Ostin Mars - Двое в лодке

А этого быка буду лупить, он крепкий. Я не зря внимательно смотрел его бои — у него много опыта, грязных трюков и силы, но я быстрее и тоже храню в загашнике пару фишек, о которых он не знает. И при должном желании и концентрации, уверен — я сделаю в сетке Андрюху. Не всухую, может быть сам после этого пару дней не встану, но в драке на жизнь или смерть — я его сделаю. Проблема в том, что я не хочу убивать ради чьих-то острых ощущений и денег, ни Андрюху, ни кого-либо другого.

Сосед тихо прокашлялся и проговорил:

- Значит, завтра я с тобой дерусь?

- Значит, завтра я тебя убью.

Он выдохнул, охреневая от моей наглости, набрал в лёгкие воздуха для ответа... и медленно его выпустил. Сел на кровати, потом встал и уселся вплотную к разделяющей нас решётке. Я тоже тихо опустился напротив, косо улыбнулся. Васян чуть подался вперёд и вкрадчиво поинтересовался:

- А ты не думал, что это я тебя убью?

- Думал. Мне не нравятся оба варианта.

- Мне тоже. Но выбора нет.

- Есть. Придумаем свой вариант и поубиваем всех, кто будет против.

Он хохотнул, опять повисла тишина. Я вспомнил, как в первый день пытался поразить его Диминым коронным оскалом, как неуверенно потекла его физиономия... я уже тогда спинным мозгом чуял, что Андрюха мне пригодится. Он слишком сильный, чтобы стоять в сторонке, его нужно только немного подтолкнуть.

- Мою Женьку держат этажом выше, возле медпункта. Завтра после обеда на медосмотр приведут твою Ханну, я попросил Вику, она обещала организовать. Двинем туда через лестницу, ведущую на арену, заберём девок и Вику, прикинемся охраной и выйдем наверх. Там разберёмся по ситуации. Ты машину водишь?

- Да.

- Значит, возьмём машину. Дальше Женя расскажет, куда ехать, она тут всё знает.

- И как мы доберёмся до медпункта?

- У охранников в двенадцать обед, их заменит кто-то с другого участка. Они не станут сюда заходить, даже если услышат подозрительные звуки, наш этаж — самая ненавистная для охранников зона во всём клубе. Вика сказала, что тут в среднем один несчастный случай в месяц, - я ухмыльнулся, выкладывая информацию, как изысканный десерт, - бойцы лупят охрану прямо через решётку, во время раздачи ужина, во время обыска перед боем, просто так — поднимают шум и ждут, когда к ним подойдут поближе. Не обращал внимание, как они потеют во время обыска?

- Нет... ну, я заметил, что они напряжённо себя ведут, но не думал, что поэтому.

- Они не ходят сюда по одному, не ходят без оружия... и уж тем более сюда не сунутся те, кто на замене — тут всего десять минут подождать, пока рабочая смена поест и вернётся, чего они будут нарываться?

- Неплохо, - я по голосу понял, что сосед улыбается, тоже сверкнул зубами, протянув ему между прутьями ладонь:

- Ты со мной?

Он качнул головой, потом всё-таки выдохнул и стиснул мою руку:

- Один хрен подыхать, обставим это красиво!

Довольный как слон, я полез под повязку на груди, нащупал три кругляшка, протянул ему:

- Держи. Это стимуляторы в таблетках, презент от Вики. Снимают боль и усталость, повышают внимание и точность движений. Действуют через три минуты после рассасывания, эффект держится от трёх до семи часов, но на наши туши — можно больше чем на четыре не рассчитывать. Потом отходняк, но можно выпить вторую. Отдаю сейчас, потому что не знаю, как получится завтра, может, возможности не будет.

- Угум, - он взял леденцы, кивнул, - лады, завтра разберёмся. А сегодня надо выспаться.

- Да.

Мы оба поднялись, отряхнулись и улеглись. Андрюха мгновенно захрапел, я подумал, что точно проворочаюсь полночи от нервов и незаметно отрубился.

***

или «где ты лазишь, мой принц?»

(часть третья, очень женская)

Я сидела на краю ванны и медленно прочесывала пальцами мокрые волосы. В голове шумело — давление, я слишком много времени провела в горячей воде. Просто не могла нарадоваться тому, что наконец-то могу расслабиться и нормально покупаться, никуда не торопясь, в последний раз это было... в Дании, в моей комнате в колледже. Занятия закончились, соседку уже забрали родители, а за мной обещали приехать только завтра, так что ещё целый день оставался в моём распоряжении. Я тогда весь вечер провалялась в пенной ванне с книжкой и конфетами... сколько было счастья.

На следующий день меня забрали родители, увезли домой, объявили, что документы в университет уже поданы и укатили каждый по своим делам. В следующий раз я мылась уже в общежитии, в облезлой и насквозь ржавой душевой, которую могли бы посчитать комфортной только орды тараканов и прусаков, живущие там от начала строительных работ и не планирующие съезжать, пока от вечной, как пирамиды, советской общаги не останется один просевший фундамент. Я опять содрогнулась, вспомнив эти полтора квадратных метра потрескавшегося кафеля и текущих труб. Во время уборки я даже не решилась залить эти трубы средством от ржавчины и накипи — а вдруг они из неё состоят уже целиком? Останусь же вообще без душа.

Общага была страшной, как все круги ада вместе взятые, в Дании даже последние бедняки, живущие всей семьёй на одно пособие, имеют лучшие условия... Как же я ненавижу свою страну! Нищета, беззаконие, взяточничество, всеобщая безграмотность, уличные банды. Криминальной статистикой уютных центральных районов можно напугать весь Бруклин. Я до сих пор не понимаю, почему папа решил, что я должна закончить образование здесь.

- Женьия, ты покупалась? У тебя всё в порядке?

- Да, - я вздохнула, поднялась, открыла дверь и улыбнулась хозяйке дома, - просто давно мечтала о ванне, чуть не уснула. Так хорошо!

Женщина понимающе закивала, в глазах на миг промелькнула жалость:

- Муж сказал, вас держали в плохих условиях... Скоро подадут завтрак, ты спустишься? Не слишком устала?

- Устала, но есть хочу, - я виновато поджала губы, - тётя Айсу, вы не дадите мне водителя после завтрака? Папа открыл мне доступ к нашему международному счёту, нужно купить необходимые вещи — мои в ужасном состоянии.

- Да, прачка говорила мне, что твою одежду проще выбросить, чем отстирать. Я не стала мучить бедняжку, ты всё равно купишь себе всё новое, а в чём доехать до магазина, я тебе дам.

- Спасибо, - я чуть не прослезилась от благодарности к этой прекрасной семье — приняли меня среди ночи, ни словом не упрекнули, ещё и водителя завтра одолжат. - Передайте мою благодарность дяде Халиду, он очень добр ко мне. Моя семья всегда с радостью примет вас в нашем доме.

Женщина с улыбкой кивнула и провела меня в комнату, мне нравились её манеры — она умудрялась вести себя соответственно правилам хорошего тона и при этом оставаться по-человечески приятной. Жены крупных бизнесменов редко этим блещут, в любой стране.

Я осторожно опустилась на шикарную кровать, стараясь не растрясти раскалывающуюся от боли голову, я не спала около сорока часов, а потом реально пересидела в ванной... зря я так. Нужно отдохнуть хоть немного, утром будет молниеносный рейд по магазинам, потом встреча с представителем властей, послом и следователем, потом нужно заглянуть в больницу, проверить, как разместили девочек и Лёшку. При воспоминании о нём сердце резануло болью — боже, как же ему досталось! Надеюсь, ему додумались дать обезболивающее, он же сам ни за что не попросит.

Завернулась в одеяло и постаралась расслабить каждую мышцу, очистить голову от гудящего роя проблем, которые надо решить как можно скорее. За окном посерело, потом тонкие занавески зарозовели восходом, по коридору прошелестели лёгкие шаги, остановились перед моей дверью. Скрипа двери не было, здесь всё так и дышит новизной и ухоженностью... может, всегда ездить купаться куда-то заграницу?

- Женьия, ты просила разбудить тебя в семь.

Я потёрла глаза, обернулась:

- Да, спасибо большое.

Женщина положила на прикроватную тумбочку сложенные вещи, её рука дрогнула, как будто она хотела погладить меня по голове, но передумала. Она смущённо улыбнулась и опустила глаза:

- Я попросила подать завтрак через пятнадцать минут, буду ждать тебя в столовой.

Она опустила голову ещё ниже и быстро вышла, я разочарованно вздохнула — жаль, что она передумала. Меня уже лет десять никто не гладил по голове.

После завтрака я рассказала водителю, какие магазины хочу посетить, практика с хозяйкой дома пошла на пользу — я вспомнила полузабытый язык, которым не пользовалась уже давно, водитель сразу понял. Магазины заняли сорок минут и уже к восьми я сидела красивая и деловая за огромным столом в кабинете сурового тучного мужчины, показавшегося смутно знакомым.

- Эмм... дядя Бекир?

- Йэвгеша? - прищурился он, потом расплылся в улыбке, - девочка, как ты выросла!

Я смутилась, терпеть не могу, когда меня называют Евгешей, а с его акцентом это звучало вообще чудовищно. Собрав волю в кулак, я озарила его улыбкой: