Владимир Колычев - Здравствуй, Мурка, и прощай!

– Да, конечно.

– Я знаю, у тебя сейчас большие проблемы. Но я не думаю, что ты согласишься принять мою помощь. Ты же не хочешь, чтобы на тебя работали ворованные деньги?

Владислав и рта не успел открыть, как она сама ответила за него:

– Вот я и думаю, что ты этого не хочешь.

А ведь она права. Он действительно этого не хотел. И отказался бы от ее помощи. Тем более что у него была возможность удержать свою фирму на плаву. Да, он отступил на шаг-два назад, но есть шансы в скором времени наверстать упущенное и двинуться вперед.

Владислав отнес вещи в машину. Поднялся наверх за Мариной, но она отправила его обратно. Спустилась к нему в машину где-то через час. С большой кожаной сумкой в руке.

– Извини, дорогой, нужно было прибраться, – объяснила она свою задержку. – Я же въезжала в чистую квартиру.

– Да, я понимаю. Но я бы мог тебе помочь.

– Уборка – это не мужское дело. Хотя и не все женщины любят возиться по дому. Но ты же человек не бедный. У тебя должна быть горничная.

– Да, есть женщина, два раза в неделю убирает...

– Извини, что ставлю вопрос ребром, но где-то я читала, что большинство молодых семей разбивается именно о быт... Мы же с тобой молодая семья?

Она нежно обвила руками его шею и так же нежно поцеловала в губы. Легкий поцелуй, но Владислав захмелел как от бокала сладкого вина.

Он привез Марину к себе домой. Теперь это их общий дом...

– О! Ты делаешь успехи, мой дорогой!

Ей понравилась мебель, которой он обставил свой дом... Вернее, обставляла Лиза. Но Марине этого лучше не знать. Не лежит у нее душа к ее сестре. А Лиза так вообще ненавидит ее. Буквально вчера Владислав выслушал от нее все, что она думает о Марине. И как только ему хватило терпения не послать стервозную сестренку на три буквы. А ведь он был близок к тому.

Владислав выделил для Марины целую комнату. Но она туда даже заходить не стала. И без всякого зазрения совести оккупировала его спальню и гардеробную. Распаковала свои вещи, разложила их по полочкам... Угрызения совести испытывал он сам. Ведь они собирались жить вместе, а значит, и спальня должна быть общей. И даже хорошо, что Марина расставила все по своим местам.

– А парики я оставлю в чемодане, – сказала она. – Обойдусь без них. Как ты сказал, так и будет.

Пустые чемоданы он снес в чулан. А Марина отправилась в ванную. Полотенце одолжила у него, а халат взяла свой. И белье, разумеется, из собственной коллекции.

В ванную она его не пустила. Провела там без малого полтора часа. А когда вышла, Владислав чуть не ахнул. Шелковый, шитый золотом халат нараспашку, а под ним черный корсет, чулки на подвязках. И больше ничего...

– Сдается мне, что нас ждет романтический ужин? – запахивая халат, волнующе улыбнулась Марина.

Что ни говори, а она умела создавать яркие эротические разряды в уютной домашней атмосфере. Но ведь это только плюс. В конце концов они одни в этом доме. В каминном зале уже накрыт стол. Осталось только зажечь свечи...

Но, увы, романтический ужин не удался. Стоило им только сесть за стол, как появилась Лиза.

– О! Какие люди! – глядя на Марину, презрительно скривилась она.

Она тоже умела создавать разряды. Колючие, грозовые. Как будто змеи зашипели в уютной атмосфере.

Владислав с содроганием посмотрел на Марину. Он так не хотел, чтобы она выпустила свои коготки. И она, казалось, поняла, чего он боится. И не стала отвечать злом на зло.

– Лиза, ты чудесно выглядишь! – радушно улыбнулась она. – Уверена, что твой костюмчик от Армани...

– От Гуччи!

– Потрясающе!

– А ты свой халат на каком рынке покупала? На Черкизовском?

– Это подарок от Владика. Правда, любимый?

– Любимый?! – вскипела Лиза.

Владиславу казалось, что сестра сейчас лопнет от злобы.

– Ну, конечно, любимый, – ничуть не смутилась Марина. – Я могу принять предложение только от любимого мужчины.

– Какое предложение?

– Руки и сердца!

– Что?! – взорвалась Лиза.

– А разве этого мало? – удивилась Марина. – Ты хочешь, чтобы он еще и печень предложил? Извини, но брачный набор отличается от супового. Печень и почки в него не входят.

– Брачный набор?! Влад, она что, издевается надо мной?

– Нет, она говорит правду. Я сделал Марине предложение.

– Марине?! А я почему-то думала, что ее зовут Юля! Ах да, она же у нас уголовница! Вчера она была Юлей, сегодня Марина, а завтра как ее будут звать?

– Завтра меня будут звать Марина Викторовна Кравцова...

Марина была сама любезность. Но эта любезность действовала на Лизу, как красная тряпка на быка.

– Никогда!!! – взвизгнула она. – Слышишь, никогда ты не выйдешь замуж за моего брата!

– А разве без твоего благословения он не может на мне жениться?

– Влад, эта дрянь издевается надо мной! Разве ты не видишь, что она ненавидит меня? – как резаная визжала Лиза.

Владислав был бы только рад, если бы она сейчас провалилась под землю. Он ее, конечно, вытащит. Но сначала она пусть туда провалится...

Но Лиза никуда проваливаться не собиралась. И продолжала брызгать слюной.

– Влад, ты совершаешь большую глупость! Ты же змею на своей груди пригрел! Неужели ты этого не понимаешь? Сначала она ограбила тебя! Теперь она хочет прибрать к рукам твой дом, твой бизнес!

– Лиза, ты не права, – расстроилась Марина. – Я люблю твоего брата. Да, может, я и была плохой, но поверь, я уже исправилась.

– Кто, я?! Я должна поверить тебе?! Исправилась она. Да горбатого только могила исправит! Влад, да ты посмотри на нее! Да она же чистой воды уголовница! Эта уродливая стрижка!

– Владик, я же говорила тебе, что нельзя мне без парика... – еще больше расстроилась Марина.

Смотрит на него, чуть не плачет от обиды.

– Я пойду надену парик...

Она поднялась и вышла из зала.

– И где ты эту шлюху откопал, братец Иванушка? – язвительно спросила Лиза.

Владислав не выдержал.

– Не смей! Ты слышишь, не смей оскорблять мою женщину!

Но Лизу невозможно было угомонить.

– Твою женщину?! С чего ты взял, что она твоя женщина? Да ты знаешь, сколько у нее мужиков! Да ты же рогами обрастешь, мой дорогой...

– Замолчи!!!

Лиза замолчала, но ненадолго.

– Влад, ты пойми, она же урка! – более спокойно, но с истеричными нотками в голосе, воззвала она. – Сегодня она хорошая, а завтра твой дом превратится в «малину». Всякая урла будет ноги о тебя вытирать. Ты пойми, я же только добра тебе желаю!

– Если ты действительно желаешь мне добра, то ты должна принять Марину. Я ее люблю. И хочу, чтобы ты тоже любила ее.

– Никогда! Ни за что! Ты не обижайся, но я должна поставить тебя перед выбором. Или я, или она!

– Ты хорошо подумала, прежде чем такое говорить?

– Да, я хорошо подумала! Теперь думай ты!

– Я уже подумал. И решил. Марина остается со мной. И она выйдет за меня замуж...

– А как же я?

– Извини, но на тебе я жениться не могу.

– Та-ак! Теперь и ты надо мной издеваешься! Ну спасибо тебе, братец!

– Пожалуйста, сестрица Аленушка!

– Что ж, придется мне рассказать все родителям!

– Рассказывай. Я уже большой мальчик.

– Большой. Без малого сорок лет. А ума нет! Где твоя первая жена, а? Ладно, Зинка просто ушла. А эта сначала все жилы из тебя вытянет. Как хочешь, братик, но я должна удушить эту змею подколодную! Можешь меня возненавидеть, но я обращусь в милицию! По этой гадюке виселица плачет.

– Что ж, остановить я тебя не могу. Но если с Мариной что-то случится, ты потеряешь брата.

– Как уж бы! Ты еще сам мне спасибо скажешь! Пока, братишка!

Лиза выскочила из дома как из перегретой парилки. Владислав устремился за ней. Он должен был ее остановить... Марина не чиста перед законом. Для него это в прошлом. Но для прокурора ее грехи давности не имеют. Нельзя пускать Лизу в милицию.

Лиза села в свою «девятку». Даже не обратила внимания, что колесо спущено. Обратила, когда стала разворачиваться. Выскочила из машины. На губах пена, плечи ходуном, руки трясутся.

– Где ж это тебя так угораздило? – спросил Владислав и взглядом показал на колесо.

– Не знаю... У тебя электронасос есть. Может, дашь?

– А что насос? Колесо менять нужно.

– Холодно. Тут шиномонтаж рядом. Доеду – сделают...

– А если не доедешь?.. Так, давай запаску!

– Да холодно же, мороз.

– Ничего страшного.

Он открыл багажник, вытащил домкрат, ключи. Сорвал с резьбы гайки, поднял машину, снял спущенное колесо. И только затем вытащил из багажника запаску.

– Черт!

Покрышка колеса была разрезана – с той стороны, которой оно вжималось в специальное гнездо для запаски. Глубокий разрез, сквозной. И широкий – по осевой линии на полкруга.

– Ничего не пойму!

Более того, колесо было чем-то набито. И уж явно не папье-маше. Владислав сунул руку в разрез, расширил образовавшуюся щель, и на снег под ноги, как из рога изобилия, посыпались стодолларовые купюры в банковских упаковках.