Чингиз Абдуллаев - Искусство выживания

– Наши друзья, – улыбнулся я.

Медсестра снова вошла в палату и недовольным тоном обратилась к телевизионщикам:

– У вас мало времени, начинайте вашу съемку.

– Подождите, – прохрипел я, – не нужно нас так торопить. Я себя плохо чувствую. Разве вы не понимаете, как я могу себя чувствовать после такой аварии?

Честное слово, она побледнела. Ведь этой стерве платят деньги, чтобы я лежал в палате, и все знали об аварии, а она торопит меня так, словно я пришел сюда полежать и отдохнуть. Медсестра поняла свою ошибку и, прикусив губу, осторожно вышла из палаты.

Она не может знать, что Фазиль по моей просьбе еще с вечера звонил на другие каналы и рассказал об аварии, случившейся с Лихоносовым. Теперь с минуты на минуту здесь должны появиться представители и других каналов, только надо немного подождать.

Буквально через пять минут приехала группа с ОРТ. Сразу за ними – журналисты с РТР. Затем появились операторы с ТВЦ. Одним словом, всем было интересно узнать, что именно случилось с Лихоносовым и почему их вызвали в больницу, где лежал пострадавший. Многие из них уже видели репортажи со мной и теперь хотели узнать подробности.

В палату вошел Эдуард Александрович, недоуменно взирая на собравшихся тележурналистов.

– Что здесь происходит? Почему так много и шумно? – Он именно так и спросил.

– Мы приехали на пресс-конференцию вашего пациента, – пояснил один из прибывших.

– Больница еще закрыта, и никаких пресс-конференций быть не может, – попытался остановить их Эдуард Александрович.

В ответ раздался дружный смех.

– Не беспокойтесь, – сказал журналист с ТВЦ, – мы будем вести себя тихо и никого не разбудим. Тем более что пострадавший лежит в палате один. Вы можете сказать, почему его перевели из реанимации в другую палату?

– Нет, не могу, – разозлился Эдуард Александрович, быстро отходя в сторону.

Снова раздался смех. А журналисты все прибывали и прибывали. Среди них были и представители иностранных каналов. Прибежавший заместитель главного врача оглядел толпу журналистов и операторов, стоявших в коридоре, покачал головой и предпочел быстро ретироваться. Он не стал даже интересоваться, почему они прибывали в таком количестве и с кем именно собирались проводить пресс-конференцию.

И тут позвонил несколько растерянный Фазиль. Он уже приехал в свою секцию бокса, куда привезли Женю, и обнаружил в ее пакете только резаную бумагу. Если бы он знал, что там должны были быть сто тысяч долларов, он бы наверняка еще и разозлился. Но когда он сообщил мне о бумаге, я просто расхохотался. Это было здорово. С самого начала я чувствовал себя почти мошенником, который любым способом выжимает деньги у такой почтенной публики, как эти два продюсера. А теперь оказалось, что меня просто обманули, вместо ста тысяч долларов подсунули пачку резаной бумаги. Я смеялся от души. Честное слово, этот Арвид оказался куда более проницательным человеком, чем даже Хейфиц. Тот все-таки заплатил пятьдесят тысяч наличными, а Арвид и его хозяин, отпустив Женю, подсунули ей бумагу вместо денег. Возможно, у них был какой-то другой план, о котором я так и не узнал. Но в любом случае это было довольно интересно.

Буквально через минуту я сам слез со своей кровати и, стараясь не хромать, вышел к собравшимся. Нужно было слышать, какой гул пронесся по коридору. Из других палат начали выглядывать пациенты, стали появляться другие врачи и медсестры.

– Извините, что заставил вас ждать, – начал я, – меня зовут Ильгар Салимов, я бывший актер Театра имени Пушкина. И меня наняли специально, чтобы я упал под машину известного певца Михаила Лихоносова и залил искусственной кровью его автомобиль. Как вы видите, я совершенно не пострадал, хотя во вчерашнем сообщении указывалось на мои многочисленные переломы и ушибы. На самом деле все это была ловко подстроенная комбинация.

– Кто? Кто заказчик? – раздалось с разных сторон, и ко мне потянулось множество микрофонов.

– Заказчиком этой аварии является Глеб Мартынович Палехов, – громко сказал я под шум и смех собравшихся, – а всю грязную работу контролирует его помощник Арвид Карху…

Я увидел, как в конце коридора появился Кирилл с еще одним своим головорезом, которые недоумевающе смотрели на собравшихся журналистов, не понимая, что именно здесь происходит, ведь пресс-конференция должна была состояться совсем в другом месте.

– Однако другой продюсер, а именно Леонид Иосифович Хейфиц, решил защитить своего протеже и предложил мне сыграть на его стороне, рассказав вам о том, как Палехов решил устроить аварию его подопечному, чтобы не позволить последнему предъявить свои права на Лихоносова. Меня как раз ждут люди Хейфица, собирающиеся отвезти совсем на другую пресс-конференцию. Если вы повернете головы, то увидите их.

Догадываетесь, что произошло дальше? Все повернулись в сторону Кирилла, и тот ошеломленно замер, затем, развернувшись, побежал в другую сторону. Камеры успели снять его паническое бегство. И только тогда на меня посыпались вопросы. Я стоял в центре коридора, окруженный десятками журналистов, и подробно рассказывал обо всем случившемся. Представляю, в каком состоянии были Палехов и Хейфиц, когда смотрели эти репортажи. Но меня это уже не волновало. В конце концов, они сами во всем виноваты. Нужно было сразу заплатить мне двадцать тысяч и не донимать своими придирками. Или вообще не нанимать меня на такую работу. Они не знали, что я прошел целую науку искусства выживания, поэтому уже ничего и никого не боялся. Меня интересовала только Женя, которая находилась в секции бокса и терпеливо ждала, когда я смогу за ней приехать. И ее безопасность была для меня самым важным во всей этой невероятной истории.

Вместо эпилога

Вы думаете, что-то изменилось после моих разоблачений?

Абсолютно ничего. Единственным результатом моей откровенности стал мой вынужденный переезд из Москвы в Минск. Но я давно мечтал об этом, так что не видел в таком переезде ничего плохого. Свадьбу мы, конечно, сыграли, пригласив всех родственников Жени, естественно, и ее младшую сестру, а заодно и мою сестру с мужем. Я остался жить в Белоруссии, получил их гражданство и даже снова устроился в театр. Правда, уже не актером, а заместителем директора театра. У нас с Женей родились прекрасные близнецы. Мальчик и девочка. И хотя ей уже исполнилось сорок, а мне стукнуло сорок восемь, тем не менее мы оба счастливы и считаем, что сможем вырастить наших детей и погулять еще на их свадьбах.

Конечно, ни Палехов, ни Хейфиц никуда не ушли. Скандал был грандиозный, но оба немного переждали и снова занялись привычным делом. Палехов сейчас вообще один из самых крутых продюсеров на телевидении, а Хейфиц считается «крестным отцом» одного из самых популярных певцов современного шоу-бизнеса – Михаила Лихоносова.

Арвид по-прежнему работает на Палехова, а вот Кириллу не повезло. Его убили где-то во Франции, говорят, в Марселе, но я точно не знаю. Фазиль окончил свой институт и вернулся в Баку. Сейчас он работает на заводе глубоководных оснований.

Моя дочь уже совсем взрослая, но до сих пор не вышла замуж из-за матери, которая постоянно не одобряет женихов, сватающихся к дочери. Она считает, что ее будущий зять должен иметь достаточно солидный доход, чтобы содержать семью. Глупый подход. Солидный доход семьи еще не гарантия порядочности или интеллекта молодого человека. Хотя, может, моя бывшая супруга и права. Кому в наши дни нужен этот интеллект?

Шейкин стал главным врачом больницы, и правильно, ведь он очень хороший специалист. А вот другой врач, Эдуард Александрович, уже давно уволился из больницы и открыл собственную клинику, куда переманил и мою стервозную медсестру. Назим продолжает заниматься своими делами в Москве, Фатых по-прежнему работает на Дальнем Востоке. Одним словом, жизнь идет своим чередом. А я иногда вспоминаю эту историю и не верю, что подобное могло произойти именно со мной. Хотя обоим продюсерам, пытавшимся отбить друг у друга Михаила Лихоносова, иногда напоминают о случившемся и даже подшучивают. Но… может, это только слухи?