Владимир Колычев - Бугор
– Ты хоть понимаешь, что ты ворвался в чужое жилище? – спросил Глазырин. Он подошел к угловому серванту из красного дерева, достал оттуда бутылку виски, налил себе в стакан, залпом выпил. Демьяну не предложил.
– Жилище, может, и чужое, а жена моя.
– Да что вы такое говорите! – злорадно ухмыльнулся Алик.
– У меня и печать в паспорте есть. Показать?
– Да мне по барабану!
– И еще двое детей в паспорте. Сказать, кто их мать?
Демьян красноречиво посмотрел на Ларису, которая стояла в дверях, прижимая к себе ребенка.
– Демьян, не надо! – Она чуть ли не умоляюще смотрела на него.
– Что не надо? Егорка привет тебе передавал. И Мила тоже. Тебе это не надо?
Сначала у нее скривилось лицо, затем из глаз брызнули слезы. И ребенок расплакался; вместе с ним на руках она выскочила из комнаты.
– Ну вот, женщину до слез довел, – с упреком глянул на него Алик.
Он только что выпил, но бокал в его руке снова полный. Видно, хорошо его прижало.
– Чью женщину? – зло посмотрел на него Демьян.
– Мою.
– И за сколько ты ее купил?
– Я не покупал!.. Она сама ко мне пришла…
– А продал за сколько?
– Не понял, – разволновался Алик.
– Какой у нас нынче курс? Сколько долларов за один сребреник? По сотне за штуку, да?
– Я тебя не понимаю.
Алик попытался выпить, но зубы стукнулись о стекло бокала, и он трясущейся рукой поставил его на столик.
– Я все знаю, Алик. Я с Бабуином говорил. Он и тебя сдал, и Жоржа… Хочешь, мы к Жоржу сейчас поедем? И Ларису с собой возьмем?
Алик шагнул к двери, но Демьян удержал его за левую руку, что, впрочем, не помешало ему правой закрыть дверь.
– Не надо об этом! – шепотом потребовал он.
– Что, стыдно?
– Да, стыдно! Очень стыдно!
– Покайся. Перед Ларисой.
– Надо будет, покаюсь.
– Давай.
– Не сейчас…
– Боишься начать? Так я помогу. Зови Ларису.
– Лариса!
Алик снова дотянулся до двери, открыл ее, и Лариса зашла в комнату.
– Лариса, я давно хотел тебе сказать, что поступил с тобой подло! – набрав полные легкие воздуха, на едином дыхании проговорил Глазырин. Но на этом запал иссяк, и он замолчал. Рот открыл, губы шевелятся, но ни слова не произносит.
– Ну, и чего ты замолчал? – с язвительной насмешкой подстегнул его Демьян.
– Лариса… Это было какое-то затмение… И еще я тебя тогда не ценил… А потом, когда ты пропала… Когда ты пропала, я понял, что не могу без тебя… Поэтому и в деревню за тобой приехал… Пойми, я тебя люблю, а все остальное… Все, что в прошлом, пусть там и останется, а мы будем жить настоящим. И любить друг друга, правда?
Алик говорил сумбурно, но с чувством, и Лариса смотрела на него с обожанием, хотя и не забывала посматривать на Демьяна – с тревогой, в ожидании подвоха. И глядя на нее, несложно было догадаться, кого она из них двоих выберет.
Поэтому и не стал говорить Демьян, каким образом Алик ее предал. Не хотел выглядеть в ее глазах склочником, хотя уже и сделал шаг в этом направлении.
– Правда, – кивнула она.
– Что было, то прошло. А в настоящем я тебя люблю и никому не отдам!
Алик обращался к Ларисе, но смотрел на Демьяна – с видом победителя, завершающего полный разгром противника.
– Я тебе верю, – кивнула она. И с мольбой посмотрела на Демьяна. Дескать, все хорошо у них с Аликом, и не надо вмешиваться в их жизнь грубо и беспардонно.
– Да, кипят у вас тут страсти, – с досадой и завистью сказал Демьян.
Он любил Ларису и не мог видеть, с какой любовью она относится к его сопернику.
– Кипят, – согласился Алик. – Еще как кипят…
Он тоже умоляюще смотрел на возмутителя спокойствия. Он просил остановиться, не унижать его дальше. Демьян понимал, что станет подлецом в глазах Ларисы, если откроет ей глаза на это ничтожество. И неважно, что подлость совершил Алик, продав ее в рабство…
– Хорошо, что кипят… А то я и не чаял… – Демьян тяжело опустился в кресло.
– Чего ты не чаял?
Лариса смотрела на него, призывая к тишине и спокойствию. Ребенок у нее на руках, и его бурные эмоции здесь неуместны.
– Думал, не найду тебя… Катя призналась, что ты за детьми приезжала.
– Приезжала, – кивнула Лариса. – Ты под следствием тогда сидел…
– Сидел.
– Год назад тебя освободили, – грустно улыбнулась Лариса.
Алик ее не перебивал. Он молча подал Демьяну бокал с виски. Наконец-то догадался.
– Ты откуда знаешь?
– Знаю. Есть один знакомый. Я ему звоню, справляюсь. Ты с Катериной живешь, Егорку воспитываешь, Милу…
– Что за знакомый?
– Неважно.
– Да, неважно…
– Важно, что такой человек есть. Важно, что я все знаю про тебя, про детей. Хотя этого мало… Я очень хочу увидеть Егорку и Милку, я так по ним соскучилась, – с горькими слезами на глазах улыбнулась она.
– В чем дело? Поехали домой, увидишь их.
– Здесь мой дом, – покачала головой Лариса.
– Но, может, ты хочешь вернуться?
– Не хочу.
– Может, ты хочешь забрать детей?
Демьян и сам был близок к тому, чтобы пустить скупую мужскую слезу. Душа рвалась на части от горя. Искал он Ларису, нашел ее и тут же потерял. Врагу такого не пожелаешь.
– Алик поступил со мной подло, – Лариса с упреком посмотрела на своего избранника. И перевела взгляд на Демьяна. – Он не хотел иметь детей. И я от него ушла. Чтобы вернуться к тебе. А тебя не было, была только Катерина. Я ее понимаю, она тебя любит, а меня ненавидит. Но зачем она меня прогнала? Ночь, мороз… Я сбилась с дороги, я заблудилась, я чуть не замерзла. Хорошо, вышла на какую-то деревеньку… Это был какой-то кошмар… То, что я вернулась в Москву после случившегося со мной, уже было чудом. А когда Алик сказал, что жить не может без меня, я поняла, что счастливей меня никого уже быть не может. А потом он сказал, что хочет оставить моего ребенка…
– Лариса родила мне сына. И я теперь считаю себя кретином за то, что не хотел ребенка, – кивнул Алик.
– А еще ты кем себя считаешь? – язвительно спросил Демьян.
– Я считаю себя последним подлецом. Но что было, то прошло. Ты посмотри на Ларису, она не ждет от меня раскаяний. Она смотрит в будущее, а в будущем у нее только я и наш сын… Но если ты отдашь нам Егора и Милу, мы будем очень этому рады…
– Не отдам я вам Егора и Милу, – мотнул головой Демьян.
– Твое право, – пожал плечами Алик.
Демьян оставлял за собой своих детей, но победителем ощущал себя Алик. Потому что с ним Лариса – самая красивая и желанная женщина в мире. Демьян уже признал свое поражение и потому чувствовал себя ужасно. Если бы Алик вдруг достал сейчас пистолет и приставил ствол ему к голове, он бы даже не попытался его остановить. Пусть убивает, все равно смысла жить больше нет…
– Демьян, только без обид, я люблю Алика, и мне больше никто не нужен. Ты должен это понять. Ты должен простить меня, – грустно глядя на Демьяна, сказала Лариса.
– Но я тоже тебя люблю.
– У тебя есть Катерина. И ты должен с ней оставаться.
– А это мне уже решать! – возмутился он.
– Ты вправе поступать, как хочешь. Но Егорка и Мила привязались к ней, они считают ее мамой. Поверь, мне очень больно думать об этом, я хочу вернуть Егорку и Милу, но ведь я понимаю тебя. И Катерину понимаю, хотя я из-за нее чуть не погибла… Я даже не буду возражать против того, чтобы дети остались с тобой, – понизила голос Лариса.
– Не будешь возражать? – эхом отозвался Демьян.
– Да, раз уж ты здесь, надо бы поговорить о разводе. Чтобы оформить все формальности.
– Да я как-то не тороплюсь. – Демьян вдруг почувствовал себя утопающим, который хватается за спасательный круг.
– Мы тоже не торопимся, – сказал Алик. – Но раз уж выпал случай… Лариса откажется от детей и от финансовых к тебе претензий. Она сама подаст заявление в загс, ты потом подъедешь, получишь развод. Это несложно, если она откажется от всех к тебе претензий. И ты должен будешь отказаться от нее…
Демьян кивнул. Если Лариса отказывается от него, то глупо не давать ей развод. Глупо и смешно.
– Лучше бы ты умерла, – неожиданно для себя сказал он.
– Что?! – Лариса хватанула ртом воздух от изумления.
– Мне было бы так проще, – поднимаясь, сказал он. – Я бы оплакивал тебя. И жил бы этим. А так я знаю, что ты меня предала… Будь ты… счастлива!
Нечего ему делать на этом празднике жизни. Надо возвращаться в свои серые будни, туда, где он будет существовать. И работать, работать, работать, чтобы не думать о Ларисе…
Глава 24
И надо было ехать в Москву, терзать проститутку Жанну, разбиваться в кровь в драке с Бабуином, кошмарить Жоржа, чтобы нарваться на кукиш с маслом. Жива Лариса, но радости от этого нет никакой. Потому что вычеркнут Демьян из ее жизни. С Аликом она счастлива, и сын у нее есть, потому ни он ей не нужен, ни Егорка с Милой. Потому и разведут их без проблем. Все, мосты сожжены. Впереди пустота, перед глазами тьма…
Только во тьме этой что-то гудит, мало того, ее вдруг разорвал ослепительный свет фар…
