Владимир Колычев - Порочное место
– Все нормально? – с сомнением посмотрел на нее Слава.
– Ну да, нормально. У тебя что, с деньгами совсем туго? Впрочем, можешь не отвечать, и так вижу. Скажи, чтобы Яша снимал однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине.
– Нам нужна как минимум двухкомнатная.
– Ну, если за свой счет, то хоть трехкомнатную.
Элла задумалась. Она могла прямо сейчас послать Славу на три буквы, но ведь он под кайфом. Сейчас он смотрит на нее как преданная, но голодная собака, так ведь у наркоманов настроение меняется очень быстро, а в гневе они очень опасны. Как бы он не взбесился, как бы не задушил ее.
А смерти она боится. И дурная слава ее пугает. Ведь Леонид решит, что она изменяла ему со Славой. В сущности, так и было, а ведь она обещала быть верной ему. Нет, ей позор не нужен. Но как провернуть дело, чтобы избежать огласки? Может, все-таки заплатить за квартиру? За месяц, за два или за даже за полгода. Дорого, но зато она отвяжется от Славы. Пусть живет себе спокойно в Питере за ее счет. Ведь ему только это и нужно. Он даже обрадуется, если у них не будет секса, ведь это для импотента такой тяжкий труд.
Да, наверное, так она и поступит. Пусть Слава пользуется ее добротой, пока Леонид не выйдет на свободу. А как только это случится, она улетит с ним в Австралию прямо из Москвы.
Плохо, что разведка у Славы поставлена неплохо. Видно, страх перед половым бессилием заставил его быть более активным не только по части развлечений. Забегал он, засуетился, потому и смог выследить Эллу. И даже о ее муже все пронюхал.
Слава вышел в прихожую, вернулся с мобильным телефоном в руке, нажал на кнопку вызова, связался с Яшей. Он говорил с ним о квартире, а Элла смотрела на айфон в его руке.
Глава 21
Служба в уголовном розыске не сахар, особенно если дежуришь в ночь, а криминальные звезды выстроились в небе в форме буквы «ж». Сегодня как раз такой случай – сначала грабеж, потом убийство, которое раскрыли по горячим следам, а под утро Диме пришлось вытаскивать из петли жертву белой горячки. В общем, за всю ночь он не сомкнул глаз, а сейчас погряз в писанине, потому что каждый свой шаг он должен был изложить на бумаге, причем в разных формах отчетности. Да еще жара сумасшедшая, вентилятор работает на полную мощность, но положение не спасает.
Дверь открылась, и порог кабинета переступил оперативный дежурный, вислощекий майор Ярцев:
– Дим, тут к тебе гражданочка!
Дежурный исчез, а в кабинет, цокая каблуками, спешно вошла Элла. Она смотрела на Шульгина с виноватой улыбкой, но взгляд ее выражал высшую степень озабоченности. Она держала перед собой дамскую сумочку на вытянутых вниз вдоль живота руках, пальцы нервно теребили кожаный ремешок.
– Элеонора Георгиевна! Что ж вы без предупреждения?
Всю ночь Шульгин работал, устал, но это не помешало ему бодро вскочить на ноги, подать женщине стул.
Хорошенькая жена у Ковальского, даже более того. Лицо красивое, но главное в ней – это глаза, глубокие, с пьянящей поволокой. И столько в ней щемящей женственности, что дух захватывает.
– Так вышло…
Она села на стул, плотно сомкнув ноги. Сумочка легла на колени, а пальцы продолжали теребить ремешок. Было видно, что суетно у нее на душе, неуютно.
– К мужу приехали?
– К мужу. Только что с поезда.
– Мотаетесь туда-сюда…
– Что поделаешь, судьба такая.
– Смотрю на вас, и хочется отпустить вашего мужа, чтобы вы не маялись.
Он включил чайник, достал из шкафа новенькую пластиковую кружечку из пакета одноразовой посуды. Керамические чашки у него были, но не мылись в последнее время, а только споласкивались легким движением руки, поэтому верхние края на них потемнели от чая и кофе. А Элеонора – дорогой гость, и Дима не хотел ударить перед ней в грязь лицом.
– Так в чем же дело?
– Увы, доказать вину охранника Листвянского не удалось. Хотя, честно сказать, его поведение настораживает – то выходил он во двор ночью, то не выходил. И в показаниях экономки есть противоречия. Мы провели обыск в доме Листвянского, но ничего подозрительного не обнаружили. Но я держу его под наблюдением…
– Да, но мой муж сидит.
– Он сам признал свою вину. Что я могу поделать?
– Он надеется на условный срок.
– Надежда умирает последней, – развел руками Шульгин.
– Вы что-то знаете? – напряженно посмотрела на него Элеонора.
– Что я могу знать? – тем же взглядом ответил ей оперативник.
– Леонид надеется на условный срок, но его даже не выпустили под залог. Адвокат говорит, что вмешались какие-то внешние силы. Может, ваш подполковник Круча оказал воздействие на суд?
– Подполковник Круча в отпуске, поверьте, ему сейчас не до вашего мужа.
– А что, если он в отпуске, то не может поговорить с судьей?
– Ну, разве что по телефону, из Сочи… Но я вас уверяю, подполковник Круча здесь ни при чем.
– Я знаю, он не очень хорошо к нам относится. Ему не нужна истина, ему главное – человека посадить.
– Напрасно вы так, Элеонора. Хотя, конечно, я понимаю ваши чувства. Но, увы, ничем вам не могу помочь.
– Может, все-таки попробуете? Может, все-таки сможете разоблачить настоящего убийцу?
– Я же говорю вам, что нет у меня улик на Листвянского. И на бывшую экономку Костина тоже ничего нет. Есть только подозрения, но их, увы, к делу не пришьешь…
– Листвянский здесь ни при чем. И экономка Костина тоже. Я знаю, кто убил Вадима! – с лихорадочным блеском в глазах заявила Элеонора.
– Это, конечно, интересно, – вздохнул Шульгин.
Эта женщина заслуживала уважения из-за своей преданности мужу, но ведь во всем должна быть мера. Он, может, и хочет помочь ей, и не только из уважения, но ведь рабочий день у него не резиновый.
– Вадима убил мой первый муж.
– Насколько я знаю, Леонид Ковальский и есть ваш первый муж.
– Официальный – да, но был еще и гражданский муж, отец моего ребенка. Его зовут Слава, мы не виделись с ним пять лет, а недавно он вдруг объявился. Это было как раз после суда, Леню в СИЗО повезли, я в Питер собиралась вернуться, а тут Слава. Он знал, что был суд, что Леню не выпустили под залог. Он следил за мной, поэтому был в курсе всех моих дел.
– Ну, девушка вы очень красивая, к тому же остались без мужа, вот он и решил за вами приударить, – не без ревности сказал Шульгин.
– Приударить? Да нет, он собрался жить со мной!
– А вам это нужно?
– Нет, мне это не нужно. Но дело не в том. Дело в том, что он следил не только за мной. Он следил за нами с мужем. Он знал, что мы были в гостях у Жени Костина. Он знал, что Вадим приставал ко мне. Он все знал!
– Откуда?
– Вот и я спрашиваю, откуда? Он сказал, что следил за мной, потому что хочет работать частным детективом. Дескать, тренировался он, потому и следил за мной. Но я-то знаю, что Слава работать никогда не будет. Не тот он человек, чтобы работать. Он и ушел от меня к одной бизнесменше, чтобы не работать. Если он и может взяться за работу, то лишь для того, чтобы поудобней устроиться в этой жизни. Для этого он и следил за мной, чтобы сесть мне на шею. Ведь мы с мужем люди не бедные, и он решил, что я могу его содержать.
– Да, тунеядцев у нас хватает. Раньше за это хоть сажали.
– Славу не за тунеядство надо сажать! Его надо сажать за убийство! Он говорил, что следил за мной, но проговорился, что следил и за нами с Леней. У Костина бардак с охраной, и Слава этим воспользовался. Это его Леня видел, когда шел к машине. Это он подкрался к Вадиму и ударил его молотком.
– Он вам это говорил? – Шульгин озадаченно поскреб кончик носа.
– Нет, но я сама это поняла…
– И зачем ему нужно было убивать Вадима? Он приревновал вас к нему?
– Нет, ревность здесь ни при чем. Просто он хотел подставить Леню. Он хотел, чтобы Леня сел, а я осталась одна.
– Зачем ему убивать Остроглазова, если он мог убить вашего мужа? Зачем ему пробираться во двор чужого дома, который мог охраняться не только людьми, но и сторожевыми собаками? Он мог убить вашего мужа по пути в гараж, например. Или в самом гараже. Мы были у вас в гараже, людей там мало, сторожа не видно, идеальное место для убийства.
Элеонора задумалась и очень скоро нашла объяснение.
– Скажу вам по секрету, у нас с Леней есть недвижимость в Австралии. И кое-какие деньги на заграничном счете. Но я даже не знаю, где находится этот дом. И доступа к счетам я не имею. Все это можно получить только через Леню. Поэтому Слава и не стал его убивать.
– А Слава знал про эту недвижимость еще до того, как погиб Остроглазов?
– Нет, вряд ли. Но он мог догадываться.
Шульгин в раздумье провел пальцем по ямочке на своем подбородке. Спорное какое-то предположение, да и прозвучало оно неуверенно. Если сама Элеонора в этом сомневается, то почему он должен ей верить?
– Хорошо, этот Слава убил Остроглазова, подставил вашего мужа, отправил его в тюрьму. Скажите, сейчас он может получить через вашего мужа доступ к заграничным счетам и к вашей австралийской недвижимости?
