Владимир Колычев - Не лезьте в душу к пацану
– Четверть лимона.
Деньги очень большие. Но торговаться Семен не стал.
– Идет.
Пусть Кучер думает, что продешевил. Жаба – страшный зверь, она и задушить может… А деньги Семен отобьет. Если нет войны, то это дело наживное. Достаточно найти Алекса и стрясти с него дань за последние два месяца. Там уже больше миллиона набежало. Причем с Нахрапом делиться не придется.
– Вот и договорились, – облегченно проговорил Кучер.
Не похоже, что кто-то его душил. Радуется он, – Семен принял его условия. И воевать с ним не придется, кровь свою лить не надо. И к авторитету добавится жирный плюс – как же, ситуацию разрулил не хуже, чем законный вор высокого полета…
– А чего нам не договориться, – усмехнулся Семен. – Мы Нахрапа поимели, вы с него поимели. У нас все на мази, и у вас. Чего нам бодаться?
– Вот и я думаю, что нечего… Одна только проблемка. Пацанов надо честь по чести похоронить. Я про Нахрапа, про Джигу. А то лежат где-то прикопанные. Понимаю, что война, все такое… Но как-то неправильно все это.
Семен ответил не сразу. Не хотелось ворошить прошлое, но Кучер прав, людей надо хоронить по-человечески.
– Если Джига со своими всплывет, менты моих пацанов к стенке припрут… Давай так: мы их сами нормально похороним. Только не скажем где. А вы для их родных памятники поставьте, ну чтобы они на могилку могли сходить, цветы положить. Пятьдесят штук на это дело приплюсуем… А насчет Нахрапа не ко мне.
– Как же не к тебе? Жаров на тебя работал.
– Какой Жаров? – не понял Семен.
– Он обеспечивал охрану Усыгину…
– Усыгину?.. Ну да, был такой. Только он на меня не работал… А чего ты за него спрашиваешь?
– Я с Усыгиным говорил, он сказал, что Жаров вывез труп Нахрапа и его пацанов…
– Откуда?
– Из его кабинета.
– А как они там оказались, эти трупы? – изобразил недоумение Семен.
«Вот Усыгин, вот же гнида!»
– Твои пацаны Нахрапа положили.
– У этого козла в кабинете?
– А разве нет?
– Может, это сам Усыгин со своим Жаровым его и положил? Я с огнестрелом в больничке был, Нахрап на него наехал, а Жаров его кончил… Или Жаров, или Делавар… Хотя Делавар вряд ли…
– Делавар?.. – озадаченно поскреб за ухом Кучер. – Почему вряд ли?..
– Фуфло этот Делавар. Мы его на стрелке на раз-два сломали. Кузов его потом не по-детски чморил, а тот сопли в ответ жевал… А ты его знаешь?
– Да, он Алекса под свою крышу взял. Вроде ничего пацан, деловой, продуманный. Не похож на фуфло…
– Это все понты.
– Может, и понты, – не стал спорить Кучер.
– Если по чесноку, мои пацаны Нахрапа сделали. Война есть война. Но кто трупы вывез, не знаю – Жаров или этот падальщик Делавар. Но по-любому с Усыгина надо спрашивать.
– А как его найти?
– А ты, Кучер, его искал?
– Да вот, хватились, а он как сквозь землю. В его офисе другая фирма…
– Та же беда, – кивнул Семен. – Пропал куда-то Алекс. Вместе со своей новенькой крышей… Крыша у него новенькая, а уже дырявая. Но это так, к слову… Ничего, разберемся. И Алекса найдем, и крышу перестелим. И насчет Нахрапа узнаем, где там его рожки да ножки. И пацанам его вечная память. Вы памятники им поставьте за наш счет…
– Договорились… Когда будут деньги?
– Три дня подождешь?
– Заметано.
– У тебя все?
– Пока все. Если денег не будет, я тебя найду…
Семен глянул на Кучера жестко, исподлобья, но тут же снисходительно улыбнулся. Дескать, с деньгами все будет в полном порядке.
* * *Ганс изменился за последние несколько месяцев. Джинсы и цветастые рубашки остались в прошлом, а в настоящем носил черный строгий костюм и белую сорочку. Даже волосы укоротил, теперь у него модельная прическа без всяких вычурностей. Важный, холеный – в общем, деловой человек.
Но взгляд его еще не омертвел, как у матерой акулы бизнеса. И улыбка живая, задорная. Хотя за радостью в его глазах угадывается тревога.
– Сэм, брат!
Они приобнялись, как водится в таких случаях, Ганс усадил Семена на мягкий кожаный диван, велел секретарше подать кофе и заказать обед из ресторана.
Офис у него солидный, в маленьком уютном дворе, за которым начинается большой, со складами и подъездными путями. А склады такие, что танковую армию спрятать можно. Чувствовалось, что могущественный отец всерьез помогал своему любимому сыну.
Семен был здесь весной, тогда офис размещался в убогом двухэтажном здании с трещинами в стенах и рассохшимися окнами. А сейчас фундамент укреплен, обложен камнем, кирпичные стены оштукатурены снаружи, внутри – стильные обои, пластиковые потолки, новые двери с золочеными ручками. А у Ганса роскошный кабинет размером с баскетбольную площадку. И охрана у него серьезная. На проходной мент сидит, и в холле на первом этаже – тоже. Правда, оба полицая без оружия, но лучше мент без автомата, чем вохровец с наганом. Хотя и обычные охранники у него тоже есть. Надо же кому-то склады сторожить.
– Где ты пропадал? Ни слуху о тебе, ни духу…
Ганс бережно положил ему руку на плечо. Крутой он парень и хочет быть с Семеном на равных, но все-таки побаивается его, как боец своего норовистого бригадира.
– Ну, насчет слухов ты загнул, – усмехнулся Семен.
– Да, слышал, что стреляли в тебя. Но куда ты делся? Мог бы маякнуть – так, мол, и так, Ганс, все в порядке…
– Не мог. Меня искали, чтобы добить. Там война была.
– Да слышал, как ты воевал. На Старой Басманной кого-то завалили, на Кутузовском, еще где-то…
– На войне как на войне.
– А сейчас как?
– Не бойся, к тебе за моей шкурой не вломятся. Нормально все. Солнцевские ко мне претензий не имеют, я к ним тоже. Миром разошлись.
– Это нормально, это правильно… Я говорил отцу, что ты не какой-то там беспредельщик. Сэм, говорю, жесткий пацан, сам первый никого не трогает, но если его задеть, то спасайся, кто может! – восторженно улыбнулся Ганс. – Тебя же первого тронули, вот солнцевские и спасались…
– И что отец?
Семен должен был проведать Ганса, узнать, как у него идут дела. Все-таки он его «крыша» – в обмен на высочайшее покровительство Ганихина-старшего. Но больше всего он хотел знать, как Евгений Сергеевич отреагировал на происходящее и сможет ли он помочь Семену уладить вопрос с законом. Сэм со своей бригадой на особом счету в шестом отделе МВД, да и борцы с оргпреступностью из МУРа точат на него ножи. Как бы аресты не начались…
– А что отец? Зачем ему нужен какой-то слюнтяй, который не может постоять за себя? Не можешь постоять за себя – не сможешь постоять за него. И за меня… А у меня проблемы намечаются, – на минорной ноте проговорил Ганс.
– Что за проблемы?
– Да подъехали тут какие-то очень умные…
– В смысле?
– Да, в смысле, всякое за это лето было. Люберецкие подъезжали, потом измайловские. Я им объясняю – так, мол, и так, отец у меня в правительстве работает. Если говорю, вы на меня наедете, то завтра здесь ОМОН будет. И по нештатному, говорю, расписанию. Вывезут вас в лес, там и закопают. Извините, говорю, пацаны, сам срок мотал, понятия имею, к ментам обращаться не хочу, но батя у меня человек не совсем современный, ему наши понятия по барабану; чуть что не так, сразу в милицию, только не к старшине какому-нибудь из дежурной части, а к генералу. И знаешь, срабатывало. А тут какие-то борзые подъехали. Мы, говорят, воровскую власть представляем, и нас твой папа не колышет. Правда, наезжать сразу не стали. Сначала ситуацию пробили, потом снова на меня вышли. Твой папа, говорят, не должен тебе помогать. Типа, это злоупотребление служебным положением. Во как поставили!
– Воры могут, – кивнул Семен. – Воры законы знают. И ОМОНом их не испугаешь, и гэбистов они не очень боятся. Им в Лефортове по кайфу сидеть, там для них санаторий…
– Вот-вот, что-то типа того они мне и протолкнули… Короче, если мой папаша под меня подпишется, шум в прессе поднимется, так, мол, и так, господин Ганихин раскручивает бизнес своего сына и отмывает через него краденые деньги. Ты же знаешь, у нас сейчас свобода слова. Если волну высоко поднять, батю моего смыть может…
– Твоя батя умный человек. Он выкрутится.
– Да кто его знает. Там в администрации своя подковерная борьба, кланы, течения, все друг на друга компромат собирают. Грызня, короче, недетская. И неизвестно еще, как все повернется, если моя фирма всплывет. Это правда, у меня здесь не все по закону. Но, это между нами…
– А что сейчас по закону? Если все по закону делать, по миру пойдешь.
Одни только налоги чего стоят – до девяноста девяти копеек с рубля дело доходит. Потому и приходится выкручиваться – двойная бухгалтерия, офшоры, льготные общественные фонды… Под любого бизнесмена копни, криминала, как картофельных клубней с урожайного куста.
– Ну да, воры на этом и выезжают. Я же знаю, на чем они цеховиков разводили. Бизнес у них незаконный, к ментам не обратишься, защиты ни у кого не найдешь – значит, плати… Знаешь, вежливые такие мужики. Глянешь – и не скажешь, что жулики. Одеты цивильно, хотя рожи уголовные… И не зарываются особо. Десять процентов с оборота, как в старые добрые времена. Ты же, говорят, срок мотал, знаешь, что такое грев на зоне. Ты, говорят, братьев своих, что в зоне остались, святого не лишай. Короче, гладко стелят… Но я-то вижу, глаза у них волчьи. Сунешь палец – руку по самое плечо отгрызут. Влезут в дело, пустят корни, а потом все под себя возьмут. Нутром чую, тут без десяти процентов не обойтись…
