Вячеслав Жуков - Остановись, мгновенье, ты ужасно
Грек схватил трубку.
– Капитан Греков. Слушаю? – проговорил он, и Ваняшин с Тумановым увидели, как тут же лицо усача вытянулось от удивления.
– Чего там еще случилось? – спросил Туманов.
На лице Грека взыграла улыбка счастливого младенца, готового радоваться любому пустяку.
– Дежурный с КПП звонит. Говорит, пришла женщина, назвалась Аллой Чикиной и спрашивает майора Туманова.
– Чего? – Туманов готов был поверить во что угодно, но в это…
Ваняшин недоверчиво покрутил головой.
– Мы тут с ног сбились. Ищем ее. А она вот так взяла и пришла.
Грек с недовольством уставился на лейтенанта.
– Алеша, ты слишком мелко мыслишь, – тут же последовало в адрес лейтенанта Ваняшина от Грека замечание. – Она не приходила, потому что не могла. Понял? А вот появилась возможность и пришла. И удивляться тут нечему. Куда ей еще идти, если не к родной милиции. Николаич, я пойду, гляну? Если это она, приведу ее сюда.
– Ну иди, – согласился Федор.
Грек выбежал из кабинета.
Усевшись на подоконник, Ваняшин видел в окно, как Грек выскочил из дверей управления и торопливо прошел к проходной. Минут пять его не было видно, потом он вышел из проходной вместе с женщиной одетой в длинную юбку, которая явно была ей не по размеру. День был пасмурный, и на женщине была одета куртка ветровка. Причем, как видно с чужого плеча, потому что была явно великовата ей.
– Вроде бы и в самом деле, Чикина, – проговорил Ваняшин, всматриваясь женщине в лицо. – Только одежда на ней уж больно странная. Такая модная женщина и вырядилась в этот балахон.
– Может, ничего другого не нашлось. Судя по всему, домой она не заходила, а сразу к нам. Иначе бы переоделась, – сказал Туманов.
– Лучше бы уж сразу к полковнику Василькову. То-то бы радость была для него, – проговорил Ваняшин с улыбкой, глядя на то, как шедший рядом с Чикиной капитан Грек, оживленно жестикулирует руками, что-то объясняя ей. Сама же женщина, лейтенанту Ваняшину напоминала старуху, едва передвигавшую ноги. А ведь совсем недавно, глядя на ее походку, мужики просто балдели. И даже капитан Грек не раз причмокивал языком, когда Алла проходила мимо машины, из которой они с Ваняшиным вели наблюдение за ней.
Ваняшину эта хорошенькая женщина с ладненькой фигуркой тоже нравилась, хоть он и не признавался Греку в этом, насмехаясь над ним. Интересно, как теперь, чувства усатого капитана не угасли к ней?
Дверь кабинета открылась, и женщина в сопровождении капитана Грека, перешагнула через порог, глянув на оперативников затравленным зверьком.
– Вот вам и Алла Николаевна Чикина, собственной персоной, – весело проговорил Грек, не понятно чему радуясь.
Федор на этот счет не стал забивать голову ненужными размышлениями, а вот лейтенант Ваняшин, глянув в радостное лицо Грека, шепнул ему на ушко:
– Ты такой довольный, как будто она там, в коридоре, хорошенько приласкала тебя, – кивнул он на женщину.
От внимательного взгляда Федора Туманова не ускользнуло то, как вела себя Алла Чикина. Во-первых, ее лицо. Стоило приглядеться, и не трудно было заметить, что оно утратило свой естественный цвет, сделавшись необыкновенно бледным. Теперь на нем густым слоем лежал тональный крем, а щеки были искусственно подрумянены. Так обезобразить могла себя только дешевая уличная проститутка, что никак не было применительно к Алле Чикиной.
Еще – дрожание рук. Федор заметил, что руки у нее время от времени вздрагивали и чтобы как-то унять дрожь, она сжимала побелевшие пальцы в кулаки.
И глаза. Взгляд отрешенный, рассеянный. Впечатление такое, что, глядя на него или Ваняшина, она как бы смотрела через них.
Она пыталась улыбаться, но делала это словно из-под палки. Как будто кто-то невидимый для оперов стоял у нее за спиной и науськивал, как ей следовало себя вести. Причем, вела она себя довольно странно, точно ей было тесно сидеть на стуле с подлокотниками, и когда она заерзала в очередной раз, Туманову показалось, будто он услышал, как что-то жесткое и тяжелое стукнулось о подлокотник.
На вопросы оперативников она отвечала не впопад, то и дело поглядывая на свои ручные часы. А вопросы эти в основном задавили ей Грек с Ваняшиным. Федор больше молчал, сосредоточенно глядя женщине в глаза и замечая в них страх. Это сейчас больше всего оставалось не понятным для майора, потому что, находясь в его кабинете, она находилась в полной безопасности. Тогда, чего ей бояться?
Воспользовавшись тем, что с Чикиной разговаривает Ваняшин, Грек наклонился к уху майора и шепнул:
– Николич, ты чего так на нее смотришь, как гипнотизер?
– Отцепись, Грек. Кое-что в ней подозрительно, на мой взгляд.
Но Грек не собирался отцепляться. Спросил:
– И чего же в ней подозрительного?
– Да вот хотя бы эта брошь, – указал Туманов на внушительных размеров брошь, приколотую на ветровку в форме цветка. Брошь была выполнена из легкого металла, и Грек не понимал, чем она могла привлечь внимание майора.
– Ну и что в ней такого? Брошь, как брошь, – прошептал он, заглядывая Туманову в лицо.
– А ты видел когда-нибудь, чтобы брошь носили на ветровке? – спросил Туманов, вставая со стула.
Грек обалдело заморгал глазами. Наблюдая за тем, как Туманов сунув в рот сигарету, прикурил от зажигалки, угостил даму сигаретой, наклонился, поднося зажигалку к ее губам.
А дальше случилось то, что не укладывалось в голове усатого Грека. Майор вдруг резким движением сорвал брошь с куртки Аллы Чикиной, и Грек с Ваняшиным увидели, что под брошью куртка была проколота, и от нее в глубь материи тянулись два тоненьких, как нити, проводка.
Чикина вскочила со стула, но Ваняшин тут же схватил ее за руки, а Федор потянул за проводки, резко оторвав их.
– Вы с ума сошли, – закричала женщина.
Грек застыл на месте, как вкопанный, не понимая, что происходит.
– Держи ей руки, – торопливо проговорил Туманов, разорвав молнию, на которую была застегнута куртка.
Оба тонюсеньких проводка тянулись к поясу женщины, прикрытому кофточкой.
Сейчас не было времени возиться с пуговицами, и расстегивать кофту. Поэтому Федор рванул за края, и оторванные пуговицы одна за другой посыпались на пол.
Первое, что увидел Грек, это то, что Алла Чикина была без лифчика. Ее большие груди с выпуклыми, налитыми сосками, вздрагивали от каждого движения женщины, которая пыталась вырвать свои руки из рук лейтенанта Ваняшина. Она извивалась, как змея, даже попробовала Ваняшина укусить за руку.
Опустив глаза к ее животу, Грек увидел прикрученные скотчем к ее телу тротиловые шашки, точно такие же, какие они обнаружили в багажнике в тайнике «Волги» Болотова. Тротиловые шашки располагались вокруг всей талии женщины. Тут же была коробочка к которой синий изоляцией была примотана круглая батарейка. Каждая из тротиловых шашек была соединена с этой коробочкой тоненькими проводками.
– Это чего, а? – выпучив глаза, проговорил Грек.
– Пояс верности, – пошутил Ваняшин. – Подойдешь к такой женщине, а ее муженек нажмет кнопочку и больше тебе уже ничего не захочется, – проговорил он, наблюдая за тем, как майор Туманов рассматривает оторванную брошь с проводками.
– Ты смотри-ка. Умно придумано, – сказал Туманов, показывая брошь. – Брошь играет роль антенны. Принимает посланный сигнал, передает ее вот сюда, – притронулся майор к пластмассовой коробочке с прикрученной к ней батарейкой, которая, по сути, являлась генератором. – От нее разряд передается на взрывчатку, а дальше… – майор не договорил, давая возможность Ваняшину и Греку простор для фантазии.
Ваняшин решил на эту тему не размышлять. В конце концов, все получилось не так уж и плохо, и террористка обезврежена. Теперь с ней предстоит, как следует разобраться, по доброй воли или по принуждению она заявилась сюда с таким подарочком.
А вот Грек дал своим фантазиям простор. Представил гору изувеченных трупов. Среди них обязательно Леху Ваняшина. Где-то там и Федор Туманов. И ему вдруг так стало жалко своих друзей, что из его глаза выкатилась крупная слезинка и медленно поползла по щеке. Чтобы никто ее не заметил, Грек быстренько вытер ее ладонью.
Сейчас Алла Чикина казалась маленькой пташкой, отчаянно бившейся в стальных лапах коршуна, который намеревался ее растерзать. Конечно же, коршуном, в представлении Грека, был Леха Ваняшин. Но до этого дело не дошло, и сама Алла, обессилив, в изнеможении опустилась на пол.
– Лучше бы ты, Грек, отвел ее к Василькову. Он, кажется, соскучился по ней, – сказал Ваняшин, на всякий случай, надев на руки женщины наручники.
– Погодите, – проговорил Туманов, держа брошь в руке. – Если Чикина здесь, то где-то недалеко от проходной находится и тот, кто должен послать на эту антенну сигнал, – посмотрел Федор на Ваняшина.
– Скорее всего, – согласился лейтенант.
– Грек, присмотри за ней, – крикнул Туманов, и вместе с Ваняшиным выскочил из кабинета, оставив усатого капитана с лежащей на полу Аллой Чикиной.
