Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев

— Да ну!

— За это ее могут убить.

— Кто?

— Тот, кто похитил Лену. Тот, кто похитил Баштана.

— Кто похитил Лену?

— Я уже знаю кто. Одного мы взяли, с ее помощью. — Игнат кивком указал на Оксану. — Но дело не в этом.

— А в чем?

— Если вдруг кто-то узнает, что Оксана здесь, если с ней что-то случится!..

Игнат напряг все усилия, чтобы забыть о своем давнем романе с Оксаной, он вел себя так, как будто между ними ничего не было. И так, как будто он не понимал намеков со стороны своей тещи. Может, потому она не выдержала его натиска, отвела взгляд.

— То есть мы не должны говорить о ней? — спросила она.

— Никому!

— А ты будешь с ней здесь жить?

— Где жить? Я три дня провел в Новороссийске!

— И кого вы там взяли? — спросил Сашка.

— Крупную рыбу, — сказал Игнат.

— Рыбу?

— Крупную, — повторил Игнат. — И немую… Пока немую.

— И мы должны об этом молчать?

— Иначе убьют Оксану и Лену.

— Что с Леной? — спросила Шадрова.

— Пока не знаю. Но работа по ее поиску идет.

— Лена пропала, зато эта появилась!

— Оксана приехала предупредить, что с Леной может случиться беда. Чуть-чуть опоздала.

— Поэтому и опоздала, чтобы эти уроды успели!.. Это ведь ваши, красноярские беспределят! — Евгения Максимовна глянула по сторонам — в поисках чего-нибудь потяжелей.

— Не наши, — качнула головой Оксана. — Но красноярские.

— Что им от нас надо? — спросил Сашка.

— Уже ничего не надо, — качнул головой Игнат. — Они все, что им требовалось, уже сделали. Баштана нет, Подюги нет, Миклухи нет. Полип не потянет. Все, закончилась ваша банда. Поэтому сиди дома и не высовывайся!

Евгения Максимовна кивнула, соглашаясь с Игнатом. И даже пообещала посадить Сашку под замок.

— А как же Лена? — спросила она.

— Лену я обязательно найду! — сказал Игнат.

— Ну хорошо…

Уходя, Шадрова пообещала никому не говорить об Оксане. И с ее сынка Игнат взял слово. Если вдруг что, пусть пеняют на себя.

Игнат проводил незваных гостей до калитки, вернулся в дом, поднялся на второй этаж, отправился в ванную. Принял душ, вышел и в холле столкнулся с Оксаной. Волосы распущены, губы ярко накрашены. И не халат на ней, а платье-свитер, вроде и мешковатое, но как же соблазнительно смотрятся под ним естественные выпуклости. И он неплохо смотрелся голым с полотенцем, обмотанным вокруг бедер. Во всяком случае, взгляд у Оксаны воспламенился.

Она не извинилась за то, что нарушила его уединение. Он ведь не закрыл за собой входную дверь, значит, ждал ее в гости. Игнат и не думал так, но дверь действительно не запер.

— Я думала, ты зайдешь! — с кокетливым укором сказала девушка.

— Я же все, что хотел, сказал. Взяли Макарку.

— А Питона?

— Вспугнули Питона, — пожал плечами Игнат.

Возможно, Макарку никто и не собирался встречать. Может, он находился в «карантине», ожидая, когда его дружки дадут о себе знать — через недельку или даже через две. Но у Игната просто не было времени так долго ждать: возможности у него ограничены. Поторопился он, упустил возможность выйти на банду. И от Макарки толком ничего не узнал. Обидно. И даже стыдно.

— И что теперь?

— Не знаю… Но все равно спасибо за Макарку.

— Это теща твоя была? — усмехнулась Оксана с обидой в голосе.

— Какая есть.

— Да я понимаю, дочь пропала, а с зятем непонятно кто…

— Переживает она за Лену, — кивнул Игнат, настороженно глядя на Оксану.

Она опасная девушка, а он практически без ничего, сорвать полотенце с бедер можно одним движением. Он знает, на что способна Оксана, поэтому нет никакой в себе уверенности.

— И я переживаю.

— Еще бы ты не переживал, жена все-таки.

— Жена.

— А теща твоя… Она думает, что Ставридиса из-за меня убили.

— А разве нет?

— Когда ты ей об этом сказал?

— Да была версия, что из-за тебя могли убить… Или у вас ничего не было? — спросил Игнат.

— Чего у нас не было? — Оксана удивленно повела бровью, с провоцирующей улыбкой глядя на Жукова.

— Ставридис тебя изнасиловал. Ставридис тебя избил.

— Ну так и говори, что изнасиловал. А я скажу, что его из-за этого и убили.

— И про Лену он тебе говорил.

— Он много чего говорил. Пока был добрым. Пока я не отвечала на его доброту. Про Лену сказал, что это она меня заказала… Все, больше ничего не говорил! — Оксана едва заметно усмехнулась и с вызывающей насмешкой посмотрела на Игната.

Всем видом она давала понять, что Ставридис мог сдать Лену по полной программе. И про нечестную конкуренцию сказать, и про моральный облик добавить.

— Ничего?

— Про тещу твою говорил, — коварно усмехнулась Оксана.

— Да?

— Не молодая, сказал, но горячая… Было у них, просил никому не говорить.

— Но ты сказала.

— Только тебе. И только про тещу. Про жену — ни-ни!

— Закрыли тему! — Игнат сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло.

— Ставридис — чмо! Ему ни одна нормальная баба не даст!.. Лена твоя хорошо знает, кто среди вас двоих — настоящий мужчина.

Оксана все-таки шагнула к Игнату, положила руки ему на плечи. В глазах туман, она, очевидно, видела себя в горячих мужских объятиях.

— Не будем, — качнул головой Игнат.

— Я же говорю, настоящий мужчина, — кивнула она, но руки с плеч Жукова не убрала.

И ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отступить на шаг.

— Пойдем, я закрою за тобой дверь.

— А если мне страшно? — спросила Оксана, поворачиваясь к Игнату спиной.

— Ты не из трусливых.

— Мне и самой так иногда кажется.

У самой лестницы Оксана остановилась и так же резко развернулась к Игнату, он притормозил, но все же налетел на нее. И полотенце вдруг слетело с бедер.

— Не бойся, я никому ничего не скажу, — прижимаясь к нему, жарко прошептала девушка.

Игнат не знал, что делать. Оксана держала его в своих объятиях нежно и ласково, он запросто мог присесть, подобрать с пола полотенце. Но выглядеть он при этом будет как минимум жалко. И уходить голышом у нее на глазах он не мог. Оставалось только стоять, прижимаясь к девушке, но ведь и это подло по отношению к Лене.

— Спокойной ночи!

Он решительно сдал назад, спокойно повернулся к Оксане спиной и в чем мать родила прошел через весь холл и скрылся в своей спальне.

— Спокойной ночи! — донесся до него уже через закрытую дверь голос девушки.

Оксана ушла к себе, закрыв за собой дверь, и он вздохнул с чувством исполненного долга перед Леной. И снова вздохнул, но