадь. Мэр долго глядел на удаляющуюся бородатую фигурку, которая все уменьшалась, а затем скрылась за поворотом.
«Нет, это не подсадная утка» – Подумал Постников. Он заметил в глазах посетителя живую человеческую боль. Такие глаза у предателя быть не могут.
– Ну что делать, Степа… Я тебя понимаю, но и ты меня пойми. Я дал слово, что вернусь на родину. – Олег Голенев уже час пытался уговорить Хорькова занять директорское кресло в кооперативе, но тот стоял на своем:
– Я умею исполнять приказы, но не умею их сочинять. Из меня директор не выйдет.
– Тогда не обижайся, если я найду подходящую кандидатуру. – Предупредил Олег.
– И не собираюсь. Понравится мне мужик, послужу новому начальству, не понравится – уволюсь. Денег я у тебя заработал, на годик-другой хватит.
Олег пожал Степану руку и поехал домой. Увидев мужа входящим в три часа дня на их тенистую терраску, Тоня не могла скрыть радости. Обычно он приходил в сумерках. Они вместе купались в море, потом он ужинал и засыпал. Иногда засыпал прямо за ужином. Она бросилась к Олегу и обхватила его шею руками:
– У тебя все в порядке?
– Да, а почему ты спрашиваешь?
Тоня пожала плечиками:
– Неужели непонятно? Посмотри на часы? – Он посмотрел, но ответа на циферблате не обнаружил. – Дуралей, ты никогда так рано не приходил. Поэтому я и спросила.
– Теперь понял. – Он взял ее на руки, покружил по террасе и усадил в кресло: – Алексей Михайлович дома?
– Кажется, да. По-моему, он в гараже, полирует свою красавицу.
Олег кивнул и пошел искать хозяина. Тоня не угадала, молодой пенсионер сидел на пеньке возле гаража, но машиной не занимался. Его новая «Волга» и так сверкала лаком, как новогодняя игрушка. Алексей Михайлович Нелидов смотрел вдаль отсутствующим взглядом и Голенева не заметил.
